Огненно желтые листья падали с практически лысых деревьев. Покосившийся деревянный дом под теплыми лучами солнца скрипел от направления изменчивого ветра. Около входа желтела надпись «Музыкальная школа». В тропке на несколько метров от выхода, маленькая девочка с пакетом дешевых цветных карандашей в руках внимательно смотрела в черный проем открытого входа.
Сухой лист шлепнулся ей в лоб. Однако, суровый, далеко не детский взгляд просверливал черный , неприветливый, открытый дверной проем, как портал, как страшная картина вверяющий в себя неизвестную и страшную пустоту.
У девочки было два варианта: первый. Идти в музыкальную школу, как говорила ей тетка. Второй. Возвращаться к тетке домой. Дверь в любом случае туда была открыта. Но девочка выбрала третий вариант. Она решила пойти домой к своим родителям.
К тем, чью фамилию носит. К тем, о ком временно забыла. Бабушка умерла два дня назад.
Минуя улицу Попова она свернула на Орлова 9. Закрытый двор, целиком окруженный кирпичными стенами. Пятиэтажные гиганты кольцевали, словно внутренний двор крепости. Можно было услышать карканье ворон. Можно было разглядеть стену пыли около скамейки.
Первый подъезд. Третий этаж. 65 квартира. Дверь ей показалась незнакомой. Она нажала на кнопку звонка.
Со внутренней стороны послышалось оживление. Гром посуды. Звук шагов. Вскоре… повернулась дверная защелка.
Ржавая железная дверь со скрежетом открылась.
Девочка увидела холодное и белое лицо своей матери.
- Зачем ты пришла?
- Я не знаю.
- Раз уж пришла, заходи. Посмотри на бабушку.
Минуя темный коридор, увешанный советскими обоями, она вошла в большой и общий зал. Вокруг был слышен шепот и тихие возгласы. Большой зал. Люстра над головой. Плохо задернутные шторы. Родственники. Все по пятое колено. 12 человек сидели на табуретках по обе стороны комнаты. Кто-то плакал. Кто-то восклицал нечто странное. Кто-то молчал. Посередине комнаты располагался гроб. Обшитый алым бархатом. В гробу девочка с трудом узнавала тельце родной бабушки. Она очень изменилась с момента смерти. Исхудала. Пожелтела. Кожа на лице оттянулась, создавая эффект странной и страшной улыбки.
- Садись, дорогая.
Мать уселась около девочки.
- Мы видим ее в последний раз. Пожалуйста, запомни ее. Она очень тебя любила.
Девочка внимательным взглядом смотрела на желтый осунувшийся профиль с неправильной и странной улыбкой. Минуту спустя она вспоминала живые и светлые глаза. Медленный взмах рукой. Теплые слова наставлений. Однако… она понимала, что впереди наступает молчание.
-Нам нужно держаться вместе. – сказала мать.
Она провела пальцем по щекам дочки, желая смахнуть слезы.
Слез не было. Сухая бледная кожа.
Девочка закрыла глаза.
Лишь потом, разгуливая по полупустому городу. По этим дряхлым, забытым дорогам. Вдоль этих пустых проросших дворов, она поняла глубину своего одиночества.
Выйдя на объездной серпантин, она случайно столкнулась с толпой ржущих школьников. Они были пьяны. Они обсуждали музыку. И почему-то ей захотелось от них скрыться.
Они ее не заметили. Она смоталась в кусты только завидев их и долго шаталась по зеленым тропкам. Ветви кустов, как бритвы подрезали ей тонкую кожу ног. Она уходила все глубже в лес, не обращая внимания ни на что. Взгляд ее был пуст. Вскоре она увидела огромный серый бетонный камень, торчащий над синей гладью воды. Она уселась на него.
Уселась на него и расплакалась.
Так сильно, как никогда.
Ей было 12 лет. Она поняла, что стала взрослой.
ЮМ