Подумала, что понедельник - отличный день для какой-нибудь истории. В конце концов, чтобы научиться писать, надо писать, и не только статьи. Поэтому по понедельникам тут будут художественные тексты. Они ученические, их можно критиковать, но ласково. Темы буду брать по принципу "что вижу, то пою".
Сегодня будет о весне.
Весна в тех краях ручьевая, вербная, соловьиная. Калужницей заткана, мать-и-мачехой вывязана, свечами сосновыми вышита. Отец рассказывал, сосна две недели в год растёт, выбросит пучок зелёных ростков с мягкими терпко пахнущими смолой зародышами иголок на конце веток. За две недели пучок вызеленится, задубеет, окрепнет, вот и приросла ветка на десять-двенадцать сантиметров.
Шумит весна протоками, курлычет журавлями - только эхо над горой откликается, кукушками заливается, сорочьим стрекотаньем рассыпается.
А май придёт - соловьёв приведет.... Прошлый год на горе гуляла - троих слыхала, каждый поёт по-своему.
Отец-охотник в лесу в шалаше ночевал, до зари вставал, тетеревов привечал. Весенние песни, рассказывал, в марте начинаются, но не птичьими трелями. Ранней весной выходят на гору зайцы, собираются на заячьи вечерки, лапами стучат - бобочут. Поутру далеко слыхать.
Дороги в тех краях светлые, мягкой травкой покрытые, тёплой пылью прибитые, идешь - идешь, лесом ли, полем ли, слева берёзки качаются, справа лягушки в овраге перекликаются. И день пройдёшь, и другой пройдёшь, и жизнь такой дорогою пройдёшь - не притомишься, не остановишься, не соскучишься. Отец грибник был заядлый да ягодник, встанет поутру до солнышка, наденет сапоги высокие, возьмёт на плечи пестерь берестяный да корзину ивовую, пойдёт по дороге просёлочной в даль далекую, синюю, облаковую. И малину носил, и чернику носил, и рыжики рублёвые, и волнушки крепкие, кружавчатые, и бруснику ядреную, и клюкву болотную, гранатовую.
Явью ли, навью ли, дорога ведёт будто прямо в небо синее, в чертог лазоревый, в облака пуховые, в сумерки грозовые, то ли небо, то ли море, то ли острова дальние огнём горят.
Идешь такой дорогою, думу думаешь. Вдруг там на небесах дом стоит, а на крыльце его в кресле-качалке плетёной отец сидит, трубку курит да мне пальцем грозит. Иди, мол, домой, бродячая, мать заждалась.
Слезы смахну да назад поверну. Весенний он, отец-то мой. Весной в этот мир пришёл, весной и ушёл.
