Глава 27 / начало
В электричку, на этот раз я садился не один. Да и не пустая она была. Люди, только что на головах друг у друга не стояли. Мне, чудесным образом удалось сесть на затёртую лавочку между двумя серыми женщинами. Действительно серыми. Серые штаны, серые футболки, серые, вернее, серо - буро-каштановые волосы, паклей торчащие в разные стороны. Женщины, милые, вы обижаетесь на мужей. Но увидеть такое с утра. Никому не пожелаю. И не надо отговорок, что на работу идёте. А кроме работы куда ходите? Вы уж простите, но так хочется увидеть в безликой толпе яркое пятнышко. Кстати, вот за такую безликость моду СССР всегда ругают. А сейчас, чем лучше?
Вдруг мои попутчицы очнулись и зло посмотрели в проход. Там, проталкиваясь через потные тела, придерживая рукой соломенную шляпку, уверенно двигалась к середине немолодая уже женщина. В ярко голубом костюме. Все мужчины, находящиеся в вагоне, охотно пропускали её вперед. Двое уступили даме место. Она мило улыбнулась, поблагодарила и заняла место у окна. Мои попутчицы вздохнули и демонстративно отвернулись.
- Строит из себя королеву, - фыркнула дама, сидящая окна, - а всего-то гардеробщица в краевой больнице.
Поддерживать разговор никто не стал. Мужчины в большей своей массе продолжали смотреть на женщину в шляпке, а серые женщины дружно смотрели в окно.
Динамики пробубнили, что-то не разборчивое и электричка, зашипев дверьми, отправилась в своё часовое путешествие.
На перегоне оказалось немало станций и с каждой остановкой в вагоне становилось всё свободней. После третьей остановки ко мне подошла кондуктор, и форменной одежде РЖД,
- Откуда, куда? - Заполнив собой всё пространство между лавочками, бесцветным голосом произнесла кондуктор. У меня волосы на голове встали дыбом. Захотелось вскочить и бежать из вагона. Даже выругал себя, что за ребячество?! И всё же когда протягивал купюру, рука чуть дрожала. Кондуктор, не удостоив нас взглядом, переместилась к другой паре лавочек.
Вагон постепенно освобождался, уже никто не стоял в проходе. Сидящие рядом со мной две сереньких мыши тоже вышли на какой-то остановке, и я сел вольготнее, смотря в окно. Рядом со мной кто-то хлопнулся на лавку, запахло кислым, я повернул голову. Цыганка. Молодая, неопрятно одетая, в ушах массивные, явно рандолевые, серьги.
- Уф! Какой! - Окинула меня с ног до головы взглядом цыганка, - ручку позолоти. Всю правду скажу. Доска гробовая над тобой, снять порчу надо. На смерть кто-то сделал. Дети есть? Позолоти ручку, правду скажу. - Вытянула она свою руку с обломанными грязными ногтями. Попыталась схватить мою руку. Я быстро сунул её в карман. - Ой! Касатик. Никак боишься меня. Верь мне. Правду всю скажу. Дама у тебя, червовая, ох, и не верна. Всё скажу. Ничего не утаю.
Я сидел и думал, чтобы ответить нахалке, нет у неё дара. Она даже не видит мою силу. В это время в другом конце вагона закричала ещё одна цыганка. Бросив свои необъятные баулы, она ринулась по проходу в нашу сторону. Что она кричала своей молодой товарке, я не понял. Но вот то, что она разглядела мою силу, было понятно. Не останавливаясь, она схватила молодуху за руку и чуть ли не волоком утащила от меня. Не переставая, что-то твердить ей. С такой же скоростью они подхватили свои баулы и скрылись за раздвижными дверями. Народ в вагоне с интересом поглядывал на меня.
Между электричками было всего двадцать минут. Поэтому в вокзал я не пошёл, а сразу устроился у окна в вагоне электропоезда идущего в наш город, в удобном мягком кресле, закрыл глаза и даже не слышал, когда поезд тронулся. Сказалась бессонная ночь. Просыпался всего один раз. Вернее, меня разбудили, кондуктор, симпатичная молодая девушка, извинилась и попросила оплатить проезд. Второй раз я проснулся, и уже когда поезд сбрасывал ход въезжал в промзону нашего городка.
- Говоришь, в плечо толкнул. - Митрич задумался. С вокзала я решил не ехать домой. Выспался я отлично, дома меня никто не ждёт. Поэтому и поехал сразу в отдел. Написать рапорт, да узнать, что за чертовщина со мной приключилась. - Явно кощеич развлекается. Я, конечно, попытаюсь поговорить со старейшинами. Но ничего не обещаю. Сам знаешь, как они к нам относятся. Через губу не переплюнут. Меня другое беспокоит. Как Агата с девчонками в эту же передрягу попала? Их-то никто не толкал. Подумаю я. Подумаю. - Митрич умолк, думая о чём то своём. - Хотя. - Глаза его блеснули. - Думаю, что как его остановить я узнаю. Нет, не думаю. Уверен я.
