Свернув с центральной улицы, Николай миновал короткий проулок и вышел на узкую лиственную аллею. Летом здесь всегда пахло зелёной листвой и цветочной свежестью. Николай привычно сбавил шаг. Торопиться некуда. Суточное дежурство позади, а маячившие ленивой беззаботностью выходные согревали душу приятным теплом. Он не спеша миновал аллею, обогнул памятник Гоголю, прошёлся по улочке с фонтаном и шестнадцатью невысокими колоннами с вывешенными на них портретами знаменитостей и передовиков города. В народе её называли галереей славы, портреты менялись – колонны оставались. Затем он свернул в Мраморный переулок, вдоль всей длины которого тянулась высокая кирпичная стена мебельной фабрики. Ему оставалось пройти дворами фабричный квартал и оказаться у новенькой высотки – конечной цели. Весь путь от пожарной части, где он служил, до дома занимал тридцать пять – сорок минут. За шесть лет Николай изучил его основательно, знал каждую кочку, каждый поворот и в буквальном смысле мог преодолеть с закрытыми глазами.
Николай бросил взгляд в сторону современной остановки из полупрозрачного пластика. Автобус ходил строго по расписанию, раз в полчаса, и обычно в это время людей не было. Но сейчас на скамейке одиноко сидела молодая девушка. Похоже, она никуда не торопилась и терпеливо ожидала следующего рейса. По светлому деловому брючному костюму и раскинутым по плечам русым волосам, Николай сделал вывод: секретарша или бухгалтер. На экспедитора не похоже. А по большой спортивной сумке, лежащей рядом, заключил что, возможно, её коснулась волна повальных сокращений. Поглощённая своими мыслями, девушка не обращала внимания на одинокого путника, а Николай, не останавливаясь, направился дальше.
Повернув за поворот, он внезапно остановился.
- Не понял?
Больше он ничего не смог сказать, как и объяснить, почему так получилось, что, обойдя фабрику, он оказался на противоположной стороне, у выхода с галереи славы, рядом с фонтаном и последней колонной. Николай огляделся. Он вдруг подумал о том, как давно не был в отпуске.
"Заработался, - печально вздохнул он, - Или загляделся. В обратную сторону ходить стал".
Повернув назад, Николай пошёл вдоль стены, не оглядываясь по сторонам. Вновь оказавшись за углом, он сделал шаг и увидел, что вновь стоит у поворота в мраморный переулок.
- Как так? – вслух произнёс он и усмехнулся. – Шёл прямо, никуда не сворачивал, повернул за угол и на тебе, - он ехидно хихикнул. - Бред.
Однако должно быть логичное объяснение.
"А что если за сутки соорудили ещё одну галерею? – размышлял он, направляясь вперёд. – И за ней окажется выход к жилому кварталу".
Николай свернул на аллею и, ничего не поняв, резко обернулся. Словно никуда не уходив, продолжал кружить вокруг последней колонны.
"Что происходит, а? – его вдруг осенило: - Аааа, это, наверное, оболтусы с нашей части развлекаются".
Среди пожарных встречались любители всякие розыгрыши устраивать: насыплют, к примеру, поздним вечером в железную миску горох, так чтобы с горкой, нальют воды, поставят на металлическое блюдо и на шкаф. Горох от воды разбухает и по одному, дзынь, на блюдо. Днём никто бы и не заметил, а ночью тишина в дежурке и звуки сначала настораживают, а затем пугать начинают. А зачинщик включает мобильник и записывает реакцию сослуживцев. Потом все веселятся.
Недавно фильм показывали, где герой верил, что в прошлое вернулся, а на деле оказался спектакль. Вдруг и его так же водят, меняя декорации. И снимают всё на камеру.
- Ребята! – громко крикнул он, оглядываясь вокруг. – Выходите, я вас вычислил!
Тишина. Николай обошёл все колонны, оглядел каждый портрет. Собственно, спрятаться тут было негде: с одной стороны за колоннами фабрика – с другой фонтан и стена летнего кинотеатра, за которой тоже пусто.
- Мда, - озадаченно пробормотал он. – Как в кино.
