А*** вышла из дома на улицу. Осень встретила ее мелким дождем со снегом и леденящим ветром. Было противно. Сапоги быстро намокли, легкий пуховик не спасал. Захотелось вернуться домой, в тепло, но затхлая атмосфера предательства гнала ее прочь. А*** решила идти, просто идти по дороге, вперёд, сколько хватит сил, подальше от всего, что приносило боль. Мокрый снег с дождём был ей на руку - слёзы беспомощно и непрерывно, тонкими струйками текли из ее глаз. А*** была не в силах их остановить. Народу навстречу попадалось мало, и с каждым шагом идти было все легче, ноги почти бежали сами собой по дороге, все дальше и дальше. А*** становилась всё решительнее. Сознание разрывало от обиды, боли и непонимания. Кто-то абсолютно чужой, кто никак и никогда раньше не существовал, не был и не присутствовал в их с мужем жизни, вдруг, в один злосчастный миг, по какой-то совершенно дикой случайности, из ниоткуда ворвался в их счастливую семейную жизнь и стал претендовать на роль главного человека, имеющего близость с ним, с самым дорогим, родным, любимым, с кем А*** связывала всю свою жизнь. Это не укладывалось в голове А*** и казалось каким-то диким и абсолютно невозможным. Просто не могущим быть никогда и ни при каких обстоятельствах! Близость мужа с этой женщиной отдаляла его от неё. Резала по живому. Кромсала в кровавую рану всё. Рвала на куски. Прожитая вместе с ним целая жизнь превращалась в обман, в пыль, в карикатуру. Будущего просто не было - зияла дыра отчаяния и черноты. «И как жить дальше, если все ложь?»- звенело, не отпуская, в голове А***. Она шла всё дальше от дома. Жилые районы остались далеко позади, открывая простор для шумящих и гнущихся под натиском ветра старым тополям и березам невырубленного цивилизацией лесопарка. С одной стороны дороги от А*** ехали трамваи, автобусы, машины, с другой - редко проплывали мамаши с закутанными в дождевики колясками. Дождь все усиливался, начался ливень, народу совсем не осталось, кроме парочки спортсменов в обтягивающих чёрных костюмах, бегающих туда-сюда. Перед глазами А*** был только мокрый асфальт. Виски пульсировали. Руки заледенели. Ноги налились холодом. Она шла уже больше часа. Телефон молчал. Никто не вспоминал о ней и не беспокоился. А*** шлепала по разлившимся на дороге лужам, джинсы намокли до колен, пуховик промок насквозь и надвинутый на глаза капюшон совсем не спасал от косого проливного дождя, внезапно обрушившегося на неё. Но ей так было лучше: нестерпимая боль внутри немного притуплялась и ее можно было хоть как-то выносить.
Вдруг из-за спины показалась стая бродячих собак, вышедшая на дорогу в поисках пропитания. Огромные чёрные злые псы, с мокрой, местами вырванной шерстью, жаждущие сожрать заживо все, что они встретят на своем пути, бежали прямо на неё. Их было десять или двенадцать. На миг бездомные псы окружили А***. От неожиданности А*** тотчас выпала из своих путанных мыслей в реальность. Ее взгляд упал на одного из псов - хромающего, с безумными злыми глазами, с открытой пастью, полной острых зубов. Ужасный страх быть растерзанной настиг А*** стремительно. Она за доли секунды переосмыслила всё, почувствовала, что хочет жить как бы там чего ни было. Чужая женщина, ее притязания, чувства, интерес мужа, ровно как и ее собственная обида в один миг показались А*** такими мелкими, незначительными, неважными, даже глупыми в конце концов. Сейчас ей хотелось жить во что бы то ни стало.
По счастливой случайности навстречу А*** бежал один из спортсменов. Он размеренно двигался по своему заранее продуманному маршруту, совершенно не обращая внимания ни на А***, ни на собак, ни на дождь. У него была цель, поставленная им перед самим собой, и ничто не могло ему помешать. Это был абсолютно чужой и незнаемый А*** мужчина. Но именно в нем А*** почувствовала своё спасение. Она резко повернулась в противоположную сторону, спиной к страшным злым собакам, и быстрыми шагами помчалась вперёд. Между ней и бродячими псами будто появилась подушка безопасности. А*** стремительно удалялась от псов, только и думая о том, чтобы они не погнались за ней. В голове А*** крепко-накрепко держалась за мысль о спортсмене. Ей почему-то грезилось, что она все же не одна, что он ей поможет, защитит, прогонит собак.
Прошла буквально минута, показавшаяся для А*** вечностью, когда спортсмен поравнялся с ней и тут же пролетел мимо, оставив А*** далеко позади, абсолютно не заметив ее существования. Она снова осталась один на один с собаками. Оглянуться было страшно. Шаги А*** становились все быстрее.
На счастье А*** бешеные псы все же удалялись от неё, рыская дальше в поисках добычи. Некоторые из собак бежали быстрее, догоняли редких прохожих, нагло лаяли и скалили зубы, рычали, требуя пропитания. Другие медленно плелись, периодически поворачивая лохматые головы то вправо, то влево, то назад, принюхиваясь и озираясь. Стая растянулась по дороге на несколько десятков метров. А*** почти бежала, уделяясь все дальше и дальше. В ужасе она направилась на автобусную остановку. Быстро перебежав дорогу, А***, не раздумывая ни секунды, запрыгнула в первый попавшийся автобус и плюхнулась на сидение. Выдохнув, она достала деньги за проезд. Сердце стучало так сильно, что, казалось, его было слышно на весь автобус. Только сейчас А*** почувствовала, что вся промокла, что джинсы второй кожей прилипли к её телу, что спина под рюкзаком была горячая, а плечи и руки холодные настолько, что дрожь пробирала сверху вниз и обратно. А*** заметила, что с ее насквозь помокшего пуховика текли ручьи воды, образуя лужу вокруг неё на сидении. Некоторые пассажиры, по всей вероятности от скуки, разглядывали ее. Она поймала на себе пару взглядов быстро отведённых глаз. Раньше бы А*** почувствовала стыд или что-то такое, во всяком случае не очень приятное. Но сейчас она была рада людям вокруг неё и этому автобусу, мчавшему ее прочь от этих бешеных грязных злых и опасных псов, по-прежнему бежавших по дороге в поисках еды и укрытия. А*** была в безопасности. Жизнь показалась очень дорогой, ценной, наполненной, такой прекрасной и такой нужной ей! Она ехала домой к своей семье - детям и любимому мужу. Она была счастлива!