Дорогой мой читатель, предлагаю отправиться в новое путешествие на моем канале "Алиса в сказке"
Надеюсь, что Вам понравятся новые герои и их приключения. Жду Ваших комментариев!
Часть 1.
Таня поставила сумку на дощатый деревянный пол, перевела дыхание и осмотрелась вокруг. Маленькая прихожая служила также частично кухней и гардеробной и была сплошь заставлена мебелью и вещами. В углу слева находился умывальник - квадратная металлическая эмалированная раковина с дырочками посередине дна, от которых вниз, к стоявшему на полу ведру, спускался мощный шланг из толстой резины, а примерно в полуметре над этой конструкцией на стене была закреплена металлическая емкость с торчащим из нее снизу штырем. Таня никогда раньше не видела подобных сооружений и не испытала по поводу этого нового опыта никакого энтузиазма, так как плескавшаяся в сливном ведре мутная жидкость с плавающим в ней мусором вызывала своим видом приступы тошноты.
-А что вы потом делаете с этим ведром? - спросила Таня у возившейся у входа прабабушки.
-В малину выливаю, - беспечно бросила та.
Таня передернулась и заметила себе на будущее малину не есть. За умывальником по левой стене стояла крошечная лавка, потом рабочий стол и маленькая двухкомфорочная плитка с газовым баллоном. По правой стороне висели две вешалки с многочисленными грязными, замусоленными куртками на них, очевидно, для работ на огороде в прохладное время года, а дальше массивно возвышалась лестница на чердак, занимавшая чуть не половину помещения.
Таня сняла босоножки и прошлепала к двери в следующую комнату. Там было намного просторнее и даже как будто прохладнее - и она вздохнула с облегчением, потому что порядком устала от духоты в автобусе, в котором тряслась добрых три часа. Говорила же маме, надо ехать на попутках, но та уперлась в свои взрослые предрассудки - как же так, молодой девушке ехать одной в машине с незнакомым человеком?! А ничего, что полстраны уже много лет так ездит и до сих пор все живы и даже не подверглись насилию? Таня уселась на старенький диван и горестно задумалась о своей судьбе-злодейке. Мама поехала в свадебное путешествие и даже слушать не захотела о том, чтобы оставить дочь одну дома, а отправила ее в деревню к своей бабушке, чтобы она приобщилась к жизни на земле. Каменный век - мысленно возмущалась Таня под тиканье доисторических часов. Девятнадцать лет человеку, он уже не то что вполне самостоятелен в бытовом плане - этот момент Таня миновала примерно в двенадцать, а свободномыслящей даже с точки зрения закона - и вот, эта взрослая женская особь, которая могла бы провести прямо-таки упоительный отпуск в полном одиночестве в своей квартире в городе, вынуждена сидеть в этом ужасном, пахнущем сыростью и древностью домике без кондиционера, без ванной и с пятью каналами на телевизоре! Нет, насчет полного одиночества - это она, конечно, слукавила. Таня пригласила бы к себе пожить подружку Свету, а может быть еще и Ленку, и они наверняка устроили бы вечеринку, но, видимо, именно этого и опасалась мама, отправляя дочь под крыло прабабушки. Откровенного говоря, узнав возраст маминой прародительницы, Таня ожидала увидеть нечто настолько древнее, что оно и ходит-то с трудом, но Зоя Петровна оказалась на удивление бодрой и энергичной, невысокой и сухой пожилой женщиной, приветливой и общительной, однако это не искупало необходимости ходить в туалет в покосившуюся сараюшку на том конце огорода.
