Тома отказала Жене, даже испытав некоторое облегчение. В ней всё ещё теплилась надежда на то, что Антон вернётся насовсем, хотелось чтобы у дочки был отец.
– Прости, но я не люблю тебя, – извиняющимся тоном выпалила она в трубку телефона, – А как без этого жить? Не хочу делать всех нас несчастными.
– Не извиняйся, всё в порядке, – ответил, вздохнув, мужчина, – Я тебя понимаю. Может быть, ты права, а я просто поспешил с предложением.
Они ещё виделись несколько раз по просьбе дочек, которые привыкли играть вместе и любили ходить в гости к подружке, но мало-помалу перестали вскоре общаться совсем.
У Тамары ещё были шансы создать семью, она пыталась встречаться с мужчинами, но ничего серьёзного из этого так и не получилось. Антон словно чувствовал что-то и появлялся в её жизни каждый раз, когда за ней кто-то начинал ухаживать.
Он не против был возобновить роман, но только без малейших обязательств в отношении дочери, это был его пунктик, табу, которое, по его мнению, никак нельзя было нарушать, чтобы не навредить своей семье.
Женщина всё ещё любила его, но очень обижалась, видя такое пренебрежение к Тонечке. Она не могла этого понять и смириться с тем, что Антон ведёт себя с дочерью, словно чужой.
Он так и не назвался отцом, за всё время ни разу ничего не подарил девочке и не выделил ни копейки его маме, чтобы помочь материально. У них случались, тем не менее, моменты близости, за которые Тома потом страшно корила себя.
Она считала, что таким образом предаёт дочку. Казалось, что надо стать более жёсткой, тогда это сподвигнет Антона отказаться от своих принципов. Но женская слабость приводила всякий раз к тому, что она уступала напору любимого.
Так шёл год за годом, пока однажды не зазвонил телефон. Женщина, которая представилась сотрудницей приюта, сообщила, что Антонина недавно потеряла мать, и, так как у неё больше нет никого из близких, попросила позвонить ему.
– Как это потеряла? – растерялся Антон, – Что с ней случилось?
– Сердце, у неё было больное сердце.
– Сердце, – эхом повторил мужчина, вспомнив, что Тома как-то мимоходом говорила нечто подобное, но он не придал значения её словам, посчитав ещё одной женской уловкой, попыткой надавить на него, – Да-да, – вдруг заспешил он, – Я сейчас же приеду!
***
– Мне мама написала, чтобы я обратилась к вам, если с ней что-то случится, – Тонечка была подавлена, но держалась из последних сил, – Вот записка, я её в маминой шкатулке нашла. Простите, что вас потревожила.
– Ты всё правильно сделала, – ободрил её Антон, – Твоё обращение по адресу. Я тебе потом всё расскажу, ладно? Мне сначала надо пообщаться со взрослыми.
Он хотел забрать дочь сразу, но потребовалось соблюдение формальностей и оформление многочисленных документов, на что ушло несколько дней. Ещё был очень неприятный разговор с женой, окончившийся скандалом.
– Я не могу допустить, чтобы моя дочь попала в детдом! – объяснял Антон, – Она будет жить с нами. Мы с тобой вдвоём, сын давно отделился, так что места хватит.
– На неё места хватит?! На кухаркину дочь? – взбеленилась Рита, – Совсем совесть потерял, сюда притащить хочет свой приплод. Не бывать этому!
– Это моя дочь, уясни это! И у неё больше никого, кроме меня, нет. Так что придержи свой язык и буйный нрав. Я и так десять лет обижал и её, и её мать, лишь бы тебя не потревожить и не ущемить твоих прав.
Но теперь Томы нет, и зло срывать тебе больше не на кого и не за что. Девочка перед тобой ни в чём не провинилась. Будь любезна вести себя по-человечески, ей и так сейчас невмочь, каково это, такое пережить!
Ты ведь сама женщина, в конце концов, должна сочувствие иметь, А меня тебе больше не с кем делить, можешь быть спокойна насчёт этого.
– Хотелось бы на это надеяться! – фыркнула Рита, – Всё меня морали учишь, может, лучше на себя оборотиться?! Делай, как знаешь, только на меня не рассчитывай, сам с ней колготись!
Продолжение здесь