Воскресное ироничное чтение для хорошего настроения.
А. Ёлочкина. «Дурдом средней степени тяжести». Фэнтэзи.
В дверь кабинета главного врача городской психиатрической лечебницы № 6 Али Мемазина постучали. Али Маосович только что взбодрил себя чашечкой крепкого кофе с сахаром и собирался просмотреть карту пациента, поступившего вчера в отделение «Клиники первого эпизода». Кто только не попадал в это отделение! Этот случай был оригинальным в части самоопределения пациента, так как поступивший был уверен, что он председатель СНТ, жертва интриг неблагодарных садоводов. Санитары, видавшие в лечебнице и «наполеонов», и «американских президентов» и «агентов британской разведки МИ-6», сдерживая прорывавшийся наружу хохот, пытались убедить новичка в том, что он всего-навсего вождь племени краснокожих, но пациент проявил упорство и никак на это предложение не соглашался. Он так разволновался, что пришлось его срочно успокоить, ну, не совсем сеансом гипноза.
- Жертвы - это мы, кто с ними работает, - устало отметил про себя Али Маосович, но выбор профессии был сделан осознанно много лет назад. Помогать тем, кому ещё можно помочь, или тем, кто уже ушёл в параллельное измерение, было его призванием.
- Войдите, сказал он, понимая, что только что-то из ряда вот выходящее могло привести в его кабинет коллегу в его обеденное время.
В кабинет впорхнула молодая сотрудница лечебницы, больше похожая на актрису театра и кино, чем на врача психиатра. Опыта у неё было мало в силу объективных причин, но желания работать хоть отбавляй. Али Маосович относился к ней с симпатией, не выходящей за рамки рабочих отношений. Всё-таки в первую очередь он был мужчина и только потом психиатр. Возможно, это было непрофессионально, но тут уж ничего не поделаешь. Женщины во все времена ценили в первую очередь в мужчине мужчину.
- Слушаю Вас, Марина Михайловна, - что случилось?
На лице молодого доктора мелькнуло секундное замешательство, но уже через мгновение она взяла себя в руки.
- Али Маосович, в первой палате бунт «антидепрессантов»! *
- Что Вы имеете в виду, - уточнил главврач.
- Петров, он же Прозак, Иванов, он же Паксил, и Сидоров, он же Ципрамил -так они себя называют - рвутся спасать соседей из второй палаты. Срочно требуют перелить им свою «лечебную» кровь для скорейшего выздоровления. Утверждают, что уровень антидепрессантов у них в крови достиг донорской отметки.
- Ну, голубушка Марина Михайловна, эту проблему мы с Вами решим быстро. Поблагодарите их за душевный порыв и скажите, что прямого переливания не будет, так как их «лечебная» донорская кровь нужна в банке донорской крови во всей больнице. Возьмите по 5 миллилитров для «определения этого уровня» и пусть они ложатся отдыхать, а взятую у них кровь слейте в банку.
Простота решения поразила Марину Михайловну. Вот что значит быть главным врачом! Путь долгий и тернистый и полный самопожертвования. По молодости все впадают в ту или иную крайность, и только профессиональная изношенность с годами приводит к мысли о бесполезности любых жертв. На работе надо работать и делать это максимально профессионально. Остальное - лирика.
Марина Михайловна только недавно приступила к работе в лечебнице, а потому верила в неизбежность профессионального самопожертвования. Не будем её разочаровывать, а проследуем за ней по коридору в сторону палаты с бунтующими «антидепрессантами».
Неожиданно до её слуха долетели стихотворные строчки, показавшиеся ей бредом сумасшедшего - в программу медицинского вуза, который она недавно окончила с отличием, не входило изучение лирики Петрарки*.
Был день, в который, по Творце вселенной,
Скорбя, померкло Солнце... Луч огня
Из ваших глаз врасплох настиг меня:
О, госпожа, я стал их узник пленный!
Гадал ли я, чтоб в оный день священный
Была потребна крепкая броня
От нежных стрел? Что скорбь страстного дня
С тех пор в душе пребудет неизменной?
Был рад стрелок! Открыл чрез ясный взгляд
Я к сердцу дверь - беспечен, безоружен...
Ах! ныне слезы лью из этих врат.
Но честь ли богу - влить мне в жилы яд,
Когда, казалось, панцирь был не нужен?
Вам под фатой таить железо лат?
Эти строки исходили из уст пациента, мужчины с выразительными и печальными глазами, от которого недавно ушла жена. И теперь он читал Марине Михайловне стихи всякий раз, когда она появлялась в поле его зрения.
- «Влить в жилы яд», - машинально повторила Марина и решила уточнить у процедурной сестры, поставила она ему назначенный укол или ещё нет. Сегодня пациенты отделения были чересчур активны. За окнами лечебницы во всю играл солнцем апрель, пахло свежестью и весной, и только в унылых коридорах, как и положено, пахло хлоркой, а от больных отдавало душевной безнадёгой.
- Весеннее обострение характеризуется эмоциональной нестабильностью, нервами, раздражительностью и апатией, - словно отвечая на экзамене, проговорила про себя Марина. Ей захотелось поменять «весеннее обострение» на «весеннее настроение», но тогда бы пришлось закрыть отделение, и она осталась бы без работы.
А работы в лечебнице хватало не только днём. Ночью прибывший сутками раньше пациент, которого уже прозвали «Председатель», провёл экстренное «общее собрание садоводов» прямо у себя в палате. Количество больных как раз соответствовало его представлению о ежегодном общем собрании в СНТ. Здесь были все, кто нужен, по его мнению, для этого мероприятия: он сам, бухгалтер, ревизор и члены правления, правда, не в полном составе.
Собравшиеся под покровом ночи «активные члены СНТ - 6» ускоренно приняли решение по смете, заслушали и приняли единогласно отчёт председателя, а так же единогласно подняли ежегодный взнос для всех садоводов, кроме себя. Помешать им никто не успел - санитары заметили ночной митинг не сразу.
Успокаивать пришлось всех, кроме председателя - он был так доволен результатом, что добровольно дал себя уколоть и поведал дежурному доктору о том, что теперь всегда будет проводить собрания по ночам, чтобы избежать ненужных для него волнений, общаясь напрямую с садоводами.
Врач его полностью поддержал - ему тоже не нужны были волнения по ночам. В это время суток он предпочитал спать.
***
* В 1949 году австралиец Джон Кейд обнаружил, что соли лития могут контролировать манию, снижая частоту и тяжесть маниакальных эпизодов. Это позволило представить широкой публике ставший популярным препарат карбонат лития, который явился первым стабилизатором настроения, одобренным Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США. Помимо лития, свойствами стабилизировать настроение обладают несколько противосудорожных средств и атипичных антипсихотиков. Механизм действия стабилизаторов настроения до конца не изучен.
* Франческо Петрарка – итальянский поэт, глава старшего поколения гуманистов, годы жизни 1304-1374. Образование Болонский университет (1320-1323).