Всем привет. Сегодня мы поговорим о том, был ли в СССР аналог НАСА? Почему меня внезапно озаботил этот вопрос? Да просто стало скучно. Лариса Дмитриевна улетела с мужем на остров Норт-Сентинел проводить сентинельцам высокоскоростной интернет, в магазинах пропало «Шумерское», а по телевизору всё то же «Поле чудес».
Новое министерство
Итак, история советского космического ведомства началась 2 марта 1965 года. В этот день согласно постановлению Совета Министров СССР № 126-47 на свет появилось Министерство общего машиностроения. Или МОМ. Нет, этой организации не ставилась задача разрабатывать общие для всех граждан машины в рамках работ, проводимых для скорейшего достижения коммунизма. Это безобидное название было не чем иным, как прикрытием истинного назначения нового министерства: координация работы советской промышленности, отвечающей за космическую программу и производство баллистических ракет.
Это был не первый случай, когда в СССР создавалось министерство с названием, призванным (безуспешно, конечно) сбить с толку западные спецслужбы. Не вдаваясь в подробности отметим, что министерство, отвечающее за проектирование и производство ядерного оружия, имело название «Министерство среднего машиностроения» (МСМ).
МОМ было создано почти сразу после отстранения Никиты Сергеевича Хрущева от власти 14 октября 1964 года. Одной из первых задач новой власти было разделение полномочий КПСС и Советского правительства, которые при Хрущеве были очень сильно связаны. Леонид Ильич Брежнев и его коллеги из правительства хотели, чтобы МОМ навело порядок в стратегическом планировании советской космической программы, которая до этого времени в значительной степени зависела от прихотей непредсказуемого Хрущева.
Когда в 1957 году первый спутник достиг околоземной орбиты, ведущей организацией, отвечавшей за космическую программу СССР, было Министерство обороны. Именно благодаря этому первые советские успехи в космосе были достигнуты, фактически, с использованием межконтинентальных баллистических ракет (МБР), на разработку которых не жалели никаких средств. Однако мало-помалу космическая программа разрасталась, пока не достигла объема, который военным уже было «трудно переварить».
Рекомендую прекрасное место, где можно найти всё! (И это не Греция)*👇
Космос как пропаганда
Хрущев видел в космосе великолепный инструмент пропаганды, который вследствие этого начал бурно развиваться. Конструкторские бюро, отвечающие за строительство космических кораблей и космических ракет-носителей, получили фактически неограниченное финансирование. Флагманом в деле космических разработок стало ОКБ-1 Сергея Павловича Королева, которое разработало первую в истории межконтинентальную баллистическую ракету Р-7, и первый искусственный спутник Земли. Однако и другие учреждения получали от правительства СССР преференции в годы правления Хрущева. Например, ОКБ-452 Валентина Глушко или ОКБ-52 Владимира Челомея.
В результате сложившейся ситуации в первой половине 1960-х годов конструкторские бюро столкнулись друг с другом в тотальной борьбе за расположение советских руководителей. И эта борьба, что сейчас вполне очевидно, была губительна для космической программы СССР.
Вместо концентрации сил имевшиеся ресурсы были распылены между огромным количеством однотипных проектов.
Однако в это время уже существовали некие органы управления, которые пытались придать какую-то осмысленную форму космической программе СССР.
Ведущей организацией по этой теме была в те времена Военно-промышленная комиссия (ВПК), образованная министерствами, курирующими производство военных и космических систем и средств. ВПК отвечала за принятие наиболее важных решений в первые годы космической программы, но было более чем очевидно, что у этой организации недостаточно ресурсов и сил для того, чтобы объять всё.
МОМ же взяло почти весь контроль над космической деятельностью СССР в свои руки. С самого начала новое министерство контролировало все конструкторские бюро и организации, занимающиеся разработкой и производством космических аппаратов, двигателей и ракет, в том числе ОКБ-1 и ОКБ-52, а также заводы, производившие элементы наземной космической инфраструктуры.
Наше НАСА?
Министерство было разделено на несколько управлений, каждое из которых курировало определенный сектор. Интересно, что ВПК продолжала свою работу, и МОМ было ему подотчетно, но, по крайней мере, различные конструкторские бюро начали выбираться из хаоса, возникшего из-за их одновременной зависимости от нескольких министерств.