Насвистывая весёлую мелодию, он поспешил обратно. Николай шёл не просто вдоль стены, а касался её ладонью. Так он точно будет знать, что не поворачивал назад. Девушка по-прежнему сидела на остановке. Странно, почему не пришёл автобус? Последние метры стены и вот… он осторожно заглянул за поворот и вздохнул с облегчением. Жилые дома. Николай тряхнул головой, отгоняя наваждение, и шагнул вперёд. Он не мог поверить глазам. Перед ним возвышалась белоснежная гладь последней колонны. Как же так? Он только что видел знакомую улицу! Какие тут шутки. Свихнуться можно. Он попытался сосредоточиться. А что, если идти спиной? Глупо, конечно, но тут уж… Он шёл до тех пор, пока не оказался у поворота к памятнику, и тут его осенила новая идея: уйти назад и пойти другой дорогой. Ничего не помогло. Случилось так, как в прошлый раз. Едва свернув, он оказался у последнего портрета. Усилием воли Николай сдержался от истерических выпадов. Ясно же, что кто-то прикалывается, нужно постараться держаться достойно и обмануть этих киношников.
"Кому это понадобилось? – недоумевал Николай".
Он пошёл вперёд и глянул на остановку. Ну точно! А вот и первая актриса. Вернее, единственная. Видать, целый район оцепили. Интересно, как удалось устроить подобную катавасию? Это же больших денег стоит, а у него даже знакомых состоятельных нет.
"Что ж, - решил он. – Будем подыгрывать".
Николай перешёл через дорогу и вошёл внутрь остановочного комплекса.
- Автобуса ждёте? – с издёвкой спросил он.
Девушка подняла голову. Большие глаза, пухлые губки, аккуратненький носик. Ни дать ни взять - актриса.
- Что?
Николай огляделся в поисках камер.
- Профессионально играете, говорю.
- Вы о чём?
- Ой, - отмахнулся он. – Вот только давайте без выкрутасов. Я сразу раскусил. Что у вас там по роли написано? Почему вы, такая красивая и одна тут, в глуши, на остановке?
Девушка бегло осмотрела его.
- Оригинальный способ знакомства, - оценила она. – Так ко мне ещё никто не подкатывал.
Николай оторопел. Реакция, прямо сказать, натуральная. У неё, возможно, прописано ответное действие на каждый его поступок.
- Не обращайте внимания, - отвернулся он, не выдержав её взгляда. – Устал я, домой хочу, спать. А кто-то решил спектакль устроить. Понимаю, от вас ничего не добьёшься, вам деньги платят, а мне каково?
- Мне сейчас не до вас и ваших шуточек.
- С работы уволили?
- Вам-то что?
"Ага, значит, угадал".
- Секретарша?
- Предположим, бухгалтер.
- Должность сократили, а квартира служебная была, - попытался догадаться он.
- Знаете, что?
Если бы взглядом можно было извергать молнии, от Николая осталась бы кучка пепла.
- Понял, - он приподнял руки ладонями вперёд. – Ухожу.
Он решил выбросить девушку из головы хотя бы на время и сосредоточиться на более важном. К примеру - миновать переулок разными способами. Что-то да должно сработать. Он перепробовал всё: прыгал на одной ноге, ногами вместе, перекатываясь на спине, с закрытыми глазами… Ничего не помогало. Пришлось вернуться.
- Хорошо, - вздохнул он. – Сдаюсь. Даже не представляю, как вы это делаете.
- Делаю что? – девушка удивлённо приподняла бровь.
- Убедительно. А вот если я тебя душить стану, поможет?
- Не советую приближаться.
- Ой, как страшно! – притворно съёрничал Николай. – Жуть прямо. Не замечаете, как меня трясёт от ужаса? Что, - Николай кивнул в сторону забора. – Снайпер со снотворными пулями?
- Вы псих? Я сейчас закричу.
Николай усмехнулся и развёл руками.
- Кричите. Этого и добиваюсь.
- Что вам надо-то? – в её голосе звучали нотки недоумения, смешанного со страхом.