Бабушка - так она попросила себя называть - выделила правнучке самую шикарную кровать - древнее металлическое сооружение с сеткой, которая прогибалась так, что спать на животе было положительно невозможно, и лежащий на ней сверху столетний ватный матрас совершенно не спасал положения. Сама хозяйка разместилась на доисторическом диване, взбугрившемся, наверно, еще лет двадцать назад тремя внушительными горбами. Таня вспомнила свою икеевскую кроватку с ортопедическим матрасом и тяжко вздохнула. Шкаф, в котором бабушка предложила ей целых две полки, так сильно пах какими-то прелыми опилками, что Таня, вежливо улыбнувшись, ответила, что ее вещам и в чемодане будет неплохо, засунула сей внушительных размеров баул под кровать, улеглась сверху и уткнулась в телефон. Однако долго ей отдохнуть не удалось - не прошло и часа как к ним в гости явились две местные девицы, одетые, по деревенской моде, в аляповатые платья кричащих расцветок. Одна представилась Васей, а другая - Настей. Девушки были весьма не похожи друг на друга: Вася - высокая, худая, бледная, почти без груди, с вяло висящими безжизненными волосами, окрашенными в черный цвет, у которых уже отросли русые корни, и оттого ее голова казалась издалека несколько плешивой. Настя же, полненькая и смешливая, напротив, излучала жизненную энергию, у нее были весьма пышные формы, кудрявые рыжие волосы и круглое веснушчатое лицо. Подружки с пристрастием стали допрашивать новенькую отпускницу, кто она такая, откуда явилась и пойдет ли на дискотеку в ближайшую субботу. Таня категорично покачала головой - вот еще не хватало! В подробности своей личной жизни она также предпочла не вдаваться - кого это здесь должно интересовать, есть ли у нее парень, если она приехала всего на три недели?
Парней у Тани было хоть завались, девушка она была видная - стройная, симпатичная, следить за собой и одеваться умела, да вот беда - ни один из ее ухажеров не нравился ей так уж особенно, чтобы прям влюбиться. У каждого были свои недостатки: Даня, например, некрасивый - оно вроде бы и ничего, вроде бы мужчине внешняя привлекательность не так уж важна, но как взглянешь - так и руки опускаются, зато у него чувство юмора есть. А, скажем, у Леши с этим беда: вечно, как начнет шутить, так всем неловко становится - ну как с таким встречаться? Руслан очки носит - это вообще ерунда, даже идет ему, и умный, книжки всякие читает про ядерную физику, но молчун - за целое свидание двух слов подряд не скажет. Таня, конечно, сама еще не такая уж почтенная матрона, но мальчиков любит постарше. Вот так и выходит, что вроде бы полно кавалеров, то толком нет никого. Был у нее раньше Саша Соловых - они долго дружили, еще с десятого класса, но он в Москву уехал в военное училище, а достойной замены ему так и не нашлось.
Кое-как отделавшись от докучливых болтушек, Таня снова погрузилась в виртуальный мир - там ее ждали многочисленные сообщения от многочисленных поклонников и подружек, и там она упивалась собственной ценностью и состраданием своему несправедливому заточению. Леша обещал устроить ей по приезду шикарную встречу с рестораном, кино и парком аттракционов, но довольно толсто намекал, что хотел бы за это получить какую-то существенную награду, а Таня совершенно искренне возмущалась подобными намеками, потому что была она девушкой приличной и такие награды не обменивала на ужин в ресторане - она вообще ни на что никогда их не обменивала, кроме искренней любви Саша Соловых, которому до сих пор невольно хранила верность, так как считала близость исключительно прерогативой настоящей любви и серьезных отношений.
Саша был чудесным мальчиком - сын военного, прямой, как стрела, высокий, сильный, мужественный, но была при этом в нем какая-то неизъяснимая трогательность - в его светлых волосах, всегда коротко остриженных, по папиному вкусу, в серых глазах, светящихся мальчишеским озорным задором, в тоне его голоса, когда он разговаривал с Таней наедине, в его всегда осторожных, нежных прикосновениях к ней - пожалуй, она его любила, и даже обиделась немного за то, что он подчинился воле отца и уехал в дурацкую столицу - если любит кто кого, зачем ума искать и ездить так далеко? А вернулся он оттуда на первые каникулы уже совсем другим человеком - далеким, холодным, отчужденным. Так и закончилась Танина первая любовь, способная пережить полугодовую разлуку, но не равнодушие возлюбленного.
Вечером, примерно около восьми, все друзья и поклонники перестали ей писать - видимо, пошли гулять и Таня заскучала, и, поддавшись усталости "дорожного" дня, уснула очень рано.
Утром, часов в шесть, ее разбудил петух, так звонко горланивший свою песню, что не было никакой возможности не обратить на него внимания. Таня встала и поплелась в огород, где уже возле грядки с капустой копалась бабушка.
