Ольга Жогло
5-го апреля отмечалось 105-летие со дня рождения Героя Советского Союза Феодосия Карповича Паращенко. Я встретилась с его сыном в Саратове, итогом этой встречи стал вот этот материал в нашей «Новой газете – Энгельс», № 15 (143), от 16 апреля 2024 г. (страницы 5, 9). Окончание статьи будет в следующем, 16-м, номере...
...Ещё в этом же, 15-м (143-м), номере от 16 апреля 2024 г. есть небольшая заметка «Цветы – погибшему экипажу» - о том, как мы с ветеранами ДА Григорием Марковичем Олейником и Яковом Николаевичем Рабиновичем 15-го апреля ходили на Воскресенское кладбище города Энгельса на могилу экипажа майора Г. А. Лыбина в 52-ю годовщину со дня их гибели...
С уважением, Ольга Жогло,
член Союза российских писателей,
член Союза журналистов России
--------------
Начало апреля в Саратове выдалось солнечным и по-весеннему тёплым. Мы сидим в уютной квартире Александра Феодосьевича Паращенко, доцента кафедры психиатрии, наркологии, психотерапии и клинической психологии, кандидата медицинских наук Саратовского государственного медицинского университета имени В. И. Разумовского, заслуженного врача Российской Федерации. На стенах, полках, на столе – картины, фотографии. Счастливые моменты большой дружной семьи… И нет-нет среди улыбающихся лиц потомков с чёрно-белого снимка посмотрит на тебя человек в военной форме при боевых орденах. 5 апреля исполнилось 105 лет со дня рождения отца Александра Феодосьевича – Героя Советского Союза Феодосия Паращенко. Из 59 лет его жизни 13 прошли в Энгельсе…
Небо выбрало его
Он родился в селе Давыдово-Никольское Новосветловского района Ворошиловоградской (ныне – Луганской) области в большой семье кузнеца Карпа Паращенко, где был старшим из девятерых детей. Учился, рос, помогал отцу, позднее и сам освоил кузнечное дело. До войны работал в совхозе Провальский, позже - на Ворошиловоградском станкостроительном заводе.
А затем - планерный клуб, ворошиловградский аэроклуб имени С. А. Леваневского и даже Тамбовская школа пилотов Гражданского воздушного флота. В аэроклубе его инструктором был юный Александр Молодчий, впоследствии – легендарный лётчик Великой Отечественной, один из наиболее результативных лётчиков Авиации Дальнего Действия и первый прижизненный дважды Герой Советского Союза. Первые страницы биографии Феодосия Паращенко выглядят типичными для тысяч его сверстников, увлечённых мечтой о небе…
Но есть нюанс.
- Вообще, он хотел быть моряком. Лётчиком хотел быть его брат. Но брат плохо слышал. А они были очень похожи внешне друг на друга. Когда перед войной он и его брат пошли на медицинскую комиссию, отец пошёл пройти комиссию за своего брата. Это обнаружили и ему сказали: если ты теперь не пойдёшь по этой стезе лётчика, то пойдёшь под суд! Он, естественно, пошёл, тем более, после Тамбовской школы пилотов ГВФ лётчиком он уже был… Где это точно было, я не знаю, но это абсолютно достоверно, со слов отца, - рассказывает о начале лётной карьеры отца Александр Феодосьевич.
Феодосий оказался в Балашовском военном училище пилотов и вскоре уже перестал сомневаться, что небо, авиация – его судьба, жизнь, призвание.
В небе – «Комсомол Колымы № 2»!
Свою боевую машину – бомбардировщик «Ил-4» - Феодосий Паращенко изучил в совершенстве. Даже в первые годы службы его репутация как лётчика грамотного, умелого, зрелого безупречна. Служить попал в 10-й гвардейский авиационный полк дальнего действия 3-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия – полк ставки Сталина, как его называли. Их посылали только на особые задания – обычно по два раза в день, очень далеко.. А ведь был он тогда совсем молодым человеком и лётчиком, по сути, начинающим. Но война учит быстрее лётных академий.
Первые задания полка касались поддержки с воздуха наземных военных операций советских войск и выполнялись совместно с фронтовой авиацией, только в дневное время, небольшими группами, без прикрытия истребителями, с малых высот – 50-100 метров. Всё это требовало большой отваги, хладнокровия, высокой дисциплины и точности. В этих условиях Феодосий зарекомендовал себя одним из лучших.
Отдельно отмечалось его виртуозное умение управлять машиной в сложных метеоусловиях. Командование доверяло ему задания особой сложности, когда вылетать приходилось практически «без погоды».
