Вера сидела на кухне, обхватив руками чашку давно остывшего чая. Из глаз одна за другой текли слезы, но она даже не пыталась их вытереть. Перед ней лежал листок с результатом анализа. Который раз Вера перечитывала страшные строки: "Беременность 5-6 недель".
В свои неполные 18 Вера только-только закончила школу и поступила в университет. Впереди ее ждала целая жизнь, полная надежд и возможностей. Но один неверный шаг - и все планы рушатся как карточный домик. И как теперь сказать об этом маме?
Людмила Сергеевна, мать Веры, была очень строгой и властной женщиной. Растила дочь одна, без мужа, всего в жизни добивалась своим трудом. И того же требовала от Веры - хороших отметок, примерного поведения, поступления в ВУЗ. А на парней чтоб даже не смотрела!
Но разве усмотришь за юной девчонкой? Вера и сама не заметила, как увлеклась Игорем - взрослым, видным парнем. Закрутилось, завертелось... И вот результат. А Игорь, узнав про беременность, испарился, будто его и не было.
- Мама, мне нужно с тобой поговорить, - едва слышно произнесла Вера, входя в комнату Людмилы Сергеевны.
Мать оторвалась от своего вязания и строго взглянула на дочь поверх очков:
- Ну, говори. Только давай покороче, дел невпроворот.
У Веры пересохло во рту от волнения, голос дрожал:
- Мам, кажется... Кажется, я беременна. Задержка уже пять недель.
Людмила Сергеевна застыла как изваяние. Спицы выпали из рук. Несколько мгновений в комнате висела гнетущая тишина. Наконец, мать процедила сквозь зубы:
- Что значит "кажется"? Ты беременна или нет? Отвечай!
- Да, мама. Тест положительный. Прости меня, - Вера разрыдалась, закрыв лицо руками.
Людмила Сергеевна вскочила и принялась метаться по комнате.
- Господи, господи, за что мне это? Какой позор! Кто отец? Этот твой прыщавый хахаль небось? Ну, я ему устрою!
Вера подняла на мать полные слез глаза:
- Его зовут Игорь, мам. Но он... он бросил меня. Сказал, что не готов быть отцом.
- Ясно, - мрачно кивнула Людмила Сергеевна. - Что ж, будем решать проблему сами. Собирайся, едем в больницу. Сделаем аборт, и дело с концом.
- Нет, мама! - в отчаянии воскликнула Вера. - Я хочу оставить ребенка! Прошу, не заставляй меня!
- Ах, оставить? - взвилась мать. - А кто его растить будет? На какие шиши? У тебя универ впереди, вся жизнь! А со спиногрызом далеко не уедешь. Забудь об этих глупостях!
- Мам, но ведь ты же меня одна вырастила. И я смогу, - робко возразила девушка.
Людмила Сергеевна гневно сверкнула глазами и занесла было руку для пощечины, но сдержалась. Глубоко вздохнув, она устало опустилась на стул.
- Ладно, черт с тобой. Рожай. Но учти: помогать не стану. Сама выбрала этот крест - сама и неси.
Так и порешили. Вера ушла в академический отпуск, устроилась подрабатывать в магазин. О ребенке старалась с матерью не заговаривать - та будто не замечала ее растущего живота.
Роды прошли тяжело, но малыш родился здоровеньким. Мальчик, вылитый Игорь - те же ясные голубые глаза, вздернутый носик. Вера назвала сына Митенькой и полностью посвятила себя ему.
Людмила Сергеевна вроде бы смягчилась, помогала нянчиться с внуком. Но через пару месяцев, устав от бессонных ночей и бесконечных пеленок, завела старую песню: мол, отдай ребенка в детдом, сама молодая, еще нарожаешь. Вера только отмахивалась - какой может быть детдом, когда Митенька - вся ее жизнь?
