Антону Павловичу Чехову, 29 мая 1891 года, Затишье
Пишу тебе из того очаровательного уголка земли, где всё, начиная с воздуха и кончая, прости господи, последней что ни на есть букашкой на земле, проникнуто ею, ею — божественной Ликой! Её ещё пока нет, но она будет здесь, ибо она любит не тебя, белобрысого, а меня, волканического брюнета, и приедет только туда, где я. Больно тебе всё это читать, но из любви к правде я не мог этого скрыть.
Поселились мы в Тверской губернии вблизи усадьбы Панафидина, дяди Лики, и, говоря по совести, выбрал я место не совсем удачное. В первый мой приезд сюда мне всё показалось здесь очень милым, а теперь совершенно обратное, хожу и удивляюсь, как могло мне это всё понравиться. Сплошной я психопат! Тебе, если только приедешь, будет занятно — чудесная рыбная ловля и довольно милая наша компания, состоящая из Софьи Петровны, меня, Дружка и Весты-девственницы. Напиши, почему вы оказались в Богимове и кто из вас очутился? Напиши, есть ли свободное помещение в Богимове, из чего оно состоит. Напиши... что хочешь, напиши, только не ругань, ибо я этого окончательно не люблю. Напиши мне, что я пропуделял, не взяв дачи в Богимове!... До свидания, наисердечнейший привет твоим. Твой И. Левитан
Кто из ваших надумает приехать к нам — обрадует адски. Не ленись, приезжай и ты, половина расходов по пути мои. На, давись! Будь здоров и помни, что есть Левитан, который очень любит вас, подлых!
Ходил на тягу (28 мая!!!) и видел 10 штук вальдшнепов. Погода прескверная у нас. У вас?
Целую тебя в кончик носа и слышу запах дичи. Фу, как глупо, совсем по-твоему! Дай руку, слышишь, как крепко я жму её? Ну, довольно, плевать.
Антону Павловичу Чехову, июнь 1891 года, Затишье
Дорогой Антоша! Встревожило меня очень извещение о болезни Марьи Павловны. В каком положении она теперь? Что за болезнь и как ход её? Пожалуйста, напиши. Передал я о болезни Марии Павловны Лике, а она очень встревожилась, хотя и говорит, что будь что-нибудь серьезное в болезни Марии Павловны, то ты не писал бы в таком игривом тоне. Говорит она же, что будь что-нибудь опасное, то Вы телеграфировали бы ей. Ради бога, извести, меня это крайне беспокоит.
Как Вы упустили мангуса? Ведь это чёрт знает что такое! Просто похабно, везти из Цейлона зверя для того, чтобы он пропал в Калужской губернии!!! Флегма ты сплошная — писать о болезни Марии Павловны и о пропаже мангуса хладнокровно, как будто бы так и следовало!
С переменой погоды стало здесь интересней, явились довольно интересные мотивы. В предыдущие мрачные дни, когда охотно сиделось дома, я внимательно прочёл ещё раз твои «Пёстрые рассказы» и «В сумерках», и ты поразил меня как пейзажист. Я не говорю о массе очень интересных мыслей, но пейзажи в них — это верх совершенства, например, в рассказе «Счастье» картины степи, курганов, овец поразительны. Я вчера прочёл этот рассказ вслух Софье Петровне и Лике, и они обе были в Восторге. Замечаешь, какой я великодушный, читаю твои рассказы Лике и восторгаюсь! Вот где настоящая добродетель! Насчёт Богимова, я думаю провести там время к осени. Но об этом ещё впереди. Я приеду к Вам и ещё раз посмотрю. Будь здоров, мой сердечный привет твоим. Немедленно напиши о здоровье Марии Павловны. Твой И. Левитан
Последнюю волю Левитана «Письма все сжечь, не читая, по моей смерти» исполнил его брат Адольф. Письма Чехова к Левитану утрачены навсегда.
Письмо А.П. Чехова Лике Мизиновой, 12 июня 1891 года Богимово
Очаровательная, изумительная Лика! Увлёкшись черкесом Левитаном, Вы совершенно забыли о том, что дали брату Ивану обещание приехать к нам 1-го июня, и совсем не отвечаете на письма сестры. Я так же писал Вам в Москву, приглашая Вас, но и моё письмо осталось гласом вопиющего в пустыне. Хотя Вы и приняты в высшем свете (у головастенькой Малкиель), но всё-таки Вы дурно воспитаны, и я не жалею, что однажды наказал Вас хлыстом. Поймите Вы, что ежедневное ожидание Вашего приезда не только томит, но и вводит нас в расходы: обыкновенно за обедом мы едим только вчерашний суп, когда же ожидаем гостей, то готовим ещё жаркое из варёной говядины, которую покупаем у соседских кухарок.
У нас великолепный сад, тёмные аллеи, укромные уголки, речка, мельница, лодка, лунные ночи, соловьи, индюки... В реке и в пруде очень умные лягушки. Мы часто ходим гулять, причём я обыкновенно закрываю глаза и делаю правую руку кренделем, воображая, что Вы идёте со мной под руку. Если приедете, то спросите на станции ямщика Гущина, который и довезёт Вас к нам. Можно и на полустанке высадиться, но тогда нужно раньше дать знать, дабы мы могли послать за Вами пегаса. От полустанка до нас четыре версты.
Кланяйтесь Левитану. Попросите его, чтобы он не писал в каждом письме о Вас.. Во-первых, это с его стороны великодушно, а во-вторых, мне нет никакого дела до его счастья.
Будьте здоровы и щисливы и не забывайте нас. Сторожиха Вам кланяется.(Рисует сердце, пронзённое стрелой) Это моя подпись. Мангус нашёлся. Маша здорова.
Сейчас получил от Вас письмо. Оно сверху донизу полно такими милыми выражениями, как «чёрт вас задери», «чёрт подери», «анафема», «подзатыльник», «сволочь», «обожрались» и т. п. Нечего сказать, прекрасное влияние имеют на Вас такие ломовые извозчики, как Trophim. Вам можно и купаться и по вечерам гулять. Всё это баловство. У меня все мои внутренности полны и мокрых и сухих хрипов, я купаюсь и гуляю и всё-таки жив. Воды Вам нужно пить. Это одобряю. Приезжайте же, а то плохо будет. Все низко кланяются, я тоже. Почерк у Вас по-прежнему великолепный.
Июнь -июль 1891 года, Богимово. Дорогая Лика! К чему упрёки? Посылаю тебе свою рожу. Завтра увидимся. Не забывай своего Петьку. Целую 1000 раз!!! Какая ты душка!
Чехову, вопреки его собственному утверждению, ещё как было дело до счастья художника, лишившего его на какое-то время общества очаровательной душки Лики. И писатель отомстил другу по-своему, изобразив в повести «Попрыгунья» отношения Левитана с художницей Софьей Кувшинниковой (женой московского полицейского врача), чем жестоко обидел друга. На несколько лет дружба прервалась...
Чехов о художнике Левитане: «... русские художники гораздо серьёзнее французских. В сравнении о здешними пейзажистами, которых я видел вчера, Левитан король». «Это такой огромный, самобытный, оригинальный талант. Это что-то такое свежее и сильное..»