Перед венчанием Цесаревича Александра Николаевича придворные дамы его невесты, Великой княжны Марии Александровны, урожденной Гессенской принцессы, тайно от девушки под кровать положили язык лисы.
Лисий язык - не образное выражение или талисман с таким названием, а именно он, розовый, как на фотографии:
Лисий язык - это такая косметика XIX века, которая помогла уже к утру. Но язык пролежал еще несколько ночей. На всякий случай.
Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская и Прирейнская войдет в историю Российской империи как супруга Александра II.
Осенью 1840-го года ее, нареченную невесту Цесаревича, торжественно встретили в Санкт-Петербурге. Скромная немецкая принцесса в сопровождении будущей свекрови и других Романовых в золотых каретах въехала в столицу. Балы, концерты, торжественные ужины и обеды, спектакли в ее честь и в честь предстоящей свадьбы следовали один за другим.
Хрупкая юная принцесса большую часть жизни провела даже не в родовом замке своего отца, в имении, купленном ее матерью, т.е. вдали от придворной жизни Гессенского Дома. А осенью 1840 года она оказалась в центре внимания и великосветской жизни одного из самых блестящих Дворов Европы.
В ноябре, когда похолодало, начались трудности. Балы и торжества в честь Марии Гессенской проходили … без Марии Гессенской. Принцесса вынуждена пропускать празднества и удовольствия, потому что на ее лице, под глазом, появилось большое красное пятно. Как уверяла русская камер-юнгфера принцессы, его размер такой, с голубиное яйцо:
Официальная причина появления пятна под глазом - холодный воздух столицы и нежная кожа хрупкой Марии. Так считали лейб-медики. И действительно, Мария Александровна до конца своей жизни зимой выезжала под несколькими вуалями.
Но причина есть и неофициальная. Хотя в Санкт-Петербург с Марией приехали ее родной брат Александр, ее гувернантка Гранси, ее камер-юнгфер и другую прислугу не отправили обратно, а оставили при ней, а замуж она выходила по взаимной любви, Мария чувствовала себя несчастной.
Она плакала.
Появившееся из-за переживаний пятно обычно не беспокоило. Но стоило выйти (точнее выехать в карете) в мороз, то оно жгло и становилось ярким. Лейб-медики рекомендовали воздерживаться от поездок в мороз, предписания помогли, цвет лица восстановился.
В начале декабря 1840г. принцесса приняла православие, на следующий день состоялась помолвка.
А в конце декабря принцесса снова не выходила из отведенных ей комнат. Из-за пятна возникла заминка с датой венчания. Ее необходимо назначить, пригласить всех августейших родственников из Европы. … И дать повод для злословия на долгие годы.
Подождали, даже назначили дату венчания - 16 апреля 1841 года (28-е по новому стилю). В Петербург прибывают августейшие гости.
Неожиданно для Марии Александровны за несколько дней до ее свадьбы приехали дядя, принц Эмиль Гессенский:
И старший брат, наследный принц Людвиг.
Из-за встречи с дядей и братом Мария разрыдалась и не могла успокоиться еще долго. На прекрасном лице снова выступила краснота. Перенести венчание нельзя, давать повод для шушуканий - тоже не вариант для Дома Романовых.
Как писала в своих мемуарах Великая княжна Ольга Николаевна, средство нашла доверенное лицо императрицы Александры Федоровны, камер-фрау Рорбек.
Под кровать положили… язык лисицы. На утро цвет лица восстановился, но «косметику» еще несколько ночей не убирали. В наши дни эффект можно списать на самовнушение (великая сила!). Но… Марии Александровне про «отбеливающее средство» ничего не сказали.
Как уверяла в своих мемуарах Великая княжна Ольга Николаевна, именно язык лисы она не раз позже рекомендовала в аналогичных ситуациях как надежное и эффективное средство улучшить цвет лица. «И оно всегда приносило желаемые результаты».
16 апреля, в великий для Марии день, ее торжественно одели к венцу в присутствии свекрови, сестер мужа, фрейлин и придворных дам. На голове у нее была корона из бриллиантов и жемчужных подвесок, кружевная вуаль свисала ниже плеч.
Каждая из сестер Цесаревича подала по булавке, чтобы закрепить корону на голове Цесаревны. Пять камергеров держали отороченную горностаем пурпурную мантию.
«Мари выглядела большой и величественной в своем наряде, и выражение торжественной серьезности на ее детском личике прекрасно гармонировало с красотой ее фигуры», - писала на склоне жизни Ольга Николаевна, ставшая королевой Вюртемберга.