ПРОДОЛЖЕНИЕ
Поэтому я попросил Стива проиграть запись задом наперед. Вспомнить все до того момента и контекст, где он чувствует наибольшую гордость от Джета. Это равнозначно, но противоположно вспышке.
Сначала Стиву трудно поверить, что это связано, что Джет в деликатесном магазине - это противоположность, но в то же время равнозначно Джету, когда "в его глазах появляется такой взгляд".
Я говорю Стиву, что сцена в магазине - это вход. От собаки ожидается, что она будет проявлять себя и "быть милой", чтобы Стив был принят утренней бригадой, прежде чем наступит облицовка корпоративного мира, и все вернутся к своим четко очерченным линиям разделения. В магазине все могут расслабиться, водопроводчик дразнит банковского менеджера, мнение продавца за прилавком несет столько же веса, сколько и мнение путешественника. Джет - это то, как Стив доказывает свою достойность, и если нужно что-то доказать, неизбежно за этим следует гнев.
Вспышки Джета, таким образом, отражают глубоко укоренившийся гнев Стива из-за страха быть несвязанным - гнев, присутствующий даже если Стив является одним из самых открытых и общительных людей, которых я знал.
Вот еще один пример. Однажды я проводил серию семинаров в Канаде. На одном из моих последующих визитов Мэри, одна из организаторов семинара, рассказала мне интересную историю о том, что она узнала о себе.
Её собака, Снэп, проявляла паническую агрессию, и частью работы по исправлению, которую я дал Мэри, было прекратить разговаривать с собакой, особенно при встречах. Позже Мэри сказала мне, что на самом деле ей было физически больно следовать этому совету - лучшее доказательство его эффективности - потому что когда она приходила домой, её собака начинала самую счастливую пляску, не в состоянии сдержать то, что Мэри воспринимала как его восторг от её возвращения. Единственный способ, которым она могла следовать моему совету, был установить таймер на микроволновой печи на пять минут (и потом медленно добавлять время каждый день), прежде чем баловать Снэпа вниманием и лаской.
А потом через несколько месяцев Мэри пришло прозрение. Она работала до поздна над проектом, и мысль о том, что ей нужно будет приготовить ужин, когда она придет домой, казалась непреодолимой. Как из ниоткуда, её муж позвонил и предложил встретиться в их любимом ресторане, аутентичном мексиканском ресторане, управляемом мексиканской семьей. Мэри сказала, что это место походило на вхождение в их семейную кухню - в поле зрения столов, горшки парили и повара нарезали и резали, в то время как оживленный кухонный разговор шел туда-сюда. Весь персонал был дружелюбен и вежлив, и дама-хозяйка ласково обняла Мэри и её мужа с искренними объятиями и поцелуями. Лучше всего, еда была небесной, каждое блюдо, очевидно, приготовлено с заботой и любовью.
Поскольку Мэри хотела выучить испанский, каждый раз, когда она ужинала там, её ужин начинался и заканчивался кратким уроком испанского от теплой и прекрасной Мамы Росы. Но в этот вечер, когда она шла в центр города, чтобы встретиться с мужем, непонятным образом Мэри почувствовала странную тяжесть в сердце; это переросло в ощущение абсолютного ужаса, которое становилось сильнее, когда она приближалась к ресторану. Она не могла понять, почему чувствует себя так. Она любила этот ресторан, и она обожала Маму Росу.
Затем, когда Мэри была посередине перехода через улицу, то, что я сказал о её собаке, слилось в новое понимание о себе. Мэри знала, что мгновенно, когда она войдет через ту дверь, ей придется сделать свой маленький танец радости, полный объятий и поцелуев, сказать все правильные вещи и выглядеть счастливой, потому что она любит Маму Росу и не хочет обидеть ее чувства. На самом деле, в этот конкретный вечер, это было последнее, что ей хотелось делать. Обязательство поддерживать разговор с этой милой, любящей женщиной наполняло ее мрачным предвестником; всё, чего Мэри действительно хотела, - это усесться на свое место и расслабиться, чтобы ее утешали хорошей едой и бокалом вина.
И вот тогда она это почувствовала: она чувствовала себя точно так же, как её собака, когда она приходила домой. Снэп выглядел так, будто он весело встречает её, но это был защитный ответ; и Мэри просто вкладывала все больше и больше энергии в систему, которая работала неправильно.
Более того, Мэри осознала, что её стресс был связан с тем, что ей всегда приходилось быть милой, чтобы заслужить внимание своих родителей. Каждый вечер, когда она приходила домой (вход) и с каждым случаем агрессии (выход), её собака воспроизводила её пленку, которая теперь впервые стала видна для неё.
Вооруженная этим пониманием, когда Мэри прибыла в ресторан, она обняла Маму Росу и сказала: "Сегодня я устала. Сегодня нет испанского". Женщина улыбнулась; они обнялись и поцеловались так же сладко и тепло, как всегда, а затем она оставила Мэри и её мужа, чтобы они насладились прекрасным ужином и спокойным вечером.