- Давайте сделаем так, - предложил он, стараясь разрядить обстановку. – Я сейчас уйду, а вы скажете своему режиссёру, или как его там, что я всё просёк и обо всём догадался. Идёт?
Она удивлённо смотрела на него и молчала.
- Вот и чудненько.
Он встал и, не оглядываясь, побрёл к тротуару. Вновь оказавшись за поворотом, ничуть не удивился, увидев себя у той же колонны.
Незнакомка сидела на прежнем месте. Николай устроился рядом.
- Сидишь?
- Простите, что-то не так?
- Ты передала что я просил? – он без церемоний перешёл на "ты".
Она внимательно посмотрела на него.
- Николай, - он протянул руку.
- Оксана, - тихо и неуверенно ответила она, но ответных действий принимать не стала.
- Как знаешь, - он убрал ладонь.
- Я сдала ключ и документы в отдел кадров.
- Только не нужно делать вид, что не узнала меня. Я разговаривал с тобой десять минут назад.
- Так вы не с фабрики?
- Нет, я из бюро находок! – съехидничал Николай. – Конечно не с фабрики. Или тебе не сказали, что я пожарным работаю?
- Я вас умоляю, избавьте меня от плоских шуток.
Она была невозмутима. Ни одна мышца на лице не дрогнула…
- Знаешь, я даже верю. Подавлен и тронут. Только боюсь, дел могу натворить таких, что пойдут вразрез со сценарием. Я не марионетка!
- Вы о чём?
- Не понимаешь.
- Что?
Николай обомлел. Она и вправду искренне удивлялась. Ему стало неловко.
- Простите, - он галантно поклонился и вышел из остановки. Он побрёл по дороге. Несмотря на все потрясения, ситуация стала казаться забавной. Если происходящее и впрямь чья-то постановка, то интересно узнать, насколько их хватит и как далеко могут простираться их полномочия? Николай пытался разгадать секрет, но всякий раз, несмотря на все догадки, упирался в тупик. Больше всего беспокоило солнце. Его лучи окрашивали розоватым светом восточную часть неба, но выше оно не поднималось. Регулировать рассвет? Где-то он такое уже видел. Ну да, в фильме. Николай не мог вспомнить название, но в сюжете герой родился и жил под куполом, а весь мир наблюдал за ним с экранов. И декорации, актёры, всё как в реальности.
Николай не на шутку заволновался.
"Да ну, это ж хохма, фантазия, - успокаивал он себя. – Да и денег немалых стоит. А я кто? Простой пожарный, хоть и начитанный. Кому это нужно? В подобных шоу играют только неадекваты. Зрителям не интересно на нормальных смотреть. Хотя насчёт себя начинаю сомневаться".
Он продолжал идти по разделительной полосе, надеясь поймать попутку. Ведь не всё же куплено. Дорога сворачивала вправо и делала крутой зигзаг, обходя вереницу бетонных заборов. Ничего не поделаешь – промзона. Зато дальше улица Мира – четырёхполосная и оживлённая. Лучше сделать крюк, но оказаться дома, чем блуждать тут на потеху другим.
"Прознаю, чья затея, - твёрдо решил он. – Не посмотрю: друг, брат, сват… раскрашу мордельник – мама не узнает".
Он шёл медленно, не сходя с полосы. Как назло ни одной машины. Но ведь так не бывает! Здесь обычно в такое время от грузовиков не протолкнуться. Кстати, который час?
Николай вдруг вспомнил, что во внутреннем кармане ветровки лежит мобильник. Он просиял.
"Ну, я вам устрою, киношники".
Позвонить друзьям, а если не поверят, в полицию, скорую, МЧС – всё равно. И пусть его забирают, штрафуют, сажают. Всё же веселей. Только бы зарядка была не на нуле.
Телефон оказался заряжен, но связи не было. Даже вызов экстренных служб молчал. Фантастика! Мозг лихорадочно выдавал версии: помехи, невидимый купол, конец света? Последняя догадка пронзила ледяным холодком. А что если никого не осталось, все испарились и они с незнакомкой одни в целом мире?