Вскоре боевые задания изменились – теперь лётчикам Авиации Дальнего Действия приходилось летать далеко за линию фронта, в глубь территории противника. Полк перешёл к полётам в ночное время, так как темнота и облачность – лучшая «маскировка» для самолёта. Феодосий в совершенстве овладел и искусством ночного полёта, став одним из лучших владеющих техникой «слепого» пилотирования. Не раз приходилось ему выполнять полёты на разведку войск противника, разведку погоды, а также на освещение целей специальными осветительными бомбами.
Стоит сказать и о самолёте, на котором Феодосий Паращенко воевал в начале войны. О нём известно из очерка «Подвиг во имя Родины» А. А. Воскобоя, полковника в отставке, директора медицинской библиотеки в Саратове, родственника и друга Ф. К. Паращенко, много с ним общавшегося.
Осенью 1941 года газета «Тихоокеанская Звезда» бросила клич: «Построим звено бомбардировщиков «Хабаровский комсомол!» Средства на строительство самолётов собирали всем Хабаровским краем, и собрано было более 20 миллионов рублей. В итоге было построено не звено, а целая эскадрилья самолётов «Хабаровский комсомол» из четырёх звеньев! Один из этих «подарочных» самолётов под названием «Комсомол Колымы № 2» получил комсомолец Паращенко.
В феврале 1942 года хабаровским комсомольцам пришёл с фронта рапорт от личного состава эскадрильи, в котором сообщалось, что эскадрилья влилась в действующую часть Авиации Дальнего Действия, что личный состав боевых экипажей эскадрильи смело и мужественно наносит мощные бомбовые удары по врагу и что свой ратный долг они выполняют с честью. Среди подписей боевых лётчиков там есть и подпись Феодосия…
Ему поручали самые ответственные и сложные задания. Он участвовал в воздушных налётах на позиции фашистов в Будапеште, Варшаве, Хельсинки, Данциге, Кёнигсберге, Инстенбурге и других городах. В конце июля 1942 года экипаж Феодосия Паращенко впервые участвовал в бомбардировках Берлина. Это было особое задание. Сложность его выполнения состояла в том, чтобы провести самолёт в ночных и сложных метеоусловиях без радиолокационного оборудования в течение длительного времени.
Летели на высоте 7000 метров, внизу - Балтийское море, ночь. Феодосий Карпович пилотировал по приборам. На подступах к Берлину от города Щецина наши самолёты встретили сильное сопротивление противовоздушной обороны. Но это не остановило отважный экипаж - по команде командира фугасные и зажигательные бомбы были сброшены в цель, в самое логово фашистов. Феодосий Паращенко, умело выполняя противозенитный маневр, вывел самолёт из-под огня зенитных батарей и благополучно вернулся с задания домой!
«На честном слове и на одном крыле…»
За Феодосием Паращенко закрепилась слава удачливого авиатора. Летать вместе с ним считалось хорошей приметой – он прошёл всю войну с сентября 1941 года до последнего дня, остался в живых и даже не получил ни царапины. Но и машину «счастливчика» часто догоняли вражеские снаряды. Иногда после возвращения с задания лётчик находил пули даже… в каблуках своей обуви! Но он умел выходить победителем из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций.
В октябре 1941 года экипаж под командованием Паращенко был послан в авиаразведку над территорией, занятой противником. Когда задание было выполнено, и он уже возвращался домой, его встретили три истребителя «Ме-109». Пришлось принимать неравный бой. Один из истребителей противника в этом бою был сбит, но и «Ил-4» Паращенко был сильно повреждён. Кончились боеприпасы. Умело маневрируя, командир сумел скрыться на своем самолёте в облаках и следовать на свою территорию. Сразу, за линией фронта Ф. Паращенко с большими трудностями вынужден был посадить самолет прямо на поле, Уже на земле стали подсчитывать причинённый самолёту ущерб: бензобаки пробиты, горючего в баках не осталось, а всего пробоин насчитали более ста. И всё-таки он долетел – легендарно!..
Феодосий Паращенко и его экипаж – герои Сталинградской обороны. Две зимы - 1942 и 1943 года – они принимали участие в уничтожении живой силы и техники врага в присталинградском районе, под Нижнечеркеском, Котельниково, Морозовским и другими местами, делали по два-три вылета в сутки, днём и ночью. В одном таком вылете для бомбёжки аэродрома противника под Сталинградом 14 января 1943 года после сбрасывания бомб на цель на самолёт Феодосия напали четыре истребителя «Me-109» и сумели поджечь его. Кабина была изрешечена осколками, стремительно заполнялась едким дымом. Живых в ней оставалось только двое – сам командир и штурман гвардии капитан Василий Сенатор. Воздушный стрелок-радист старший сержант Сергей Пашинкин и воздушный стрелок сержант Якуп Гершер погибли. Задыхаясь в дыму, Феодосий Паращенко сумел дотянуть полностью охваченный пламенем и ставший практически неуправляемым самолёт до территории, контролируемой нашими войсками, и только тогда вместе со штурманом Василием Сенатором они покинули самолёт на парашютах и приземлились на нейтральной полосе под огнём противника. На следующий день с помощью советских солдат было найдено место падения самолёта, и тела погибших были похоронены на Сталинградской земле. А сами лётчик со штурманом через три дня добрались до своей части.
