После распада Советского Союза социализм больше не является проблемой, которая беспокоит людей на политическом Западе. Лишь в уединении некоторых университетских семинаров и маргинальных групп люди продолжают бороться с этим. Тем не менее кризисы последних лет усилили поиск альтернатив капитализму, пишет немецкий журналист Рюдигер Раульс. Марксисту читать его рассуждения немного забавно, но следить за тем, как тривиальный реформизм подаётся на Западе в духе мейнстрима, всё же занятно.
Итальянский марксист Доменико Лосурдо умер несколько лет назад, а сейчас в продажу поступила его последняя книга: "Коммунизм - история, наследие и будущее". Название и тема книги несут в себе потенциал для разочарования. При жизни Лосурдо вызвал облегчение среди левых. С одной стороны, он не отрёкся от своих марксистских взглядов, как многие другие после падения Берлинской стены. С другой стороны, он предстал как незамутненный носитель надежды, который пытался придать социализму более современное лицо.
Классовая борьба больше не была для него на первом плане. До 1970-х годов она еще играла определенную роль в войнах против колониального господства. В более острой форме, как это было в период между двумя мировыми войнами, она почти не проявлялась в последнее время. Ей пришлось уступить место ценностной ориентации, которая всё больше проникала в западные общества после войны во Вьетнаме.
Это видно и по работам Лосурдо, который придавал большее значение новым социальным движениям, чем конфликтам между капиталом и пролетариатом. Это соответствовало духу времени. Лосурдо не предлагает более глубокого понимания провала советской системы или каких-либо просветляющих взглядов на перспективы социализма в целом. Тем не менее, он говорит о хорошем. Но для него, как для учёного, на первый план выходит история идей, а не те обстоятельства, с которыми попытки социалистического государственного строительства сталкивались на практике.
Мышление
Провал раннего советского социализма часто рассматривается как результат неверно понятых или неправильно примененных теорий. Марксизм выжил в биотопе семинарских аудиторий, где его продолжают терпеть как часть учебной программы после упадка материалистической мысли на Западе. Но это жалкое существование с неизбежными кровосмесительными уродствами, когда идеи постоянно передаются друг другу, как генетический материал.
Недостатком таких проектов является то, что они концентрируются на интеллектуальной работе в замкнутых мирах башен из слоновой кости. Это неудивительно. В конце концов, как можно проверить социализм на практике? Только в самом социализме. Научная теория подтверждает себя через ее реализацию в лаборатории, в полевых испытаниях. Они либо подтверждают теорию, либо она терпит крах. Проще говоря, мост рушится, если теоретический фундамент не соответствует действительности.
Это не относится ни к социализму, ни к любой другой социальной теории. Даже социальная рыночная экономика в реальной жизни выглядела иначе, чем в книгах её вдохновителей. Однако никого не интересовали их отклонения от теории до тех пор, пока капитализм мог предложить большинству людей достойную жизнь. Большинству людей было все равно, объясняли ли им процветание экономического чуда как результат якобы лучшей теории рыночной экономики.
Сегодня большинству людей так же безразлично, изображают ли так называемые эксперты инфляцию как некую экономическую силу природы или же это обычный рост цен. Для них главное, чтобы цены снова пошли вниз. Их, как правило, не интересует, что из этого делают так называемые экономисты и политики, и уж тем более не интересует связанный с этим академический догматизм.
Социалистическая теория и реальность
Ложные теории мало способствовали тому, что советский социализм, будучи ранней формой социализма, испытывал трудности в своем экономическом развитии. Термин "ранняя форма" использован здесь намеренно, поскольку эта социальная система, как и любая другая, подвержена изменениям. Современный капитализм также неузнаваем по сравнению с манчестерским капитализмом почти двухсотлетней давности. Но в обоих случаях мы говорим о капитализме.
Но почему изменения должны коснуться только капитализма, а не социализма? Социализм, в частности, получил колоссальное развитие, если посмотреть на прогресс, достигнутый им с момента первой попытки строительства социалистического государства, Парижской коммуны, до его нынешнего состояния в Китае или Вьетнаме. В частности, Китай сейчас представляет собой современное общество, которое уже превосходит западный капитализм во многих областях - и это всего за несколько десятилетий.
Однако это не вписывается в образ бедности и идеологической жесткости, который политический Запад всегда любил распространять о социализме. Но многие левые догматики также обвиняют Китай в предательстве социализма. Для них идеологическая чистота важнее социального процветания. Но это одна из тех кровосмесительных деформаций социалистической идеи. Социализм - это именно та форма общества, которая стремится преодолеть бедность и сделать жизнь достойной - для всех. Об этом часто забывают подобные критики.
Цель социализма не в том, чтобы воплотить в жизнь учение предков марксизма и доказать их правоту, чего они сами никогда не хотели. Скорее, это форма общества, направленная на рост благосостояния. Ее не волнует идеологическая чистота в условиях социальной бедности. Чем хороша бедность? Люди хотят вести достойную жизнь, и именно этого они ждут от социализма. Именно за это они боролись, а не за идеологический догматизм.
