- Знаешь, Паша, наверное как-то не так мы своего сына воспитали, если он мать после долгой разлуки и принять нормально не хочет. Нежеланные мы в его доме, Паша, - грустно произнесла Любовь Сергеевна, вернувшись домой после поездки в гости к сыну.
Муж нежно обнял ее за плечи и в тон супруге произнес:
- Дали все, что от нас зависело и даже больше. И вот, на старости лет, получили благодарность.
Они молчали, переживая случившееся, как величайшую трагедию своей жизни.
Павел Петрович и Любовь Сергеевна познакомились тридцать пять лет назад. Оба к тому времени закончили вузы, добились определенных успехов. Для полного счастья в жизни не хватало семьи и ребенка. Так и сошлись. Ребенок, обожаемый Толечка, появился через четыре года.
То, как они его обожали, как за ним тряслись и переживали, знали только сами родители. Сыну эмоций старались не показывать и воспитывали строго «чтобы не разбаловался».
Уже в пять лет Толечка бегло читал и считал до ста. В шесть его постоянными обязанностями стало выносить мусор, ходить за хлебом, вырывать сорняки в городе. В семь мог что-то приготовить. За невыполнение следовало неукоснительное наказание. Оправдания не принимались. И если мальчик все выходные провел, помогая родителям по хозяйству, домашнее задание должно было быть выполнено «на отлично», даже если для этого ему приходилось всю ночь сидеть над учебниками.
Нет слова «не могу», нет слова «не хочу», нет слова «не сделал». Есть только слово «сделал». Ценятся не усилия, а результат.
- Мужчина обязан уметь преодолевать трудности, - любил повторять сыну Павел Петрович, желая вырастить того «настоящим мужиком». Он категорически отказывался выслушивать какие-либо жалобы Толи.
- Ты сам должен научиться ладить с людьми и отстаивать себя, - утверждал отец. А чтобы сын не вырос «рохлей», его отдали в секцию самбо.
- В этом нет ничего особенного, - холодно говорила ему мать и нещадно карала за редкие тройки. Желания сына едко высмеивались и считались блажью неопытного ума.
- Мама, папа, а можно я буду заниматься бальными танцами? - однажды робко произнес десятилетний Толя, увидев по телевизору танцевальное шоу. Мальчик был поражен кошачьей грацией танцоров, их умением с легкостью и улыбкой выполнять сложнейшие пируэты.
- Что! - чуть не завопил в ответ отец. – А может ты еще платье с чулочками захочешь надеть и губы накрасить?! - с негодованием произнес он. - Запомни: мужчина должен быть мужчиной, а не вертлявым «танцюристом» с наманикюренными ногтями.
Толя рос замкнутым, необщительным ребенком. Вечно занятому на всевозможных секциях и по дому мальчику на дружбу и общение просто не оставалось времени. Он панически боялся огорчить родителей и получить от них новую порцию насмешек и оскорблений. И даже когда промок под дождем и серьезно простудился, не стал ночью будить родителей. Мать опомнилась, когда впервые за много лет сын не встал, не собрался и не пошел в школу. Он просто лежал без сознания с высокой температурой.
Диагноз врачей оказался неутешительным – двустороннее воспаление легких. Отпустив свои годами копившиеся эмоции, родители круглосуточно дежурили возле сына в больнице, обнимали его, целовали, выполняли малейшие желания. Такими маму с папой Толя не видел. Сквозь сон мальчик слышал мамины молитвы:
- Господи, ходьбы он выжил и выздоровел! Господи, если нужно забери меня, но только сохрани моего сына.
Грозный отец часами просиживал на стуле возле кровати, держа руку уже почти взрослого подростка в своей. Думая, что сын не слышит, мужчина исповедовался перед ним: - Сынок, ты прости, что мы с тобой строги. Мы просто хотим, чтобы ты вырос готовым к суровой жизни, не боялся трудностей, был самостоятельным, получил достойную профессию и был счастливым, - тихонько шептал Павел Петрович.
Подросток не понимал в чем дело. Неужели нужно заболеть, чтобы родители смогли проявить так необходимую ему любовь!
Толя выздоровел и все вернулось на круги своя. Но «любовь по болезни» оказалась не нужна парнишке. Он хотел любви настоящей, чтобы любили всегда, а не когда он при смерти.
