Продолжение (начало здесь
https://vk.com/wall619083291_2211)
Гром грянул с той стороны, с которой Юлька никак не ожидала — родителей вызвали в школу. Там им сначала рассказывали, какая Юля девочка хорошая, учится почти на отлично. Рисует, участвует в художественной самодеятельности, занимается спортом. В общем, расписали со всех сторон положительно. И попросили родителей хорошо подумать о том, чтобы оставить девочку в семье, не травмировать неокрепшую психику.
Родители совсем не понимали, о чем речь — куда и кого не надо отдавать. В школе, когда прояснили ситуацию, никак не могли поверить в случившееся:
— Ну не может ребенок в свои 8 лет такое придумать! Что-то здесь не так!
Никто не знал, что делать, как разобраться во всём. Затаились, выжидали, где прорвёт.
Прорвало со стороны Юлькиных подружек. У кого-то она что-то взяла и не вернула, с кем-то поссорилась. И те, кто совсем недавно жалели подругу, стали рассказывать, какая она лгунья и выдумщица. Насчет выдумщицы не ошиблись.
Придумывать разные небылицы, всякие истории Юлька была еще той мастерицей. Насчет лгуньи — это как посмотреть. Она свято верила, что история про нее — чистая правда.
А почему бы нет!
Отец, которого она любила больше, чем мать, разговаривать с дочерью не стал. Наверное, не знал, что сказать, какие слова подобрать.
Мать решила поговорить с девочкой в воскресенье. С утра напекла пирожков, подготовилась к доверительной беседе. Мягко спросила:
— Доченька, это правда то, что ты придумала? — Дочь не ответила.
— Почему ты решила, что мы не родные? — Дочь промолчала.
Мать налила чай, подвинула поближе пирожки. Юлька сидела окаменелая. Смотрела в одну точку, даже не моргала. Один за одним задавались вопросы. Она их не слышала.
— Почему ты ничего не ешь? Ешь! Ешь!
Терпение матери, видимо, заканчивалось. Она тыкала дочери в рот пирогом, голос ее срывался до визга. Юлька, крепко сжав зубы, молчала. Это еще больше распаляло мать.
На следующий день девочка исчезла...
Ее сняли с поезда сердобольные проводницы и передали в комнату милиции при вокзале. Там пытались узнать, как зовут, откуда она. Но девочка была безучастна и ни на что не реагировала. Когда за ней приехал отец, она ничего ему не сказала. Он ничего не спросил. Казалось, оба поняли друг друга без слов.
За всю школьную жизнь у нее больше не было близких подруг. Единственный источник, с кем могла общаться безопасно для себя — это бумага и карандаш.
Почему я вспомнила эту историю?
С тех пор часто задаю себе вопрос: как сложилась жизнь девочки, если бы матери хватило терпения понять, что руководило поступком дочери? Можно было, например, рассказать о своем детстве, которое пришлось на годы войны. Поговорить на тему, почему мы можем дорожить своими близкими. Обратить внимание, что в их семье многое не хватает, но братья всегда помогут, защитят. Напомнить, например, как сама девочка сохранила те три конфеты, что дали в Детдоме — не съела, донесла до дому.
Ничего этого не случилось.
Только девочка перестала доверять людям. А когда сама стала мамой осознанно или неосознанно допустила такую же ошибку. Со своей дочкой поступила так же, как когда-то с ней обошлась ее мать. Точно так же не хватило ни мудрости, ни терпения.
Да и откуда им было взяться?
Больно вспоминать. Если бы да кабы. Да, могло быть по-другому — все мы задним умом сильны.
А вдруг!
Вдруг, кому-то эта история поможет разобраться со своей ситуацией, посмотреть на нее с другой стороны. Поможет избежать ошибок, от которых очень нелегко излечиться.
Как думаете, может не зря рассказала?