Лида помнит, как когда-то ей было тепло на душе, в те майские холода, когда запах черёмухи дурманил сознание, а сердце замирало от предчувствия чего-то неизведанного, но очень желанного. Она влюбилась…
Они с подружкой Ликой Вейнберг записались в кружок парашютистов. Странный выбор для девочек, но Лиду всегда прельщали профессии связанные с авиацией. Она бы с удовольствием поступила в лётное училище, но для девочек туда набора не было. А Лика – она была как хвостик Лиды. Куда Лида, туда и она. Жили они в соседних квартирах, вместе пошли в первый класс, вместе заканчивали школу.
Кружок парашютистов был при Дворце пионеров и девочки, уже несколько лет, вместе ездили туда заниматься. В конце апреля к ним в кружок назначили нового инструктора. Это был молодой человек, который закончил лётное училище, но из-за полученной на учениях травмы, его временно назначили на эту должность.
Ему не было ещё и 23-х лет. Жил он с бабушкой, родители у него погибли.
Фёдор Силантьевич, так звали молодого человека, очень стеснялся, когда его звали по-отчеству, а особенно девушки из старшей группы, которые, всего на пять с небольшим лет, были моложе его. Он краснел и терялся, когда надо было что-то объяснять какой-нибудь девушке индивидуально.
Девушек в кружке было мало, в основном, занимались мальчики, но была среди них одна девочка, которая особенно смущала Фёдора – это Лида.
В отличие от своей черноглазой брюнетки-подружки, у Лиды была коса пшеничного цвета, большие глаза, словно васильки, небольшой вздёрнутый носик и пухлые по-детски губы. Она быстрее всех могла собрать и уложить в ранец парашют, знала на отлично теорию и уже имела в своём арсенале несколько прыжков с парашютом.
Фёдор знал, что она готовится к экзаменам и в этом году заканчивает школу. Их группа занималась в кружке один раз в неделю по средам и Фёдор с нетерпением ждал каждой среды. Он видел, что девушке он тоже не безразличен. Она густо краснела при виде его и смущённо опускала глаза, если по занятиям, Фёдор должен был к ней обратиться. Да он и сам робел.
Лида постоянно находилась в компании Лики, но однажды, уже в конце мая, Лика не пришла на занятие. Ей надо было подтянуть какой-то предмет перед экзаменами.
После занятий Лида одна поспешила на трамвайную остановку. Фёдор следил за ней и пошёл следом.
Оказалось, что ехать им в одну сторону и на одном и том же трамвае, только Лида выходила на проспекте Стачек, а Фёдору надо было ехать дальше. В трамвае он заговорил с Лидой и они так заболтались, что она проехала свою остановку. Конечно же, он вышел, чтобы проводить её.
На улице было холодно, пахло черёмухой, кусты которой заполняли все дворовые пространства, наравне с кустами сирени, которая только начинала зацветать.
Они неспеша шли рядом и разговаривали. Возле подъезда Лиды остановились. Расставаться не хотелось. У Лиды очень замёрзли руки и она невольно спрятала их в карманы своего пальто.
– Замёрзла? – спросил Фёдор и взяв одну её руку в свои руки, поднёс к своему рту и стал согревать её своим дыханием. У Лиды от счастья кружилась голова. Ей хотелось прижаться к нему и никуда не уходить.
– Лида! Домой! – раздался из окна второго этажа, грозный голос мамы.
Молодые люди вздрогнули и рассмеялись.
– Спокойной ночи! – Фёдор помахал девушке рукой и пошёл к остановке, а Лида несколько минут стояла и смотрела ему вслед. Оставалось ждать среды. Это должно было быть их последнее занятие. После – у Лиды с Ликой начинались выпускные экзамены и получение Аттестата.
Лида рассказала подружке про их с Фёдором встречу. Лика была искренне рада за подругу и в среду, после занятия в кружке, сказала, что ей надо заехать на Обводный к своей тётке. На самом деле, она только сделала вид, что пошла на другой трамвай, давая возможность Лиде с Фёдором ехать вдвоём.
С того самого дня, Лида стала с Фёдором встречаться. Не часто и недолго, так как ей надо было готовиться к экзаменам.