Совет главных инженеров, членами которого были Королев, Глушко, Пилюгин, Рязанский, Кузнецов и Бармин, и который принимал ключевые решения в начале истории космонавтики, теперь напрямую зависел от МОМ. Борис Черток в своих мемуарах «Ракеты и люди» писал:
«МОМ получило все функции, которые имело НАСА в США во всем, что связано с космонавтикой, а также другие обязанности, включая производство наземного оборудования и космических аппаратов».
Однако, в отличие от НАСА, MOM занималось и вопросами социального обеспечения своих работников. Для этого строились целые города (в буквальном смысле!) со школами и больницами. Именно так появились города Королев и Химки.
При всём этом, однако, космодромы оставались чисто военными.
Руководил МОМ с момента его основания и до 1983 года Сергей Александрович Афанасьев. Обладая жёстким и непримиримым характером, Афанасьев твёрдой рукой пытался навести порядок в столь деликатной и сложной области.
МОМ хотело положить конец господству конструкторских бюро, но его начинания в этом отношении были, однако, не очень успешными. Во второй половине 1960-х годов лунная гонка достигла своего апогея. Однако, несмотря на указания, поступающие из МОМ, КБ продолжали конкурировать за контроль над лунной программой, воспользовавшись внезапной смертью Королева в 1966 году.
В то время сложилась такая ситуация – только что созданная МОМ не могла помешать одновременному финансированию двух лунных программ СССР (Н1-Л3 для посадки на Луну и Л1 для её облета), или сделать так, чтобы Челомей, например, полностью лишился денег на разработку своей гигантской ракеты УР-700, и этот поток был бы полностью перенаправлен на доработку Н1, которая получала явно недостаточное финансирование, необходимое для стремительного продвижения вперед. Или наоборот.
Однако в 70-е годы ситуация кардинально изменилась. В то время МОМ в первую очередь отвечало за работы, проводимые в ходе выполнения программы по космическим станциям «Салют», и соответственно, за пилотируемые экспедиции. Министерство также поучаствовало в полной остановке советской лунной программы и объединении ОКБ Глушко с ОКБ Мишина с целью разработки новой многоразовой космической системы «Энергия-Буран».
МОМ также занималось совместным полётом «Союз-Аполлон», активно сотрудничая в этом деле с НАСА.
Однако ВПК сохранила свои функции. А её глава Леонид Васильевич Смирнов стал частью триумвирата, который де-факто контролировал советскую космическую программу. В его состав входили также Афанасьев и министр обороны СССР Дмитрий Федорович Устинов. Без последнего, члена Политбюро ЦК КПСС с 1976 по 1984 годы, невозможно было бы выстроить правильное направление космической программы, особенно во всем, что было связано с военными проектами.
МОМ, что очевидно, не была тождественна НАСА. Однако комбинация МОМ и ВПК была наиболее близка по функционалу к североамериканскому космическому агентству.
Не сложилось
Устинов и Афанасьев неоднократно конфликтовали по ряду решений, связанных с космической и военной стратегией страны (наиболее важным был вопрос о роли Челомея и Янгеля в ракетной отрасли). Фактически Афанасьев, столь же упорный, как Устинов, выступал своеобразным противовесом огромной власти последнего. Несмотря на все противоречия, Устинов безоговорочно поддерживал Афанасьева на протяжении большей части своей карьеры (именно Устинов предложил Афанасьева на должность министра МОМ).
К сожалению, МОМ никогда не было чисто гражданской организацией, как американское НАСА. И его почти не заботила научная сторона космической программы, от чего серьёзно страдала программа беспилотных зондов СССР.
Единственное непосредственное участие советского научного сообщества в органах принятия решений космической программы ограничивалось представительством Академии наук в ВПК.
В 1965 году, в год рождения МОМ, была предпринята попытка изменить эту ситуацию созданием ИКИ (Института космических исследований), своего рода советской Лаборатории реактивного движения. Но фактически это случилось только в конце 70-х годов, и эта организация так и не смогла «набрать вес».
ИКИ всегда напрямую зависел от Академии наук СССР, а не от МОМ, поэтому его участие в развитии космической программы с самого момента его основания была весьма ограничена.
В 1980-е годы в СССР также был создан Главкосмос. Это агентство отвечало за развитие международного сотрудничества в космосе.
Но все эти реформы случились слишком поздно, и через несколько лет Советский Союз прекратил свое существование. Министерство космоса было ликвидировано в 1991 году, а его функции унаследовало Российское космическое агентство (РКА), созданное в следующем году.
Всем добра.
Главная страница проекта👇
*Реклама ООО Яндекс ИНН 7736207543