"Да нет, - усмехнулся он. – Чушь всё это. Скорее всего, я свернул не туда".
Николай огляделся. Точно. Как он сразу не догадался? И людей нет, и машин… Всё похоже, но не то. Не так как должно быть. Он в каком-то аттракционе, откуда нужно просто найти выход.
Он продолжал бодро шагать в надежде, что сразу за поворотом вся карусель закончится. Услышав гул машин, решительно перешёл на бег и, выскочив на зигзаг, едва не налетел на белую колонну. Как, снова? Николай почувствовал, что находится на грани бешенства. Ещё немного - и он разнесёт на камушки всю галерею, вместе с колоннами и портретами. Интересно, как быстро смогут всё восстановить? Николай сжал кулаки, но от дальнейших действий сдержался. Он представил ликование невидимого режиссёра и зрителей. Нет, такой радости он им не доставит. Пусть видят, что он не раскис и даже спокоен. Вот только жрать хочется, кто об этом позаботится? Он уже знал, что за поворотом девушка будет на месте и, конечно же, в который раз его не узнает.
Николай устроился рядом и искоса наблюдал за реакцией, размышляя, как заставить её себя выдать.
- Оксана, - просто обратился он к ней. – У тебя не найдётся чего-нибудь погрызть?
Он хотел ошарашить её вопросом, но она только посмотрела на него удивлённо, искренне удивлённо. Мышцы на лбу на несколько секунд собрали тоненькую морщинку у переносицы. Если бы Николай не был уверен, мог бы подумать, что она пытается его вспомнить.
- Вы на фабрике работаете? – спросила она, расстёгивая молнию на сумке.
Николай отмахнулся. Он едва удерживался от истерического хохота.
- Вот, возьмите.
Она протянула пластиковый контейнер и бутылочку минералки. Николай без церемоний отхлебнул из бутылки и, открыв контейнер, с аппетитом принялся уплетать гречку с котлетой. Даже пластиковую вилку положили – предусмотрительно.
Он понял, что ему подкидывают задачки, решив которые, он сможет покинуть злосчастный лабиринт.
"Как же я вляпался в такую головотень? Как в анекдоте: нифига себе, сходил за хлебушком? Нифига, со смены вернулся! Нужно подумать, как перехитрить долбаных шутников - фокусников. Я ведь знаю этот район. Сделаю вид, что играю по их правилам".
- Спасибо огромное, было очень вку… - Николай замер на полуслове. Тело изнутри обожгло ледяным холодом. Девушка исчезла. В прямом смысле слова. Испарилась вместе с сумкой.
"Фокус, трюк, обман зрения?… Задачка".
Мысли метались, словно мячик-попрыгунчик, отскакивающий от стены. Как можно уйти незамеченной? Николай попробовал продвинуть пластиковую скамейку, ощупал стены, попрыгал по земле… Он никогда не верил ни в сказки, ни в мистику. То, что происходило сегодня, не могло уложиться на логических полках его сознания. Осознав полное бессилие, он хотел кричать, биться в истерике, всё что угодно, только бы выбраться их этого круга. Всё что он смог сделать, это ударить кулаком по гладкой стене. Корпус оказался крепким, затрясся, но выдержал, не треснул даже. Николай растянулся на скамье и закрыл глаза. Он решил ничего не предпринимать. Сил не оставалось, да и желания тоже.
Он видел сны, сумбурные и хаотичные, никак не связанные между собой. Казалось, проспал целую вечность, но, проснувшись, вновь увидел то же несозревшее утро, а часы на мобильнике замерли на пяти минутах восьмого. Связи по-прежнему не было. Николай ощутил спокойствие, возможно, потому что не чувствовал усталости. Он трезво мог размышлять о ситуации, в которой находился, и не хотел сдаваться. План дальнейших действий был прост: ломиться напролом. Перемахнуть через забор – плёвое дело. За ним частная территория, за ней свобода.