Дом меня встретил ароматами свежеиспечённых пряников. Вавила Силыч расстарался.
- Ваське то худо было. Ох, и худо. - Рассказывал Вавила, наливая очередную чашку чая. - Мы так и поняли, что ты у кромки.
- Ты, хозяин, как хочешь, - вступил в разговор Васятка, - а я тебя больше одного не отпущу. Да и где это видано, чтобы ведьмак без слуги разгуливал.
- Обещаю, Вась. С завтрашнего дня, только с тобой из дому выезжать.
Растянувшись на своей постели, закрыл глаза и сразу же очутился у старой мельницы. Колесо мельницы лениво шлёпало по воде. Оглушительно орали лягушки. Мелкий ночной гнус, занудно гудел возле уха. Повертел головой, заметил свет в домике у мельницы. Пошёл туда.
Комнатка в доме оказалась небольшой. Лишь печь да стол с двумя лавками. Вот и всё, что уместилось в маленьком пространстве. На столе, исходя паром, стоял пузатый самовар. За столом, вытянув мясистые губы трубочкой, сосредоточено дуя на блюдце, которое держал в лапах, сидел чёрт. Пар от блюдца завивался колечками и попадал черту в нос. От чего тот смешно морщил свой пятак. Громко сербнув чай из блюдца, черт, наконец, обратил внимания на меня.
- Встал то чего? Пройди. Чайком угостить, - проговорил он и опять принялся дуть на блюдце.
Не показывая вида, что удивлён, прошёл к столу. Сел. А вот чай себе наливать не стал. Ну, его чёртушку. Как глаза заморочит? Моя сила по сравнению с его, словно у младенца. Поэтому даже не буду пытаться морок снять. А то, что заморочено здесь всё, я чувствую.
- Чего? Брезгуешь? - Наморщил пятак чёрт.
- Да ну, что ты. - Искренне возмутился я, - не ем после шести. Полнеть, понимаешь ли, начал.
- А-а-а-а! Ну да - ну да. Полнеть это серьёзно. - Пробормотал черт, громко сербнув чаем. - А чаек то знатный.
- Ты меня пригласил чайку погонять? - Рассердился я. - Так днём приходи. Чего ночами шляться!
- То-то грозный. Отставляя блюдце от себя подальше, проговорил он. - Велесу батюшке не досуг с тобой лясы точить. Прописные истины рассказывать. Меня послал. А я уж хотел, как лучше. Ну и леший с тобой. Черт чихнул. Комната исчезла, я оказался сидящим на бревне, стол превратился в кочку, самовар в кулика, чайные чашки оказались болотными кувшинками. Ну, а что было в них налито, я и представлять не буду.
- Кощеич, балует. Молодой он. Перед своей барышней силушкой хвалится. Не сердись на него. Внушение ему сделают. - Очень быстро говорил чёрт. - А ты, чтобы впредь смог силе кощеевой супротив, что поставить, сюда пойди. - Передо мной развернулась карта. Я только и успел понять, что на самом верху у моря стояла надпись Воркута. - Черт ткнул копытом куда-то в сторону от этого города. Карта схлопнулась. Черт заговорил медленнее. - Туда иди. Только иди. Про транспорт речь не идёт. Там тебе помогут, если жив останешься. - Черт махнул хвостом и испарился. Натурально изошёл паром.
Я огляделся. Моё бревно, на котором сидел, медленно уходило в топь. Мельница так и шлёпала по воде колесом, но находилась довольно далеко. А вокруг меня была топь покрытая ряской.
- Эй! - Не на шутку испугался я. - Мне, как выбраться?
- Хе-хе, - раздалось над ухом. - А я знаю? Сон то не мой.
Тьфу ты чёрт! Сон! Я ущипнул себя и проснулся. На улице уже рассвело, весело щебетали птички. Я опустил ноги с кровати и обалдел. Ноги были грязными по колено.
Приведя себя в порядок, отправился на обход посетителей бабы Ма. Сегодня ведьма явно до вечера приём вести будет. Столько посетителей я уже и не припомню, когда было. Рекламу она, что ли дала? Люди терпеливо ожидали своей очереди, тихо переговариваясь. В дальнем углу двора пятеро ребятишек тискали Влаську, кот млел под детскими ручонками. Я краем уха услышал, как одна из мамочек хотела запретить своему чаду трогать кота. На что другая ответила, что кот мол, ведьмин. И она всем советует завести дома животных.