Потом получение Аттестата и выпускной.
Они с Фёдором и с Ликой, всю ночь после выпускного, гуляли вместе с классом, а потом…
Потом ВОЙНА!!!
Отец Лиды и её старший брат в первый же день пошли в военкомат и через день ушли на фронт. Фёдора должна была осмотреть комиссия и решить годен ли он к службе.
В начале июля он тоже пошёл в военкомат, после чего, Лида проводила его до Московского вокзала, где Фёдора и таких же, как он, посадили в поезд и отправили воевать.
Сначала письма от отца и брата приходили относительно часто, но позже, всё реже и реже. Фёдор писал Лиде часто и просил лишь об одном, чтобы Лида не оставляла его бабушку. В итоге, Лида с мамой решили забрать бабушку Фёдора к себе. Блокада началась чуть позже…
В январе 42-го бабушка Фёдора умерла. Зима была холодная и сырая, отопления не было. Маленькая печка-буржуйка, которую мама выменяла на свою новую беличью шубу, тепло держала недолго. Да и топить её было нечем – всё, что горело, они уже сожгли.
У бабушки было обширное воспаление легких, с чем её слабый организм не справился. Её отвезли на санках на Красненькое кладбище и похоронили. После, к ним в квартиру перебрались Лика с мамой – решили, что вместе будет теплее.
Лида с Ликой работали в отряде по спасению населения. Они ходили по квартирам, выявляли больных и умерших, помогали чем могли. Приходилось тушить на крышах зажигалки, отводить в приюты детей, оставшихся без родителей. Много чего приходилось делать.
В начале 43-го, пришла похоронка на отца Лиды. Мама была очень больна и сильно истощена. Лида посовещавшись с Ликой, решили не говорить ей пока о похоронке. Она плакала тайком от мамы.
В конце января блокадное кольцо было частично прорвано и в блокадный город стало поступать немного больше продовольствия. Однако, люди были настолько истощены голодом и невероятным холодом, что им всё равно не хватало тех, немного увеличенных пайков, чтобы восстановить здоровье. Люди продолжали умирать.
Брат Лидии писал письма, но редко. Он воевал где-то под Волгоградом. Там же воевал и Фёдор, от которого письма приходили регулярно. Лида, после долгих раздумий, сообщила ему, всё-таки, о смерти его бабушки.
Весной 43-го, Лида похоронила мать. Похоронила – громко сказано. Её, в числе многих, кого унёс голод, забрали в братскую могилу на Пискарёвское кладбище.
Убитая горем Лида, осталась в квартире с Ликой и её мамой, которая не могла ходить – у неё опухли ноги и отнималась поясница.
Девушки продолжали работать санитарами.
Они по-прежнему ходили по квартирам, кого-то лечили чем придётся, кого-то (особо истощённых) подкармливали, а кого-то и отправляли на Пискарёвку…
Однажды, Лидия подходя к своему подъезду, увидела мужчину в военной форме. Он стоял задом к ней и курил. Сердце девушки пропустило несколько ударов, а дыхание спëрло так, что ноги не стали слушаться. Мужчина обернулся, а Лида потеряла сознание – это был Фёдор.
Он целовал её мокрые от слез глаза, гладил её по уставшему лицу и не мог налюбоваться ею. Она прижималась к нему и шептала, повторяя одно и то же:
– Не уходи… Ты один у меня остался. Ещё Стасик где-то воюет.
Потом она решительно схватила его за руку и приказала идти за ней. Они зашли в квартиру Лики, закрыли дверь на запор и Лида стала быстро снимать с себя одежду:
– Не смотри на меня так, мне неловко… Раздевайся! Я так решила. Ты снова уедешь. Не в отпуск, а на войну... Хочу, чтобы ты вернулся! Но это война… Всё может случиться. Мне нужен ребёнок от тебя… Не стой… Раздевайся, пожалуйста… – она, обнажённая, стояла перед ним, потом подошла к нему, обняла и стала жарко целовать его в губы, расстëгивая пуговицы на его гимнастёрке…
Сквозь заклеенные полосками бумаги стекла окон, на них смотрела белая ленинградская ночь, а они, не чувствуя холода (на улице был май, цвела черёмуха), всё любили и любили друг друга…
Утром Фёдору надо было возвращаться в часть. Их часть участвовала в снабжении города продовольствием. Это было очень опасно, так как немец не дремал и всеми силами старался не допускать продукты в город. Они расстались, в надежде, что удастся ещё как-нибудь увидеться, но больше этого не случилось – Фёдор пропал.
