Около дома, где мы когда-то жили, была помойка, всего метрах в двадцати, напротив неё участок теплотрассы, где под бетонной плитой постоянно проживал кто-нибудь из бродячих кошек. Это было очень удобное место: тёплое, защищённое, и «общественная столовая» рядом. Когда мы подходили к мусорным бакам, чтобы выбросить очередной пакет, часто невольно спугивали чёрного кота с белыми пятнами, или серую кошку с пушистым хвостом, или тощую собаку, разрывающую зубами кулёк, чтобы добраться до своего скудного обеда.
В нашем микрорайоне, казалось, кошек было больше, чем где бы то ни было: их держали чуть не в каждой семье, было и много уличных, и таких домашних, что большую часть времени проводили на улице, а домой приходили иногда — поесть, поспать. Отношение к кошкам было в основном такое: завели кота, оставили, вырос — пусть живёт, если придёт домой — можно дать что-нибудь, не придёт — и не надо. Такие коты были домашними номинально.
Мы, например, долгое время считали, что чёрный Барсик Ушастый ничей, так как худой, ободранный, вечно голодный, а оказалось, что его хозяин, вечно пьяный старик, живёт в доме напротив. Жизни с таким хозяином кот предпочёл свободу на улице. Прозвище «Ушастый» ему дал мой муж, потому что заметил, что уши у кота неровные, видимо, изгрызенные в драках соперниками. (Лучше было бы «Безухий» назвать или «Безухов», но тут слишком много аллюзий.) Репутация у Барсика была дурная: все говорили, что он бешеный, что бросается на людей, укусил двух женщин за ноги. Мы стали с опаской обходить этого страшного кота, а он, как ни странно, сам подбегал к нам, мяучил, но не кусался.
Один раз кто-то сказал, что Барсик еле живой, кое-как ходит, хромает, бок у него ободран. Похоже, будто какой-то «добрый» человек кинул в него кирпичом. За что? Да за что угодно — за то, что кот прыгнул на его машину, залез в огород, прошёл мимо. Этот местечковый Крысобой, видимо, никогда не чувствовал чужую боль и не был способен понять, что кот тоже живой и в некоторых отношениях ничуть не хуже человека.
Муж с дочкой вышли из дома и удостоверились в том, что Барсик действительно плох. Вернувшись, сказали: вон он сидит, на другом конце двора, кожа да кости. Я схватила кулёк, покидала в него куски варёной курицы и побежала во двор, пока Барсик не ухромал куда-нибудь. Сразу увидела кота, подошла, присела на корточки, раскрыла кулёк и стала по кусочку выкладывать курицу. При этом совсем не думала, что «страшный» кот может меня укусить. Барсик жадно глотал мясо, съел всё. Недалеко стояли мужики-охотники, курили, разговаривали. Для них ценность имели их собаки, машины, утки — облезлый кот их не интересовал. Но моё внимание к Барсику как-то выделило кота из аморфной среды, я в этом уверена, потому что впоследствии разные соседи не раз заговаривали с нами о нём.
Кота мы не видели недели две, думаю, он где-то отлёживался, потом появился уже более здоровым, ходил быстро и выглядел уверенно. К нам он теперь шёл как к своим, пытался тереться об ноги и разговаривать. Голосок у него, на удивление, был тоненький, как у котёнка. Как можно было этого кота считать исчадием ада, гонять его всем двором, бросать в него кирпичи? Да он просто внимания хотел, участия, доброго слова. Мы его кормили нечасто, не каждый день, но всякий раз разговаривали: «Барсик, Ба-арсик, ну как поживаешь?» — «Мяурр!» — «Молодец». Он провожал нас какое-то время, бежал метров тридцать, потом шёл по своим делам.
Другим «домашним» котом был Васька. Более пушистый, чем Барсик Ушастый, был он грязно-серого цвета, с колтунами, с выдранной шерстью, выглядел неопрятно, пищал ещё жалобнее и громче, чем Барсик. Его мы тоже стали подкармливать, и он бросался к нам, едва мы выходили из подъезда. Потом случайно выяснилось, что у него есть хозяин — водитель Паша из дома напротив, тоже из первого подъезда: мы стояли во дворе, был ранний вечер, но уже стемнело, подошёл Паша, поздоровался, стал было что-то мычать по своему обыкновению, но тут увидел Ваську: «Вася, вот ты где! Пойдём, я тебе молока дам». — «Так это ваш кот?» — «Мой».