- Да ну! - Возмутилась первая мамочка, - ещё и за котом шерсть убирать.
- А Римма Александровна говорит, что вылечить ребёнка без животных в доме мы не сможем. - Возразила вторая мамаша, - И я ей верю. Мы и кошку, и собаку завели. Варя наша на глазах идёт на поправку.
- А что с вашей девочкой, - полюбопытствовала первая.
- Не знаю? - Пожала плечами вторая, - Нам диагноз так и не поставили. - Задержка развития. И всё на этом. Где мы только не были. Пока сюда не попали. Варюша даже никогда не улыбалась. Всегда хмурая была. И только мычала ни слова, ни говорила. А сюда приехали, кот к ней первый подошёл. И она улыбнулась. Мы к Римме Александровне год уже ездим. Она травяные сборы нам делает. Пьём, купаемся. Обрати внимание, моя дочь босиком. Ведьма тоже посоветовала, лето по возможности босиком ходить.
- И, что? Помогает? - Вступила в разговор третья.
- Варька улыбается. Папа мама говорит. Дай. На. Ей четыре скоро. Через что мы только не прошли. И в язык уколы ставили, и капельницы расслабляющие. Пока я не поняла, что врачи сами не знают от чего лечить. У вас тоже такой случай? - Поинтересовалась она у третьей женщины.
- Нет. Не такой. С моим Митей психолог занимается. Говорит хороший мальчик. А я же вижу, что ребёнок не такой как все. - Женщина тяжко вздохнула, указав на мальчишку с безразличным видом, стоявшего у забора. - У него друзей нет. Да и животных он не любит. Ну, если только пнуть. - Женщина опять горестно вздохнула.
Я заинтересовался мальчишкой, подошёл к нему ближе. Присмотрелся. Нда. Мальчишке лет двенадцать, лицо не по-детски серьёзное. Рядом на лавочке сидела не молодая уже пара. Мужчина глянул на подростка, предложил присесть рядом. Надо было видеть полный призрения взгляд. Мужчина смутился и ничего мальчишке не сказал.
- Ты чего с таким призрением? - Поинтересовался я у парня. Он недовольно глянул на меня, но всё же ответил.
- Чего я со стариками рядом сидеть должен. Я их не трогал. - С неохотой проговорил он.
- А ты чего один?
- Вам от меня, что надо? Мама! - Повысил парень голос. Женщина перестала разговаривать, заспешила в нашу сторону.
- Здравствуйте. - Поздоровалась она. - А мы только что про вас разговаривали.
- Даже так? - Поднял я бровь, - что-то интересное?
- Постоянные посетители рассказывали, что вы сами находите к кому подойти. Можете, что-то сказать? - Глаза матери горели надеждой.
- Ни порчи, ни проклятья на вашем сыне нет. Болезней тяжёлых тоже.
- Я думала, - глаза женщины погасли. - Он таким послушным рос. Таким спокойным. А сейчас словно подменили. - Мальчишка издал недовольный вздох, - Он животных и раньше не очень, ну есть и есть. А вчера. Я видела.
- Он просто орал! - Недовольно проговорил мальчик. - Я не люблю, когда орут коты.
- Вот. - Всплеснула женщина руками, - и поэтому котёнка надо было раскрутить за хвост и выкинуть. Мальчика явно сглазили. Вы посмотрите хорошо.
- Я хорошо посмотрел, - не громко проговорил я, беря женщину за локоть, - пройдёмся, - предложил я, выводя её за калитку.
- Митя, - растерянно повернулась она к мальчику, - подожди меня тут.
- Да без проблем, - пожал плечами парень.
Мы молча шли минуты три, наконец, женщина не выдержала, остановилась.
- Что происходит с моим ребёнком? - Гневно раздувая ноздри, спросила она. А в глазах плескался страх.
- Ваш мальчик совершенно здоров. И могу вам точно заверить, его никогда никто не сглазит. Вам просто надо научиться жить со своим ребёнком.
- Я умею жить со своим ребёнком! - Перебила меня женщина.
- Нет. Не умеете. - Возразил я. - Вам надо привыкнуть, что ваш мальчик никогда никого не будет любить, жалеть, никогда никому не будет сочувствовать. Зато из него получится прекрасный руководитель. Во всём надо искать хорошие стороны.
- Что вы говорите? Какой руководитель? Ему тринадцать!
- Он бездушный.
- Что? Это как?
- Так бывает. Душа продана.
- Он ребёнок! - Со слезами на глазах воскликнула она.
- Так я и не спорю. Ребёнок. Был послушным, пока рос. А сейчас он уже точно знает, чего от жизни хочет. И вот если вы не будете давить на жалость, которой у него просто нет. Взывать к совести, которой нет, кричать о любви, которую без души он не может почувствовать, вы будете с сыном.