«Бунт на корабле» начался, когда парень окончил школу и отказался поступать в выбранный для него вуз.
- Думаешь, взрослый? Так не получишь ни копейки. Выживай сам, как умеешь, - вынес приговор отец.
Что-то, а выживать Анатолия научили в любых условиях. И однажды ночью он исчез, прихватив имеющуюся в доме наличность. «Не ищите. Свяжусь, когда встану на ноги. Устал жить по вашим правилам. У меня есть свои цели и желания, считаться с которыми вы не желаете. Деньги беру. Начну зарабатывать – верну», - гласила записка на столе.
Описывать, что было с Павлом Петровичем и Любовью Сергеевной дальше не нужно. Найти сына не смогла даже полиция. Он провалился как сквозь землю. Сердечный приступ, микроинсульт, ощущение пустоты и никчемности прожитой жизни накрыло супругов с головой. Как зомби ходили они по пустой квартире, не понимая, в чем ошибались.
В последующие десять лет сын периодически давал о себе знать денежными переводами. Он следил за жизнью родителей издали. Иногда писал. Сообщил, что стал ландшафтным дизайнером, что рисовать тайком начал в детстве, а любовь к земле передали ему они. Потом написал, что женился, взял в ипотеку квартиру в доме на двух хозяев и делает там ремонт. Он наконец рассказал, где живет и приглашал их в гости на новоселье.
У истосковавшейся по кровиночке Любови Сергеевны ждать назначенного срока не было сил. Она уже видела, как помирятся они с сыном, когда он поймет, что умению сопротивляться трудностям, твердо идти вперед к намеченной цели он обязан именно им. Что без их сурового воспитания он ничего не смог бы достичь в жизни и теперь должен быть благодарен за их жесткость.
Почти двое суток добиралась женщина до маленького пригородного поселка вблизи мегаполиса, где обзавелся недвижимостью их сынок. Дом на два хозяина нашла быстро. Во дворе были сложены стройматериалы. В огороде возилась молодая женщина.
- Извините, тут живет Анатолий Белогуб? - крикнула она женщине.
- Да, а Вы кто? - спросила та.
- Я мама Толи, Любовь Сергеевна. Извините, что без приглашения. Просто очень сильно соскучилась. А Вы, вероятно, Лариса, наша невестка? – приветливо обратилась она к хозяйке дома.
- Да, я Лариса, - отозвалась та. – Только Вы не совсем вовремя. Толя хотел родителей на новоселье пригласить, когда все готово будет. А так, как видите, у нас ремонт полным ходом. Да Вы в дом проходите. Я сейчас мужу позвоню. Он на работе, у заказчиков.
Минут через сорок к дому подъехал микроавтобус из которого выскочил такой взрослый, такой красивый и такой родной сын.
- Сынок, сыночка! Да как же ты вырос! – кинулась в объятия Анатолия прослезившаяся мать.
- Мама, извини, я ненадолго. Вечером поговорим. Меня клиент ждет. Сами учили, что долг и обязанности прежде всего. Лара, тут в сумке еды навалом, пицца там, отбивные, салаты, выпечка. Я по дороге купил. Так что не готовь. Только разогрей. Я часов в семь подъеду не раньше, – обратился сын к жене.
Любовь Сергеевна оторопела. Не видел мать больше десятка лет и не может отпроситься с работы!
Разговор вечером получился тоже скупой, пустой и какой-то чужой. Сын с невесткой явно не были готовы к душевности.
- Лара, а где мама будет спать? - поздно вечером обратился Толя к жене.
- Комната у нас отремонтирована только одна. Так что твоя мама может спать на раскладушке ну или на улице, - заявила невестка.
- На улице, родная мать! – в негодовании закричала Любовь Сергеевна.
- А что? - спокойно сказал Толя. – Меня же пятилетнего вы оставляли спать на улице, чтобы я не боялся темноты и закалялся? Страшно было жуть. Но ведь выжил! Или что мне туда беременную жену положить, а тебя на ее место? Только я с тобой и в младенчестве не спал. Рано вы меня начали приучать к самостоятельности. Раскладушку можно поставить на террасу, сейчас ночи тёплые.
Всю ночь несчастная мать просидела во дворе возле дома сына. А утром, пока они спали, отправилась в путь. Их заботы и воспитания сын не оценил. Он оказался неблагодарным.