В Куртатинском ущелье близ Владикавказа летом не протолкнуться от туристов, но для большинства из них Аланский монастырь конечный пункт экскурсии. А мой девиз - "увидеть больше!": понимая, что до заката время ещё есть, но недостаточное, чтобы ехать в Тагаурию, мы взяли курс вверх вдоль Фиагдона. Последнее по ущелью село Харисджин глядит на узкую долину несколькими башнями:
Но мы и тут не успокоились, а как закончилась проезжая для нашей арендованной "Лады" дорога - пошли пешком вдоль Фиагдона, ставшего уже откровенно горной рекой:
Над разрушенным мостиком видны остатки горной добычи:
У тропки, на месте покинутого аула Цазиу, встречает символический цырт Гисо Мирзаганова (настоящая могила утрачена), более всего впечатляющий датами жизни "1746-1913".
Ну а мы не остановились и тут - чуть дальше, где проходимая для джипов дорога упирается в заборы и будки погранзоны, высоко над ней висит полуразрушенная башня. Найдя узкую, еле натоптанную тропу, мы поднялись туда - и заняло это минут 30-40.
Башня охраняла миниатюрную Иверскую часовню, более известную как Мады-Майрам (Мать Мария). Огарки свечей напоминают, что это не ассианский дзуар, а христианская церковь. И более того, Аланский монастырь - именно её преемник:
Несколько веков в этой скромной постройке хранилась главная христианская святыня Осетии - список Иверской иконы, что даровал своему народу багатар Давид-Сослан, выросший в грузинских дворцах муж царицы Тамары. В 1793 году икона была перенесена в Моздок, где и стала Моздокской Богоматерью. Её подлинник бесследно исчез в Гражданскую войну, и даже по освящении монастырского храма, как пророчествовали иные иерархи, не явился.
Часовня оказалась заперта, но и без неё с Мады-Майрам открываются прекрасные виды. Поперёк ущелья течёт речка Саджылдон, в устье которой стоит цырт Гисо Мирзаганова:
Вниз по ущелью, за поворотом, выглядывает какая-то турбаза, неприметная вблизи:
Всё это уже не Куртатинское, а Хилакское ущелье. В нём нет населённых пунктов, но есть руины кау и башен среди девственной природы, святилища и даже пара полуразрушенных "заградительных стен" поперёк ущелья - с этим жанром осетинского зодчества я, увы, познакомиться не успел. До ближайшей Гутиевской стены идти порядка 5 километров, и мы понимали, что туда-обратно не успеем дотемна.
А с самых его верховий где-то в 1730-х годах ушёл от кровной мести Дзауг Бугулов. Ушёл далеко, за Терек, в земли ингушей, где поставил село Дзауджикау, из русской крепости около которого вырос Владикавказ. По другой версии, там стояло ингушское село Заурово, и главное, Кавказ не допускает синтеза: либо одни ОСНОВАЛИ, а другие УКРАЛИ - либо наоборот. На самом деле там вполне мог стоять двунациональный (и, соответственно, двуименной) аул, где селились осетины, не имевшие возможности оставаться среди своих.