Последняя колонна галереи славы с портретом Елены Лобчевой – поэтессы и литературоведа - словно пространственным магнитом притягивала Николая всякий раз, когда он преодолевал то или иное препятствие. Стоило ему оказаться по обратную сторону любого забора, свернуть за угол или достигнуть поворота дороги. Он уже не удивлялся, а упорно продолжал искать выход, исследуя новые уголки замкнутого пространства. Николай потерял счёт времени и не мог определить его даже приблизительно. Осколком камня он чертил на кирпичной стене линии, но, вернувшись на то же место, видел чистую стену, оставлял сухую ветку на тротуаре – та оказывалась на прежнем месте, откуда Николай её брал, словно кто-то тщательно прибирал за ним. Даже яблоко, росшее на свисающей из-за забора ветке, появлялось вновь, будто и не было сорвано. Но и в этом случае у Николая оставалась надежда на розыгрыш (мало ли, есть же фокус с апельсиновым деревом). Она улетучилась тогда, когда он порезал себе палец осколком стекла и решил промыть рану в фонтане. Дойдя до него, он не увидел ни крови, ни самого пореза. Николай вновь испытал обжигающий холод. Чудеса на этом не заканчивались. Он разрывал карман на ветровке и тот, таинственным образом восстанавливался, выбрасывал за забор шнурки от кроссовок – они вновь зашнуровывались. Ему даже бриться не нужно было, щетина пропадала сама собой. Неизменными оставались лишь память и девушка. Нужно всё разузнать или вывести её на эмоции, а там, глядишь, и проблеск появится.
Николай садился рядом и коротко выбрасывал:
- Привет.
Она кидала на него изучающий взгляд и молча отворачивалась. Похоже, впечатления на неё он не производил. Это не смущало его. Тоже мне, недотрога.
- Скучаешь?
- Теперь, да.
- Загадочное место, не находишь?
- Нет.
- Это потому - что ты исчезаешь, а возникнув вновь, ничего не помнишь. Или помнишь?
Он с прищуром глядел на неё, ища ответ в выражении лица.
Как всегда невозмутима, она смотрела на него так, как смотрят на не совсем здорового человека или попросту, идиота. Сколько бы Николай не пытался увидеть дальнейшую реакцию, ничего не получалось. Девушка растворялась, исчезала, испарялась… Это было похоже на то, как плавится воздух в пятидесятиградусную жару. Тяжело в таких условиях не поверить в поговорку о том, что человек ко всему привыкает.
Николай менял тактику:
- Девушка, давно сидите?
- Минут двадцать.
- Моя мобила сеть не ловит, можете дать позвонить?
Она колебалась.
- Возьмите, - протягивал он ей свой телефон. – Пока я буду звонить, мой будет у вас.
Она соглашалась. Мобильник всегда оказывался выключенным. Стоило его включить – экран светился и тут же погасал. Николай со вздохом возвращал его.
- Разряжен.
- Странно, - удивлялась она, обменявшись телефонами. – Я его совсем недавно заряжала.
- Не берите в голову, - успокаивал он. – Тут просто зона аномальная. Я блуждаю, вы уплываете, мобильник разряжается. Ничего удивительного – обычная мистика.
Её лицо вытягивалось от удивления, на миг замирало, и девушка растворялась. Слишком быстро. Он ничего не успевал узнать, но не отчаивался:
- Оксана, который час?
- Начало восьмого, - она осекалась. – Простите, мы знакомы?
- Виделись пару раз.
- Вы сборщик мебели или на лесопилке работаете? Я вас не помню.
Он уклонялся от прямого ответа.
- Куда сейчас? – ненавязчиво спрашивал он.
- Не знаю, - вздыхала она. – Если работу не найду, вернусь к себе, в Ярославскую область.
- Какими судьбами в наш Выловск забросило? Близость к столице?
Её настроение мгновенно менялось.
- А вы с какой стати интересуетесь? Если вас директор подослал, то передайте ему…
- Да в грязь его по колено! – перебивал он. – Я так, интересуюсь.
-С чего бы это? Делать больше нечего?
- Абсолютно. Да и нет здесь больше никого. Вы и я.
- Больной какой-то, - тихо говорила она и отворачивалась.
Николай пытался выяснить, зависит ли продолжительность пребывания незнакомки от его поведения, однако понять было непросто.