Но самый известный случай произошёл 18 июля 1942 года во время боевого вылета наших бомбардировщиков на бомбардировку Кёнигсберга. Самолёт Феодосия Паращенко попал в зону сильного зенитно-артиллерийского огня противника. Когда штурман Василий Сенатор сбросил бомбы на цель, прямым попаданием зенитного снаряда была сильно повреждена правая плоскость крыла, выведен из строя мотор. Казалось, что спасения для экипажа нет: или гибель в падающем самолёте, или покидание самолёта и плен… Но невероятными усилиями лётчик сумел преодолеть тысячекилометровое расстояние и успешно произвести посадку на своём аэродроме – практически на одном крыле и на одном моторе. Это при том, что самолёт «Ил-4» имел всего два мотора! Об этом уникальном случае писали газеты и журналы, о нём рассказывал в своих воспоминаниях сам конструктор самолёта С. В. Ильюшин. Газета «Пионерская правда» за 1958 год, рассказывая пионерам о подвигах героев Великой Отечественной войны, поместила на свои страницы и фото самолёта Ф. К. Паращенко с разбитым крылом…
После войны, приехав к родителям, он похвастается своей необыкновенной везучестью. В ответ мать, старая луганская крестьянка, возьмёт его лётную куртку, распорет шов и покажет ему вшитую туда её руками охранительную молитву…
На войне бывало всякое
…Когда спустя много лет после войны сын спросил отца, за что тому дали Звезду Героя Советского Союза, Феодосий Карпович был немногословен: «За всё». Звание Героя он получил осенью 1943 года в числе других награждённых лётчиков и штурманов Авиации Дальнего Действия (среди которых был и Василий Сенатор). Награду вручал в Кремле заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР Юстас Палецкис. Из Москвы десять новоиспечённых Героев-авиаторов летели одним бортом. С ними летел и знаменитый лётчик Михаил Водопьянов, один из первых Героев Советского Союза, участник экспедиции по спасению «челюскинцев». Он, оглядев необычный «пассажирский состав» салона, шутливо заметил: «Это, наверное, первый случай в истории, когда на борту одного самолёта летит одиннадцать Героев Советского Союза!..»
К тому моменту Феодосий Паращенко совершил 259 боевых вылетов (всего за весь период войны на его счету будет 338 боевых вылетов, 14 000 часов, проведённых в воздухе). Он облетел всю Европу, воевал практически на всех фронтах, авиационный полк ставки главнокомандующего, в котором он летал, использовался только на самых важных и опасных заданиях. Хотя, по воспоминаниям Александра Феодосьевича, самой высшей наградой для боевого офицера его отец считал всё-таки не Золотую Звезду и орден Ленина, а орден Красного знамени, который для него был аналогом дореволюционного Георгиевского креста. Отец Феодосия Карповича, герой Первой мировой войны, имел четыре Георгиевских креста – полный Георгиевский кавалер – и сын, отважный лётчик, был награждён четырьмя орденами Красного знамени…
Хладнокровное мастерство, личное мужество, ответственность и продуманность в выполнении боевых заданий, позволявшие совершать многие вылеты на пределе возможностей техники и человека, вполне позволяли наградить Феодосия Паращенко второй Золотой Звездой Героя. И, кажется, такой приказ уже готовился. Но… Появились некоторые «обстоятельства», не имевшие отношения к боевой биографии, но повлиявшие на судьбу героического лётчика.
Однажды в погожий летний день, свободный от вылетов, Феодосий вместе с лучшим другом и верным штурманом Василием Сенатором отправились отдохнуть в лесок, прихватив с собой… шампанского и большую корзину клубники! Действительно, советские боевые лётчики - чем не аристократы?! Посидели хорошо и возвращались уже «весёленькие». И тут наткнулись на своего замполита.
Ответственный политработник принялся стыдить Феодосия: мол, как же так? Герой, мы тебя ко второй Звезде хотим представить, а ты… выпиваешь! в лесу! со своим штурманом!.. Когда нашему герою надоело слушать нотации, он просто… взял и надел на голову замполиту корзинку с остатками клубники!
«К политработникам отец всегда относился иронично-снисходительно…» – вспоминает Александр Феодосьевич.
