Еще учась в училище, я попала на балет Большого театра "Индийская поэма". Хореографы-постановщики спектакля - ведущие солисты балета Большого театра Юрий Викторович Папко и Юламей Генриховна Скотт.
Тогда я даже представить не могла, что спустя годы судьба сведет меня с этими удивительными людьми. Что мы будем сидеть у них на кухне и общаться как старые знакомые. К этому времени в театре они уже много лет не работали, а у меня шел пятый или шестой сезон в театре.
Спустя время Юрий Викторович вернулся в театр. Сначала в качестве художественного руководителя мимического ансамбля Большого театра. А с 2002 года он является педагогом-репетитором сценического движения оперной труппы театра.
В прошлом году вышла книга их воспоминаний "Не только балет 60 лет"
которую они посвятили длительному периоду жизни балета, в котором они постигали свое ремесло танцовщиков от великих, признанных во всем мире мастеров: Е.Гердт, М.Семеновой, Г.Улановой, М.Кожуховой, А.Мессерер, М.Габовича, А.Ермолаева, А.Гусева, B.Чабукиани и многих других учителей, танцовщиков Большого и Кировского (Мариинского) театров.
Читать книгу одно удовольствие. Она позволяет окунуться в историю балетного искусства, узнать много нового и интересного о великих мастерах балетного искусства. Ведь всё творчество авторов книги было связанно с ярчайшими именами хореографов XX века - К.Голейзовским, В.Вайноненым, Р.Захаровым,
Л.Лавровским, К.Сергеевым, И.Моисеевым, Л.Якобсоном и Ю.Григоровичем,
в спектаклях которых они танцевали сольные и ведущие роли.
Юрий Папко и Юламей Скотт не только танцевали на сцене Большого, но и
ставили спектакли - балеты, танцы в операх, работали в драматических
театрах, и кино с такими известными режиссерами как Б.Покровский,
И.Туманов, Б.Равенских, Ю.Завадский, В.Плучек, О.Ефремов, М.Казаков,
М.Захаров, Ю.Любимов. В сооавторстве с известным режиссёром
Л.Атомановым и композитором А.Шнитке "сочинили" музыкальный мультипликационный фильм "Балерина на корабле", который получил призы в разных странах мира.
Книгу, кстати, можно купить в магазине. Цена правда кусается.
Но... По секрету скажу что купит книгу можно гораздо дешевле напрямую у авторов. А пока... Несколько фрагментов из книги.
Недавно в Большом театре состоялось возобновление спектакля Л.Лавровского "Ромео и Джульетта", в котором Юрий Викторович танцевал партию Меркуцию.
Я очень любил этот спектакль танцевать с Николаем Фадеечевым в роли Ромео. У нас с ним сложились тёплые отношения, мне нравилась его ирония в жизни и театре. Помню, как-то на одном из спектаклей мы с Николаем перед «балом» разминаемся за кулисами, он в белых шерстяных гетрах, я в вишнёвом комбинезоне. Николай в хорошем настроении, чуть шутит, я ему, между прочим, также полушутя: «Не забудь снять гетры», он иронично ухмыльнулся: «Как это может быть?» Наша мизансцена перед моей вариацией - легко
вместе выпрыгиваем на сцену и видим Джульетту. Во время прыжка замечаю на Ромео его знаменитые гетры, «Коля гетры» прореагировал молниеносно, несмотря на свой аристократический, чуть медлительный характер, - кулиса - сцена, наш Ромео без гетр. После спектакля мы немножко подтрунивали над ним по поводу этого эпизода. Да, театр без сюрпризов не театр. Спектакль прошёл удачно, жить на сцене с таким партнёром громадное удовольствие. Каждый раз, встречаясь в коридорах театра, мы с теплотой приветствовали друг друга. Как трагично, что он ушёл из жизни, это большая утрата для
театра и для меня.
В новом сезон в Большом театре планируют восстановить балет "Спящая красавица". На страницах книги Юрий Папко вспоминает о своей работе с Симоном Багратовичем Вирсаладзе.
Интересно, что самые дорогие, а иногда и забавные эпизоды, которые составляли мою жизнь, остались в душе, сердце, сознании и неожиданно проявляются, когда ты остаёшься наедине со своими мыслями. Я стараюсь вспоминать и воссоздавать такие эпизоды, которые меня веселят. Сейчас об одном из них я вам расскажу… В 1973 году состоялась премьера новой редакции балета П.И. Чайковского «Спящая красавица», хореография М. Петипа, Ю. Григоровича, художник С. Вирсаладзе. Аврора - Е. Максимова, Принц - В. Васильев, Фея Сирени - М. Леонова, Фея Карабос - В. Левашёв. Юрий Николаевич предложил мне попробовать партию Каталабюта. Я начал репетировать, но сразу не смог включиться в стилистику и пластику этого персонажа. До этого спектакля я никогда не пробовал исполнять комедийные или гротескные партии, кроме, пожалуй, короткого яркоготанца «Жига» в таверне балета «Дон Кихот». Очень долго мучился в зале, смотрел на себя в зеркало - не нравилось, не было органичности в движениях и поведении. Мне кажется, и Григорович был не очень доволен, но мы не откровенничали по этому поводу. К счастью, меня неожиданно вызывают на примерку костюмов в мастерские. Симон Багратович показал эскизы моих костюмов и начал оживлять и моделировать эти эскизы прямо на мне. Эти изысканные рисунки костюмов произвели на меня радостное впечатление, чем дольше я смотрел на них, тем ярче мне представлялся этот необычный для меня персонаж. Я вдруг увидел пластику, манеру поведения, характер моего нового, необычного для меня героя. Как точно, мастерски прикладывал художник детали костюма, дополняя и подчёркивая природные данные артиста. У меня довольно длинная шея, его это так радовало, когда он приспосабливал к моему костюму элегантный роскошный кружевной воротник. Все эти манипуляции мы производили перед большим зеркалом, в котором я отражался в полный рост. Сразу же видел и выстраивал жесты, ракурсы головы и даже «выражение лица» - мимику. Спасибо, дорогой Симон Багратович - это не я, а вы создали этот образ - Каталабюта. И когда я пришёл на сценическую репетицию, мне был абсолютно ясен характер этого интереснейшего персонажа блистательной эпохи Людовика XIV.