- Он живой ребёнок. - Трясущимися губами прошептала женщина.
- Душу, если вы об этом. Продал не он. Он уже родился с проданной. И вам с этим жить. - Развёл я руками. Из кустов, что росли рядом с тропинкой, вышел Власька и принялся тереться о мои ноги.
Понятно, баба Ма срочно вызывает. Я посмотрел на женщину. Она стояла, молча роняя слезы, и внимательно глядела на своего сына, безразлично стоявшего у забора.
- Это ваш сын. И в вашей власти сделать так, чтобы он вас уважал. Любить не сможет, но уважение вы ему внушить сможете. - Проговорил я и отправился вслед за котом.
- Вот он. Пришёл. - Воскликнула баба Ма, как только я открыл дверь в её дом. - Миша. Знакомься. Олег и Раиса. Они фермеры. Выслушай их. – Кивнув, я молча уставился на пару.
- Здравствуйте. - Дружно поздоровались они. - Мы если честно ни на что не надеялись. - Заговорил Олег. - Рая настояла. Мы зимой ферму купили. Пять гектаров земли. Дом не достроенный. Цена оказалась неожиданно низкой. Мы всё тщательно проверили, никаких скрытых изъянов. Бывшие хозяева уверяли, что просто срочно уезжают. Обстоятельства у них изменились. При этом если какую-то чушь про детей. Ну, в общем, мы хоть с сомнениями, но купили. Три месяца мы обустраивались. А потом. - Олег умолк и тут же в разговор вступила Раиса.
- Это всё три ночи назад началось. Мы поначалу решили, что после фильма ужасов нам мерещится всякая ерунда. Потом, что нас кто-то пугает.
- Я с утра, пошёл следы искать. Ну. Если нас пугают, значит, следы по любому остаются. В общем, в посадках, на третий день нашёл. Могила там. Точнее не могила. Так тельце ребёнка ветками и камнями закидано.
- А я ночью видела. - Перебила мужа Раиса. - Именно ребёнок скребётся в окна и двери. Страшный полуразложившийся. Если кто нас пугает. То уж слишком дорого.
- Может, вы нас за ненормальных примите...
- Вы по адресу, - перебил я Раю. - Сейчас сделаю пару звонков и с вами прокачусь, покажите?
Сообщил Колобкову, он как всегда, возмутился, что мне не сидится спокойно. Приказал вызывать всех. Ритуал быстрый, но довольно сложный.
- А что это? - Поинтересовался Олег, когда показал нам тело. - И почему животные не растащили? Их много тут. Волки и лисы точно есть. Сам видел.
- Заложный покойник. - Коротко ответил я. Олег продолжал смотреть на меня, ожидая пояснений. Я вздохнул и продолжил. - Заложили его жизнь за чью-то. Так делают, если хотят спасти очень близкого человека.
- Но это же ребёнок! - Ужаснулся мужчина.
- Я сказал вам в доме сидеть, - повысил голос на Олега Митрич. Он проводил ритуальный круг вокруг захоронения. Окончательно умерщвлять тело будем, когда оно встанет. Тут же крутились оперативники. Будут искать, чей это ребёнок. От меня помощи никакой не требуется. Поговорить с душой я не смогу, потому что нет её. Увидеть, как тело восстает, смогут все присутствующие. На кладбище могила уже готова. Перевезём тельце сразу туда и по всем правилам похороним. Это работа Митрича и Варвары. А мы с Васильчиковым так, на подхвате.
- Билеты до Свердловска я тебе на послезавтра взял. - Подошёл ко мне Митрич. Я молча уставился на Колобкова. - Туда тебе надо. Поговорил я со старейшинами. Снизошли, - усмехнулся он, - Дальше до Ушмы, а уж оттуда до Лепли. На карте не ищи. Нет этих посёлков. Найдёшь шамана манси. Он тебе поможет.
- То есть? Кощеич там?
- С чего такие выводы? Не факт, что с кощеечем справиться сможешь. Шаман тебе подскажет, как противостоять козням кощеевым. Старейшины только руками разводят. Миша, не хочешь, чтобы твои девчонки страдали от кощея, тебе только к шаману. Он тебя научит.
- Так чёрт сказал пешком! – Вспомнил я сон. И тут же пересказал его Митричу.
- Не переживай. Пешком придётся походить. – Выслушав меня, ответил он.
- Понятно. - Я немного расстроился. Не очень мне хотелось из дома уезжать. Но и чтобы девчата опять в такую передрягу попадали, тоже не хочется. А если я не смогу больше их вытащить? Надо ехать. Продолжение