Но история с корзинкой на голове замполита – не более чем забавный фронтовой случай. Помешать второму награждению Звездой Героя Феодосия Паращенко гораздо серьёзнее мог другой эпизод – уже трагичный.
Сентябрьским вечером 1944 года Феодосий с группой однополчан наведался в ресторан. Ужин прошёл вполне прилично и культурно. Но на выходе группу встретил один из сослуживцев, и раньше отличавшийся неадекватным поведением. Он был нетрезв и держал в руках автомат. Увидев выходящих лётчиков, он выкрикнул:
- А вас не смущает, что у меня – автомат, и я вот сейчас вас как полосону?!
Феодосий был не из тех, кого можно взять на испуг. Он пожал плечами:
- Ну, если ты такой дурак, - полосони!..
В ответ раздалась автоматная очередь. Феодосий не пострадал, но штурман Вася Сенатор был сражён наповал. Штурману-Герою было только 23 года…
К вопросу о награждении второй Золотой Звездой после этого больше не возвращались. А Феодосий Карпович потом всю жизнь не мог вспоминать тот эпизод – переживал, конечно, не о потерянной награде, а об утрате товарища…
Эхо войны
Замысловатые сюжеты военных перипетий, которых не придумает даже самая смелая фантазия, продолжали «догонять» героического лётчика и после войны.
…Этот рассказ отца навсегда врезался в память Александра Феодосьевича.
Феодосий Паращенко, тогда уже инспектор Дальней авиации, на электричке возвращался из одной из своих инструкторских поездок в какой-то гарнизон. Напротив сел человек. Быстро распознав в сидящем напротив военном лётчика, начал задавать многочисленные вопросы про авиацию: а на чём сейчас летают? а характеристики какие? а вооружение?.. Вопросы были подробные и многие вполне профессиональные. Феодосий Карпович не выдержал: «А вы, собственно, кто?» Человек представился сотрудником мукомольного завода. - «А почему так интересуетесь авиацией?..» И в ответ услышал печальную историю неудавшегося лётчика.
…Он поступил в лётную школу в годы войны. Курсанты только начинали обучение и ещё мало что умели. Но их довольно скоро стали поднимать в воздух по тревоге – местность подвергалась вражеским налётам, а лётчиков-профессионалов остро не хватало. Конечно, понимали, что от «желторотиков» в небе пользы немного, но, видимо, от безысходности…
Вот и поднялся этот курсант по тревоге в воздух. Видит – перед ним большой самолёт. Он – за самолётом. Весь боекомплект расстрелял, весь запас истратил… А самолёт – летит! Тут вспомнил курсант, что во всех газетах, листовках той поры прославляли отважных лётчиков, пошедших на таран противника. Решил – иду на таран! И пошёл… В общем, только сам был сбит, к счастью, остался в живых. А на земле узнал самое страшное – самолёт, за которым он гонялся, это был наш, советский, самолёт! На этом короткая лётная карьера незадачливого курсанта была закончена навсегда.
…И, кажется, в целом мире не было внимательнее и пристальнее слушателя этого нехитрого рассказа, чем лётчик-ветеран с золотой звёздочкой на кителе, весь превратившийся вслух. А дальше пошли расспросы: где, когда это было, в какой день и час, в какой местности… И выяснили, что самолёт, атакованный безвестным курсантом, - это был самолёт Героя Паращенко!..
Вместе доехали эти двое до Москвы, вместе вышли на платформу и вместе пошли в направлении ближайшего ресторана…
ЦВЕТЫ – ПОГИБШЕМУ ЭКИПАЖУ
В понедельник, 15 апреля члены Совета «Союза ветеранов Дальней авиации» Энгельсского гарнизона Яков Рабинович и участник Великой Отечественной войны Григорий Маркович Олейник посетили Воскресенское кладбище Энгельса, на котором похоронен экипаж майора Геннадия Лыбина, погибший при выполнении полётного задания в авиакатастрофе 15 апреля 1972 года («Новая газета – Энгельс» писала об этом в 2022 году в материале «Тёмная ночь над «Оленьей»).
У памятника ветераны встретили дочь Юрия Давыденко, второго пилота экипажа, Наталью Юрьевну. С волнением слушала она воспоминания Григория Олейника, знавшего погибших лично и общавшегося с ними незадолго до гибели. К братской могиле авиаторов были возложены цветы.
- Конечно, дата в этом году не «круглая», но я считаю, что мы должны вспоминать о наших погибших экипажах ежегодно, не зависимо от «круглых» дат!.. – выразил общее мнение собравшихся Яков Рабинович.
Продолжение: https://dzen.ru/a/ZikXV5mavWVe34xv
