- Не думаю, что они сами сдадут себя после такой пьянки, - усмехнулся Юрка, рассматривая “натюрморт.”
- Если сдадут, их же первыми к стенке и поставят, - дёрнул щекой Виктор.
На улице послышался шум. Парни вышли. По единственной дороге к воротам приближались несколько крестьянских подвод, окружённых вооружёнными кавалеристами. Юрка открыл ворота. кавалькада втянулась внутрь двора. С первой подводы спрыгнул Семён и кинулся во дворец. Со второй стали слезать завёрнутые в одежду люди. Им помогали военные. К стоящим парням подошёл офицер в чине полковника. Козырнув, представился.
- Что с охраной? – спросил деловито.
- Охрана обезврежена, - улыбнулся Юрка. – Вы в таком виде сами не засветитесь? – Юрка показал на форму полковника.
- Отъедем от города подальше, переоденемся, - кивнул полковник.
- Надеюсь, вы не в Крым повезёте царя? – нахмурился Виктор.
- А что в Крыму опасно? – усмехнулся полковник.
- Конечно, опасно, война. Да и Керенский сразу бросится в ту сторону искать.
- Нет, не в Крым. Кстати, вы с нами?
- Нет, мы вас тут прикрывать будем, - покачал головой Юрка.
Из дома стали выходить люди и рассаживаться по саням. К парням подошёл царь.
- Вот, возьмите, - протянул он Виктору тетрадь, - почитаете на досуге. И спасибо вам большое, за детей, - царь крепко пожал парням руки. – Мы ещё встретимся?
- Кто его знает, - дёрнул плечами Юрка, - движение звёзд вселенной нам не подвластно.
- Значить всё - таки звёзды? – царь пытливо вгляделся в лица парней, - я думал об этом, кстати.
Скрипя, подводы потянулись за ворота. окружив их, тронулись и конники. Полковник ехал впереди. С последних саней помахал рукой Семён.
- Ну, вот и поехали, - вздохнул Юрка и, подняв голову, посмотрел на окна. В одном он заметил смотрящего мужчину, очень похожего на уехавшего царя.
- Пошли куда-нибудь погреемся, - передёрнул плечами Виктор, отворачиваясь от поднявшейся позёмки. – И это посмотрим, - тряхнул он тетрадью.
- Погоди, - Юрка схватив стоящую у входа метлу, стал заметать следы саней и конников, - а то подозрение вызовут. Лишние вопросы появятся.
Убрав следы санного поезда, парни вошли в сторожку, и присели к печке. Виктор раскрыл тетрадь. Полистав, мотнул головой.
- Что это? – посмотрел на него Юрка.
- Дневник царя, - хмыкнул Виктор, - почитать?
- Читай, делать всё равно нечего.
- 1 марта 1881 года.
«Сегодня бомбисты взорвали дедушку. Этот день я запомню на всю жизнь. Было много крови. Какое белое лицо у смерти! Бедный папа».
- Я читал, что, если б царя сразу перевязали, он бы не умер, - дёрнул щекой Юрка, - а так крови много потерял, говорят. Как думаешь, не специально это?
- Может быть, - дёрнул плечом Виктор. – Царь многим мешал.
- «Я уже взрослый. Отец настоял, чтобы я присутствовал на заседаниях Государственного совета и Кабинета министров. Скукота. Пустая болтовня. На мой взгляд всех надо разогнать, оставив одного Витте. Он один говорит толково из всех».
- Его, по - моему тоже застрелили? – наморщил лоб Юрка.
- По-моему нет. Умер от болезни.
- 13 мая 1891 года.
«Приезжал на завтрак японский император Мэйдзи. Говорят, такого никогда не было, чтобы император поднимался на борт иностранного судна. А ко мне вот приехал. Лично извинялся за инцидент 11 мая. Выразил надежду, что это недоразумение не отразится на наших отношениях. Хорошее недоразумение, четыре шрама от сабли. Хорошо, что у нашего лекаря руки не тряслись, когда зашивал. А вообще мне повезло. Этот самурай мог и по горлу полоснуть. Никогда не думал, что в Японии такое возможно. Мир сходит с ума, если это сумасшествие докатилось и сюда».
- Что за инцидент? – спросил Юрка.
- Японский полицейский ударил Николая на улице саблей. Он был с визитом в Японии.
- Не хреновое гостеприимство у соседей, - хмыкнул Юрка. – И за что он так?
- Самурай, - дёрнул плечом Виктор, - а они ненавидели всех иностранцев. Считали, что те приносят стране беды.
- Лучше б американцев к себе не пускали. Мы им что сделали?
- К нам претензий больше, чем к американцам, - усмехнулся Виктор, листая дневник дальше.
- 13-го мая 1996 года.
«Проснулись с чудесной погодой. К сожалению, погулять не успел из-за докладов Лобанова и Горемыкина. Пошли к обедне в 11 ч. Завтракали с Мама и д. Фреди. Гуляли с ними. Сожалели очень покинуть Александрию; именно в ту минуту, когда погода стала летнею и зелень начала быстро развиваться. В 3 1/2 уехали в Москву и поселились в Кремле в наших прежних комнатах. Пришлось принять целую армию свит наехавших принцев. В 7 ч. пошли со всем семейством ко всенощной к “Спасу за золотою решеткою”. Обедали в 8 1/2 у Мама и ушли пораньше к себе. Исповедались в спальне.
Да поможет нам милосердный Господь Бог, да подкрепит он нас завтра и да благословит на мирно-трудовую жизнь!!!»
- Такое впечатление что ни царь пишет, а какой – то дворянчик в отпуске в деревне, - хмыкнул Юрка. – Не жизнь, а сплошная лепота.
- 18 мая 1896 года.
«До сих пор всё шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки напёрла на постройки, и тут произошла страшная давка, причём, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали, и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном "народном празднике". Собственно, там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка всё время играла гимн и "Славься". Переехали к Петровскому, где у ворот приняли несколько депутаций и затем вошли во двор. Здесь был накрыт обед под четырьмя палатками для всех волостных старшин. Пришлось сказать им речь, а потом и собравшимся предводителям дворянства. Обойдя столы, уехали в Кремль. Обедали у Мама в 8 ч. Поехали на бал к Montebello. Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая. После ужина уехали в 2 ч».
- Это когда народ подавили во время коронации? – дёрнул щекой Юрка.
- Ну да. Николаю после этого прилепили кличку “Кровавый.” Хотя он – то тут причём?
- А тут как всегда виноват главный, - усмехнулся Юрка.
- Тут ерунда, тут тоже. – Виктор листал дневник. – Вот.