Лида пыталась узнать о нём через военкомат, но в списках погибших он не числился. Военком выразил предположение, что его могли взять в плен, но только теоретически, так как в реальности это было невероятно.
Вскоре, Лида поняла, что беременна. Её донимал ужасный токсикоз, сказывалось и истощение, которое проявлялось сильной слабостью и головокружением. Лика, как могла, поддерживала их с мамой, хотя сама валилась с ног от усталости и недоедания.
От Фёдора вестей не было, но зато, в конце октября, без левой руки, вернулся с фронта Стас, брат Лидии. Его комиссовали по ранению. Лида была на шестом месяце беременности. Токсикоза уже не было, но сильно отекали ноги и беспокоили судороги.
Стас устроился на работу на Кировский завод. Ему поручали посильную работу. У него не было левой руки, но были силы – он не был так истощён, как те работники, что пережили в цехе блокаду. Заводчанам полагался рабочий паёк и Стас приносил Лиде кусочки сала с хлебом, иногда – кусочек сахара. К новому году всем рабочим дали по банке тушонки и по целой буханке хлеба.
Лида должна была рожать во второй половине февраля 1944 года, но 2 января она выходила из подъезда и поскользнувшись, упала на спину, сильно ударившись копчиком. Резкая боль внизу живота была такой сильной, что она закричала. К счастью, её услышали соседи и помогли добраться до бомбоубежища, где располагался медпункт.
Ночью 3 января 1944 года, Лида родила крохотного мальчика, весом 2 кг 400 граммов и назвала его Фёдором Фёдоровичем.
Чуть больше, чем через три недели, Ленинград был полностью освобождён от блокады и, хоть война ещё продолжалась, жить в городе стало легче.
Маленький Федька постепенно набрал вес. Молока у Лиды было немного, мальчика надо было докармливать и, к счастью, ей выдали целых три банки по 0,5 кг детского питания и килограмм манки. Это было настоящее богатство и, вскоре, щёчки Федьки стали круглыми и румяными.
Так, с переменным успехом, дождались они победы. И снова – май! Снова горьковатый запах черемухи, похолодание и… горькие воспоминания
С фронта вернулся отец Лики. Мама её продолжала болеть. Они вернулись в свою квартиру, куда вскоре перебрался и Стас – решили они с Ликой создать семью.
Лида растила сынишку и работала в столовой, что открылась у них в доме на первом этаже.
Шли годы. Федька закончил школу и поступил в Ульяновский институт гражданской авиации. Сам так решил, видимо по наследству ему это желание передалось, веди и отец его был лётчиком и маму всегда привлекало небо.
Лиде ещё нет и сорока лет, она никогда не была замужем, хоть и претендентов на её руку было много. Она красива, умна, но та первая её любовь никак не хочет уйти из сердца. Всё ждёт Лида, что вернётся её Фёдор. Вот только бы знать, чего ждать? Среди мёртвых не числится, а если бы был жив, то обязательно объявился бы.
Амнезия? А что? Как вариант – можно предположить.
… … …
Нашему поколению, рожденному после Великой Отечественной и воспитанному по-другому, сложно представить, что такая любовь бывает. Однако, случается...
И всё-таки, я склоняюсь к тому, что с Фёдором что-то случилось, отчего он тронулся рассудком и потерял память. В ту пору не было таких СМИ, как сейчас и найти потерявшего память, было, мне кажется, не реально. Вы тоже так считаете?
Историю эту мне рассказала, лет двадцать назад, жена Фёдора Фёдоровича (имя изменено), с которой мы вместе работали.
Я решила изложить её в прозе и, в предверии предстоящего Дня Победы, познакомить с ней вас, дорогие мои Читатели.
С уважением – Проза из жизни