Извините, что употребила такое слово по отношению к человеку — «мычать», но дело в том, что у Паши был какой-то дефект речи, из-за чего её не всегда можно было понять, к тому же создавалось ощущение, что с интеллектом или психикой в целом у него тоже не всё в порядке.
Нам говорили, что многие жильцы этого микрорайона побывали в одном интересном месте — психиатрической больнице — в основном из-за диагноза «алкоголизм». Не знаю, так ли это, но было похоже: местные Иванушки смотрели на мир каким-то особенным взглядом, в котором отражалось если не преследование ими Воланда и его свиты, то общение с зелёными человечками или змиями.
Потому особой популярностью в местных магазинах пользовались винно-водочные отделы; собственно, большая часть выручки этих торговых точек, по-моему, всегда состояла из проданных сигарет, водки и пива.
Старшее поколение предпочитает водочку, а молодые чаще покупают пиво, но уж сразу упаковками, если баночное, или столько пластиковых бутылок, сколько руки в состоянии унести. Может быть, у них желудки как-то по-другому устроены, чем у других? Я, например, могу выпить чашку чая, больше уже не хочется, пиво когда-то летом пила с вяленой рыбкой, но не больше стакана.
А как его можно каждый день поглощать литрами? Для меня это загадка. Наверное, сапиенсы уже незаметно эволюционировали, и один из новых видов — пивососы — скоро будет и внешне отличаться от остальных.
К курению я тоже отношусь отрицательно, потому что не переношу запах табачного дыма. Ну, есть такая физиологическая особенность у некоторых — непереносимость чего-либо, особенная чувствительность к веществам, идиосинкразия называется. Что делать? Я потому даже никогда и не пробовала курить, хотя все мои подруги в молодости дымили. Курил и дедушка, и папа, курил муж, пока я не уговорила его бросить перед рождением дочери, чтобы не окуривать бедного ребёнка.
Многие мои родственники и знакомые отдали дань этой пагубной привычке, она до сих пор в обществе очень распространена. Ну что ж, пусть всё идёт естественным чередом, я противница насильственных мер — лучше просветительные. Будет выше культура в целом — повысится и культура быта. Или я идеалистка?
Кстати, потом, когда дочь подросла, благоверный снова стал дымить, как паровоз. Он каждый день ходил в магазин и покупал пачку сигарет. Однажды, когда мы вместе пошли в «Пятёрочку», я ему предложила купить блок, раз уж привычка сильнее мужского характера.
Никогда раньше не интересовалась оформлением сигаретных пачек, потому что и в руках их не держала. Дома вынула блок из пакета и вдруг увидела шокирующие надписи: «Недоношенность», «Пародонтоз», «Рак лёгкого», «Гангрена», «Мучительная смерть» и тому подобное...
О боже мой! Это так смешно, что даже страшно, и так страшно, что даже смешно. Мы тогда всей семьёй повеселились, разглядывая эти надписи. Но ещё смешнее стало, когда на другой день мы услышали в очереди, как впереди стоящий мужчина, покупавший пачку сигарет, сказал кассиру: «Не надо мне импотенцию! Лучше дайте рак!»
А вот коты никогда не курят, пиво-водку не пьют, молодцы, ведут здоровый образ жизни, занимаются физкультурой: лазают по деревьям, заборам, бегают стометровки, и потому мускулистые, ловкие, энергичные, стремительные, грациозные — любо-дорого смотреть.
Прошло время, и мы с удивлением увидели, каким красивым и гладким стал Барсик Ушастый. Он по-прежнему с энтузиазмом бежал к нам, хотя мы его уже не кормили, только смеялись и общались «по-кошачьи». Оказывается, его хозяин, который побирался, выпрашивая деньги на водку, скончался от неё же. Был он не одинок, но жена не могла с ним жить из-за вечных попоек, у неё было какое-то пристанище в другом микрорайоне, теперь она навела порядок в квартире, Барсик вернулся домой и стал таким добрым молодцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Глядя на него, я назидательно сказала мужу: «Не пей из копытца...» Ой, куда это меня занесло? «Не кури — таким же красавцем будешь!»