Рассказ сей я выдумал от начала и до самого конца, ибо не хочу допустить желчного глумления да злорадства хохлов вражеских, что каждой печальной новости радуются, словно нечисть какая
История эта приключилась с моим прапрадедом, назовём его Фёдором, во время войны в Н-ской губернии.
Так уж приключилось, что застала его тревога воздушная неподалёку от станции железнодорожной. И хотя было кругом в избытке брошенных штолен да тоннелей, что не утратили крепости своей сквозь время, лишь заросли паутиной да лишены были иллюминации электрической, однако ж рассудил Фёдор, что ежели на станции народу всегда в избытке, то и убежища там должны быть в исправности и доступности. Потому и спустился он к платформе посадочной
Смотрит налево - сидят господа на скамейках, в газеты уткнувшись, али друг с другом беседуют.
Смотрит направо - бегут люди, спешат, роняя чемоданы, да токмно не в укрытие каменное, а на поезд скорый, до Петрограда отправляющийся
А сирена воет, гудит, возвещая о скором подлёте биплана вражеского!
Подошёл Фёдор к охраннику местному - мужу молодому, да при форме. Должно быть, хоть покажет он, где укрыться можно от бомб вражеских
- Сударь, не изволите подсказать, где тут есть убежище?
А тот улыбнулся в ответ:
- А что такое, молодец? Неужели испугался? Ты не бойся, ежели надо будет - всех отведут. Тут убежище, рядом. Да токмо пройти к нему нельзя: висит на нём до поры замок, а расположено оно на той стороне полотна железнодорожного. А переходить его без крайней надобности я тебе воспрещаю! Ты, видать, из приезжих, непуганный, чуть тебе звук - и сразу в норку. Не бойся, ежели понадобится - всех спасём
Оказался Фёдор в недоумении. Пускай тогда он был молодым человеком, двадцати лет отроду, но всё же смутила его такая фамильярность. Бросил он разговор бессмысленный и для него унизительный, и пошёл прочь от станции, выискивая иное убежище под вой сирен
А кругом по брусчатке сновали экипажи, люди курили табак, мило беседовали пары - и веяло от этого абсурдом
Шёл Фёдор на свой пароход (а был он кочегаром корабля военного, и в разных приходилось быть ему передрягах), а сам думал: к чему эта горделивость и бахвальство смотрителя? Отчего должно ему, Фёдору, оправдываться в том, что он желает сохранить свою жизнь для будущих свершений? Что же есть такого героического в том, чтобы в полный рост стоять под рвущемися снарядами?
Думал он, да ответа не находил. Не видел он его и в глазах тех, кто безразлично и буднично трапезничал на воздухе, не думая о том, чтобы защитить самих себя. Зачем, для чего подвергают себя такому глупому и неоправданному риску люди вокруг? Ведь одно дело на фронте - жертвуешь жизнью во имя других и государства своего. Да и там никто не высунет головы над окопами, не подставиться под очередь без нужды крайней, и под обстрелом укроется в блиндаже, а не будет ждать разрыва в чистом поле. Так чего же добиваются сии господа?
Вернулся он на корабль свой, а там сидит в гнезде пулемётчик, наливая воду в кожух своего "Максима". Описал тогда Фёдор ему происшествие, а тот выкатил глаза, раскрыл рот и говорит Фёдору
- А знаешь, ведь биплан только что на станцию летел - ведь не токомо то пассажирская станция, а много там перевозят военных да промышленных грузов, оттого втройне опасно это место - и едва сумел я сбить его пулемётом. В противном случае забросал бы он всех там бомбами. Я-то думал, что в укрытии все, и ежели не сумею - то так тому и быть, разве только пару вагонов припасов потеряем. А ежели там сотня людей на открытой местности стоят - какой бы грех я на душу взял, что предотвратить не смог. Век бы себе не простил, ходили бы мне нощно привидения каждого погибшего!
Затем, подумав, добавил
-Вот что скажу я тебе, Фёдор. Не тот герой, кто жизни своей не ценит и почём зря умереть готов. Тот, кто не убоится хохота толпы да порицаний общественных и поступит так, как должно - вот кто истинный герой. Он и себя сберёг, и чужое сознание пробудил. А значит - помог стране уберечься от ненужных жертв
***
Ходите в укрытия по тревоге. Даже если кажется, что это "постыдно", если лень, у вас есть другие дела и вы уверены, что в ваш район "не прилетит". Израиль показал, что бомбардировки жилых кварталов могут оставаться и остаются полностью безнаказанными. Теперь враг считает себя вправе бить туда, где наименее защищено, где этого не ожидают
Кто не ходит в укрытие - тот трус и дурак!