-Да ты у меня ранняя пташка! - восхитилась она и приветливо улыбнулась правнучке.
"Станешь тут пташкой!" - сумрачно подумала Таня и проследовала в покосившуюся сараюшку. На пути обратно бабушка перехватила ее и повела в хлев - показать ей, как доить козу.
-Твоя мама просила тебя научить, - пояснила она в ответ на удивленный вопрос правнучки, зачем ей это нужно, - дело хорошее, полезное, смотри, это не сложно.
Таня скрестила руки на груди и состроила брезгливую гримасу. Бабушка подставила под пухлое вымя низкое ведерко, села рядом на табуреточку и зажала длинные соски кулаками.
-И вот так нажимаешь, - пробормотала она себе под нос, сдавливая соски, из которых со звоном ударили в ведро две упругие белые струи, - или еще можно щипками, вот так, - бабушка провела по соску козы двумя пальцами - и оттуда снова с большой скоростью потекло молоко, - хочешь попробовать?
-Угу, - нехотя промычала Таня, не испытывавшая по этому поводу никакого энтузиазма, - только руки помою, - и убежала в дом.
Какая мерзость - теребить какое-то волосатое вымя целый час, когда литр молока в магазине пятьдесят рублей стоит! Она и молоко-то совсем не пьет. После дойки ее отношение к этому процессу только ухудшилось - поначалу у нее не получалось, в ведро капали только жалкие капли, коза беспокоилась, переступала ногами, мешала ей, и у нее получалось еще хуже. Потом все же струйки потекли, но от непривычного напряжения онемели руки, да и в целом ощущения были не слишком приятные. Тяжело отдуваясь, Таня вернула этот нелегкий трудно обратно на бабушкины плечи и решила, что скотоводство - не для нее. Потом ее постигло еще одно разочарование - молоко оказалось невкусным. И стоило так убиваться ради такой неприятной жидкости! Кашу на этом молоке и творог из него же Таня есть не смогла. Проглотив кусочек свежего белого хлеба с маслом, чего она сто лет не делала - это же вредно для фигуры, и выпив стакан чая, Таня снова улеглась на кровать с телефоном, но сообщений не было - видимо, городские гулены все еще спят, - с завистью подумала она, глянула на часы - восемь утра - и заскрипела зубами. Вот это пытка! Кое-как взяв себя в руки, она стала играть на телефоне в игру, а потом ее сморил легкий сон. Когда Таня проснулась, то мессенджер уже так и мерцал гроздьями сообщений.
После обеда бабушка предложила правнучке заняться земледелием - грядки с морковью как раз оказались в тени от сарая, и можно было их пополоть. Таня, уже немного уставшая от безделья, вполне охотно согласилась поработать, но очень скоро разочаровалась и в этом виде сельского хозяйства - вокруг нее роем кружились какие-то мелкие мошки, земля, попадая на ее тонкие пальчики, сразу въедалась, оставляя на них отвратительные черные следы. И это уже не говоря о невыносимой жаре - пот тек с лица и по спине ручьями, даром что она была в теньке.
-Градусов сорок, наверно, - выдохнула Таня, вытирая лоб тыльной стороной ладони и гордо осматривая прополотую половину грядки.
Но на большее ее не хватило. Она с удивлением следила за тем, как бабушка вечером натаскала воды из колодца и полила почти весь огород, за исключением пары грядок, которые орошала Таня - с большим трудом, все так же обливаясь потом, а потом она полчаса лежала пластом на кровати, пока Зоя Петровна разогревала ужин. Плечи и спина ныли, голову распирало от жары.
После ужина опять пришли подружки Васька и Настя и позвали Таню гулять, но, глянув на их сельские наряды и вспомнив их вчерашний допрос на суржике, таком немилом ее филологической душе, она наотрез отказалась, сославшись на усталость. Потом она допоздна переписывалась с Даней о вопросах современной западной поп-эстрады и уснула уже во втором часу, а в шесть ее опять разбудил петух. Давно Таня не была такой злой - о том, чтобы доить козу или собирать горох, и речи быть не могло, слегка позавтракав хлебом с маслом, она снова легла спать.
Продолжение.