Этот образ общества нехватки был характерен для раннего социализма СССР, который не смог достичь экономического уровня западного капитализма. Однако это не было результатом неверного толкования марксистских теорий, человеконенавистнической структуры власти или даже плановой экономики, как хотели бы нас убедить западные экономисты. Там, где существует дефицит, имеющиеся ресурсы должны использоваться разумно и в соответствии с планом. Только те, кто живет в изобилии, могут выбрасывать деньги из окна, как на Западе.
Это не значит, что русские коммунисты не совершали ошибок. Самой большой из них была переоценка собственных возможностей: они верили и провозглашали, что смогут превзойти капитализм в кратчайшие сроки. Это выражалось в большом энтузиазме и еще большем невежестве в экономических вопросах. Ведь при социализме недостаточно иметь более справедливую социальную модель. Даже энтузиазм населения не может сдвинуть горы, несмотря на его готовность идти на жертвы.
В дополнение ко всем этим условиям нельзя упускать из виду одну важную предпосылку экономического успеха, которую многие сегодня недооценивают и даже презирают: Капитал. Наличие капитала не означает капитализм. Капитализм - это социальная форма буржуазии как правящего класса, который характеризует себя как собственника капитала. Но для ускорения экономического роста капитал должен быть доступен во всех обществах, а не только в капиталистическом. Это часто путают: Наличие капитала не равно капитализму.
Для лучшей жизни
Важность капитала для социального развития можно проиллюстрировать на простом примере. Стремление к лучшей жизни часто связано с проживанием в собственном доме. Это желание можно реализовать, откладывая деньги каждый месяц. В этом случае желание лучшей жизни откладывается на годы и реализуется лишь с опозданием, а может быть, и никогда. Но люди живут сейчас и не хотят откладывать на будущее.
Другой способ - использовать заемный капитал, то есть кредит. Тогда вы влезаете в долги и в итоге платите за дом больше, но зато сразу можете наслаждаться лучшей жизнью, о которой так мечтали. С экономикой дело обстоит иначе. Если имеется достаточный капитал, его можно инвестировать в экономику, чтобы ускорить рост, как в случае с Китаем.
Китай - это строитель домов, который смог взять деньги в долг. Преимущество китайцев заключалось в том, что западный капитал был доступен в изобилии и искал возможности для инвестиций. Запад вкладывал свои капиталы в Китай не из благотворительности, а из соображений выгоды. Однако это не сделало Китай капиталистической страной, что сегодня часто понимают неправильно. Правящим классом в Китае является пролетариат и его коммунистическая партия. Они определяют общественное развитие, а не буржуазия, не владельцы капитала.
Советский Союз, с другой стороны, был строителем, который мог строить свой дом только по частям в соответствии со своими доходами, потому что не мог получить кредит или, возможно, не хотел его получать, чтобы не стать уязвимым для шантажа. С другой стороны, на политическом Западе после войны, пока не существовало неограниченных финансовых рынков, капитал также был в дефиците. А поскольку капитал на Западе можно было инвестировать в реальную экономику, не было причин давать его в долг коммунистам, а не политическим противникам.
Но социализм в Советском Союзе, а также в Китае, Вьетнаме и других странах основан на желании и движим потребностью в лучшей жизни. Это относится даже к капитализму. Он тоже не стремится к бедности, как считают некоторые. Нельзя разбогатеть, будучи бедным. Бедность не приносит ни экономического прогресса, ни прибыли.
Больше "истинной" демократии
Однако внутренние движущие силы и противоречия капитализма приводят к тому, что он всё меньше и меньше способен обеспечить своим членам лучшую жизнь. Эта часть населения растет и в долгосрочной перспективе не будет удовлетворена ухудшением условий жизни. Им придется искать новый общественный строй, который лучше удовлетворял бы их потребности и давал возможность для перспективного развития. Однако лишь немногие из них имеют в виду социализм.
Однако для главы Бюро по защите конституции Томаса Хальденванга ситуация представляется более серьезной, чем кажется общественности. В своей статье на эту тему газета Frankfurter Allgemeine Zeitung позволяет ему напрямую обратиться к читателю: "За всю послевоенную историю демократия в нашей стране редко оказывалась в такой опасности, как сегодня".
Во время конфликта между Востоком и Западом немецкие рабочие были невосприимчивы к социалистическим идеям. По мнению Хальденванга, опасность исходит изнутри. Сомнения в существующем порядке тревожно возросли, они широко распространены во всех социальных слоях и подтачивают его основы. Это уже не коммунистические силы, которые хотят установить другой социальный порядок.
Новая угроза исходит именно от тех, кто понимает демократию иначе, чем те, кто формировал её до сих пор. Они считают себя лучшими хранителями демократической идеи. Они разоблачают несостоятельность институтов и представителей государства и тем самым непреднамеренно делегитимизируют государство, в чем их всё чаще обвиняют. Государство всё чаще не справляется с критикой, поскольку в последние годы оно заметно утратило одобрение и поддержку. Эта слабость пока не ощущается внешне, но тектонические плиты общества сдвигаются.
© Перевод с немецкого Александра Жабского.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».