Так и жили - то споря, то мирясь. Митя рос здоровым жизнерадостным карапузом, скоро начал агукать и ползать. А однажды утром Вера проснулась от странной тишины. Митенька не плакал, требуя завтрака. Она кинулась к кроватке - а там пусто!
От страшной догадки у Веры потемнело в глазах. Не помня себя, она ворвалась в комнату матери:
- Мама, где Митя? Что ты с ним сделала?!
Людмила Сергеевна сидела за столом, невозмутимо попивая кофе. Спокойно посмотрев на дочь, она ответила:
- Успокойся, истеричка. Я отвезла его в Дом малютки. Так будет лучше для всех. Забудь о нем и живи дальше.
Вера почувствовала, будто из нее враз вынули все кости. Ноги подкосились, она рухнула на пол и завыла раненым зверем. Мать брезгливо поморщилась и вышла из комнаты.
Дальнейшее Вера помнила, как в тумане. Кажется, она рвалась в детдом, требовала вернуть сына. Но везде получала отказ - мол, сама написала отказную, теперь уже ничего не попишешь. Людмила Сергеевна стояла на своем - нечего раздувать скандал, со временем дочь образумится и скажет спасибо.
Но Вера не смирилась. Она отчаянно рыдала ночами в подушку, звала Митеньку. А потом замкнулась в себе, почти перестала разговаривать с матерью. Восстановилась в универе, с головой ушла в учебу. Только бы заглушить эту нестерпимую боль...
Шли годы. Вера закончила вуз, нашла хорошую работу, вышла замуж. Родились погодки Машенька и Ванечка. Жизнь вроде наладилась, но душевная рана не зарастала. Митеньку Вера не забывала ни на миг.
Людмила Сергеевна же будто постарела разом на двадцать лет. Сильно сдала, стала забывчивой, подолгу смотрела в одну точку. Веру это беспокоило, но мать от помощи отказывалась.
Переломный момент наступил, когда детям Веры исполнилось по восемь лет. Людмила Сергеевна слегла - врачи диагностировали последнюю стадию рака. Дочь поселилась в больнице, не отходя от матери ни на шаг. И вот однажды...
- Вера, доченька, подойди, - слабым голосом позвала Людмила Сергеевна. - Хочу покаяться перед тобой, пока не поздно.
Дочь склонилась над изможденным лицом матери, чувствуя, как тревожно забилось сердце.
- Помнишь, как я сказала тебе, что отдала Митю в детдом? Это неправда. Я соврала тогда.
У Веры перехватило дыхание. Она схватила мать за руку:
- Как соврала? А где же Митя? Господи, да говори же ты!
По щекам Людмилы Сергеевны покатились слезы:
- Прости меня, дочка. Я отдала Митеньку в хорошую семью, бездетную. Взяла с них слово, что усыновят официально и ребенку ни в чем не откажут. Так и вышло. Растет мальчик, уже школу заканчивает. Вот адрес...
Получив на руки листок, Вера почувствовала, что теряет сознание. В ушах стоял звон, словно колокола разом загудели. И боль, и радость, и обида, и облегчение - всё смешалось в один ком.
- Мама, как... Как ты могла? Почему ты... - сбивчиво зашептала она.
Людмила Сергеевна покачала головой:
- Я хотела как лучше. Думала, со временем ты простишь, поймешь. Видно, ошиблась. Не держи зла, доченька. Поезжай к Мите. Пусть хоть под конец все будут счастливы...
Она закрыла глаза и затихла. Не дождалась, пока Вера привезет в палату взрослого сына. Митю, как оказалось, назвали Владимиром. В приемной семье его очень любили, ни в чем не отказывали. И все же, увидев Веру, юноша бросился к ней в объятия:
- Мама! Я ждал тебя всю жизнь!
Обнявшись, мать и сын дали волю слезам. Слезам счастья, надежды, прощения. Прощения и себе, и судьбе, и покойной бабушке Людмиле. Пусть земля ей будет пухом...