Вспоминая годы учебы, а затем и годы работы в театре, Юламей Скотт с большой теплотой пишет об Асафе Мессерере.
В сороковых годах, после окончания войны, театр всё больше и больше набирал репертуар. Восстанавливались спектакли, которые долго не шли. Наша наставница (Галина Петровна Петрова) работала очень много, и ей приходилось в день трудного спектакля пропускать урок. Нам, девочкам, разрешалось переходить в зал, в класс Асафа Михайловича Мессерера, который учил наших мужчин-мальчиков.
Так судьба свела меня с ещё одним великим талантом! Асаф Михайлович ещё до войны знал моего отца и маму. Всегда встречал меня набегу в школе, а потом и в театре, строго спрашивал: «Как мать?», я радостно отвечала, что всё очень хорошо, но понимала, что он внимательно следит за моей учёбой.
Асаф Михайлович был для меня всегда непоколебимым авторитетом по всем вопросам нашей нелегкой театральной жизни.
Великолепный, разноплановый танцовщик, педагог, хореограф, прошедший школу М. М. Мордкина, А. А. Горского, он был исполнителем ведущих партий в балетах едва ли не всех хореографов-новаторов двадцатых-тридцатых годов ХХ века.
Сам являлся сочинителем танцев, концертных номеров, а затем и балетов. Нам повезло, мы стали учиться и у Асафа Михайловича. Фактически с этого момента я чувствовала поддержку и внимание учителя, которое касалось не только занятий и уроков в классах, но в дальнейшем и моих спектаклей в театре.
Класс Мессерера называли «лечебным». Всем известно, что жизнь таицовщиков - это постоянный риск получить травму. Великая система Мессерера ставила на место, кажется, все мышцы, связки, позвонки, и главное - давала уверенность
в своих силах. Встав к «станку», или, как говорят - «к палке», вы снова и снова повторяете «алфавит». Он варьируется в зависимости от музыки и усложняется по мере разогрева мышц. Сами того не замечая, к концу урока вы ощущаете необыкновенную лёгкость. Все, даже трудные движения получаются. Прыжки становятся свободными. Уходить из класса не хочется. На школьных занятиях все комбинации он показывал сам, на протяжении всего урока никогда не садился и, насколько я помню, подходил к ученику и негромко говорил: «Сделай вот так»… Когда наши мальчишки просили показать, как сделать больше пируэтов, Асаф Михайлович становился в центре зала ближе к зеркалу и говорил: «Вот так - открываешь руки в стороны, одну ногу свободно ставишь в положение «tandu alasgond» - приседаешь, берешь форс и» - и он делает пять- шесть пируэтов, останавливаясь в красивой позе, аккуратно поставив ноги в четвёртую позицию. «Ну, вот и всё, - говорит Мессерер - аплодисменты»
Вспоминает Юламей Генриховна и о работе с К.Я.Галейзовским. М.Т.Семновой.
Выходишь в минутной партии, выбежала на сцену и, остановилась в позе на паузу перед дирижером и… уже задохнулась! Об этом мне говорила Майя Плисецкая про вариацию первого акта в «Дон Кихоте» и Сусанна Звягина перед выходом в "басках" и танца Мерседес в «Дон Кихоте» - вышла и «задохнулась» от эмоций. Но я и сама всегда ощущала эмоциональное волнение, особенно в Чаге ("Половецкие пляски") и Цыганском из «Дон Кихота» в этих шедеврах, которые со мной разучивал Касьян Ярославич Голейзовский, делая изменения специально для меня, увеличивая в конце пляски количество вращений и прыжков, тем самым усиливая экстатический характер танца. Неожиданным подарком Марины Тимофеевны Семёновой было предложение отрепетировать вариацию Никии из балета «Баядерка», она знала, что я летом поеду в поездку по стране с группой солистов Большого театра. Знаменитый трагический танец баядерки с корзиночкой цветов, в которой спрятана змея, укус которой смертелен, является маленьким шедевром М. И. Петипа. По молодости лет я с восторгом взялась за эту работу, так как мне был нужен концертный номер для поездок по стране в период отпуска, а отпуск у нас был 56 дней. Поездки были очень интересны. За несколько лет я увидела многие города Поволжья, Средней Азии и Сибири...
Мы часто пересекаемся с Юрием Викторовичем в театре, в балетном зале. Его репетиции начинаются в 12 часов,А до этого маленький зал без номера бывает свободен, и я его использую для личных репетиций.