Продолжим литературную тему деревни 20 века.
***
Мальчик родился сильно не доношенным. Думали, что быстро умрёт. Тем более, судя по всему у него что-то болело, но в условиях деревни узнать это было не возможно. А в город кто же пустит, пусть даже и ради ребёнка.
Ветеринарша захаживала раз в неделю посмотреть, что будет, но только разводила руками.
Ребёнок был хилым и с трудом сосал молоко из груди, которого теперь было предостаточно.
Захаживала и бабушка мальчика. Захаживала ненадолго. Войдёт в избу, постоит над ним немного и уходит.
И всё-таки, несмотря на слабость и болезненность, вздохи и ахи окружающих, вопреки прогнозам, мальчик всё-таки жил.
Поля носилась с ним и никуда не отпускала. Ей казалось, что только она знает, почему сын родился таким.
- Это меня бог наказывает за мои прежние грехи. Это он меня испытывает, смогу ли я стать настоящей женой и матерю. За Нинку наказывает. Поделом мне. - Каждый раз, когда никто не слышит и не видит, упрекала себя женщина.
И она продолжала его холить и лелеять, старалась сделать всё, что могла. Даже свозила в район, показать докторам, но это ничего не дало. Все врачи разводили руками. И она всё больше укрепилась в своих мыслях о своём наказании и испытании.
***
Но в деревнях жизнь всегда была трудной. Председатель требовал план, с каждым годом всё больше, ссылаясь на указания сверху, и Григорий, и Поля всё больше пропадали на работе, чтобы заработать необходимые трудодни.
- Нинка, смотри за братом. Молоко и еда сама знаешь где. На улицу не выходи, а то я тебя закрывать буду. - Каждый раз увещевала Поля, когда убегала на работу в колхоз.
Нинка кивала и смотрела в окно, как в сторону светлеющего горизонта уходит их мать. Потом укладывалась рядышком с братом и спала до тех пор, пока он не начинал что-нибудь от неё требовать.
- Нинка, дай водички. Нинка, дай покушать. - Каждый раз заводил свою песню Толик. Так его назвали. Его даже в церковь не повезли, потому что считали, что он всё равно помрёт. Но он и не собирался этого делать. Ноги у него не ходили почти, но говорить с трудом он научился.
Нинка, сама ещё ребёнок, бежала с ковшиком воды или с куском хлеба. Маленький брат, поев и попив, прижимался к старшей сестре и всегда говорил одно и тоже.
- Ты хорошая. Я тебя любю.
Нинка прижимала его к себе и успокаивала. С улицы слышались голоса и призывы.
- Кто там? - Спрашивал Толик.
- Сейчас посмотрю. - Нинка вставала с кровати, открывала окно, чтобы посмотреть, кто её зовёт.
С улицы подружки кричали, вызывая гулять.
- Пошли в лога, - Кричали они. Там мальчишки обещали сюрприз устроить. Да и земляника поспела. Вкуснющая. А вечером гулянье будет. Там на околице огромные качели поставили. Пока старшие на работе, можно покачаться.
- Не могу я. Заперли меня.
- А ты через окно.
- Не могу. Брат у меня болеет. Сидеть с ним надо.
- Нинка, кто там? - Снова спрашивал Толик.
- Да подружки зовут гулять.
- А чего не идёшь?
- А ты один останешься?
- Я покушал. Водички рядышком поставь и иди. Если ненадолго, я потерплю. Днём бабайка всё равно не приходит. А потом ты придёшь.
- Нельзя. А вдруг что случиться. Кто тебе поможет?
- Хорошая ты. Я тебя любю.
Нинке, конечно, было обидно, ведь так хотелось погулять с подружками. Но и брата тоже было жалко. На себе ощущала, что значит быть одной.
***
Но один раз она не выдержала и сбежала ненадолго поиграть. Да так заигралась, что забыла про наставления матери. А когда вернулась, вдруг обнаружила мать с вожжами, раньше времени пришедшую с работы.
- Я что тебе сказала? Никуда не уходить. - Надвигалась мать на Нинку. - А если бы я не пришла пораньше или что-то с ним случилось? Я тебе покажу, как мать не слушаться. Или отцу сказать?
Нинка мотала головой. Она видела не раз, как злой или подвыпивший отец мог избить мать. Поэтому не тронулась с места, когда мать начала лупить её вожжами. Выла, заливалась слезами, но не двигалась с места.
- Мама, не бей Нинку! Она хорошая. - Кричал Толик.
- Помолчи, защитничек. Она тебя бросила, а ты её защищаешь. А если чего случилось бы?
- Ничего не случилось. Не бей. Она хорошая. - Толик тоже начинал выть.
Мать выбивалась из сил, садилась на лавку и они все втроём начинали выть, пока не кончались слёзы.
Потом Поля поднималась и говорила.
- Чтобы я больше не видела, что ты сбегаешь из дома. Иначе точно отцу скажу. Он не пожалеет. - И уходила греметь посудой у печи.
Толик ковылял к побитой и заплаканной Нинке, обнимал её и говорил.
- Я тебя никому не отдам. Ты хорошая. Я тебя любю.
***
Однажды, ближе к вечеру, когда родители скоро должны были вернуться, Толик позвал.
- Нинка, принеси водички. Что-то мне жарко. Обними меня.
Нинка принесла водички, напоила брата и обняла. Брат был весь горячий.
- Тебе не холодно? - Спросила Нинка.
- Плохо мне. Жарко.
- Сейчас. Потерпи.
Нинка побежала, намочила рушник и положила брату на голову. Это единственное, что она знала о помощи.
- Так получше?
- Да. Не уходи. Не бросай меня.
- Да здесь я. Куда я уйду. Скоро родители придут. Они помогут. - Нинка взяла брата за руку и потихоньку гладила, то по голове, то по руке.
- По скорей бы. - Сказал Толик, засыпая.
Когда пришли родители, Нинка всё рассказал про брата.
Отец тут же куда-то убежал, а через какое-то время вернулся с ветеринаршей.
Что она делала, Нинка не видела. Её отослали подальше, чтобы не мешалась под ногами.
Единственное слово, которое она услышала - это "район".
Мать наказала никуда не бегать и ложиться спать. И они с отцом и ветеринаршей куда-то уехали.
Больше Нинка своего брата никогда не видела.
Долго она заливалась слезами, когда никто не видел и не слышал, вспоминая его "Любю".
Маленькая кроватка его какое-то время пустовала. Потом отец убрал и её.