Мне 43 года, я живу за границей, у меня вид на жительство, я инвалидка из-за аварии и последствий домашнего насилия, не могу передвигаться дальше, чем в черте города, и ездить куда-то. Моя мать живёт в России на юге, она одинокая пенсионерка, я единственный ребёнок. У неё рак, получает лечение, но прогноз так себе, максимум пара лет, а может, и пара месяцев. Я не могу к ней приехать ухаживать, не смогу приехать даже похоронить её.
Она подняла вопрос квартиры, приватизированной когда-то на нас двоих. Хочет, чтобы я переписала свою долю на неё, а она завещает брату, чтобы он после её смерти продал квартиру и отдал мне деньги. Я понимаю, что он, естественно, ничего мне не отдаст, так как знает, что я не могу приехать разбираться и я для него «предательница страны» и предала мать, раз уехала.
При этом у мамы есть соседка, которая за ней присматривает и помогает (и, скорее всего, будет её хоронить: мамин брат точно не будет этим мараться), хорошая женщина с кучей внуков, которой мамина квартира точно была бы на пользу. Я предлагала продать свою долю этой женщине и получить деньги при жизни мамы, оформив это как подарок от неё, и тогда бы по местному закону не платила с этого налоги (это примерно 20 тысяч долларов). А для мамы сделали бы договор пожизненного найма, типа никто не может её выселить оттуда, пока она жива. Но тут мать заупрямилась и сказала, что хочет отписать всё брату, он же «деловой, порядочный мужчина», а я «ничего не понимаю» и не смогу удалённо продать ту квартиру, даже если она перепишет на меня. О том, какие «порядочные» могут быть мужчины, мы все с вами знаем. При этом мама вменяема, может себя обслуживать, ей 65, в здравом уме (постоянно обследуется). Я не могу её перевезти к себе или оформить на неё опеку, она дееспособна и психически здорова по критериям российской медицины. Просто всю жизнь считала мужчин главнее женщин.
Я же для неё — никто. Для неё была «заначка»: она родила меня «для себя» как задел на будущее, о чём сама говорила не раз. Я сбежала из дома в 17 лет в брак с абьюзером, который ломал мне кости и насиловал, о чем мать не знала, возвращаться было нельзя (я ушла со скандалом). Потом ещё один брак, такой же кошмар. Я была уверена, что сама виновата: ведь я выросла с твёрдой убеждённостью, что я плохая.
Мать никогда не проявляла доброты и сочувствия ко мне, я росла как трава и должна была справляться со всем сама. Я была отличницей, несмотря на проблемы со здоровьем, сама поступила в МГУ, уехала со вторым бывшим мужем за границу. Два года назад сбежала от него из-за побоев, развелась, но не стала подавать в суд, так как думала, что не докажу насилия и вообще сама виновата. Мать стала ещё больше меня презирать, мол, не удержала мужика, довела. Периодически заводит разговор, что надо снова замуж хоть за кого, я же почти старуха. У меня после таких разговоров был провал в депрессию с суицидальными мыслями. Ладно хоть детей больше не требует, «я уж смирилась, что на тебе наш род прервётся». Был большой конфликт из-за моей антивоенной позиции. Наши украинские родственники с ней не общаются, хотя до войны она регулярно к ним моталась жить. При этом всем российским родственникам и знакомым было рассказано, что я её бросила, что меня промывает местная пропаганда. О моей инвалидности при этом никому не рассказывалось: она стыдится, что дочка «кривая вышла», и уверена, что на мне пахать нужно и я всё выдумываю. А теперь она давит на меня, чтобы я отказалась от своей доли в квартире.
У меня же до сих пор есть надежда, что она меня полюбит и примет, хотя головой я понимаю, что там нечем. Ну просто нечем у неё меня любить. Благодаря начатой психотерапии я сейчас только начинаю понимать, что я вообще-то не «ошибка природы», просто так сложилось,что некоторым не надо вообще рожать детей. Просто так сложилось, что она закоренелая патриархалка, для которой чужой мужик важнее дочери, а я феминистка, которая ещё и оказалась бисексуалкой и не вписывается в её представления о нормальной женщине (которую муж не будет бить, ага). Сама она при этом всю жизнь прожила одна, некрасиво тяня помощь и внимание с добросердечных людей,хотя могла сама справляться без этого. Я была только контейнером для её бесконечной фрустрации и забавной зверушкой, которую так приятно было доводить до истерик и обмороков угрозами, что мама сейчас уйдёт, если я не буду слушаться. Я исполнила то, что было её собственной несбывшейся мечтой: поступила на вышку в Москву, вышла замуж. И всё это время я всё равно с ней общалась, помогала по возможности, старалась обходить острые углы, объяснять что-то. Она в детстве была свидетельницей домашнего насилия, ей было тяжело в 90-е, надо пожалеть.
Но вот тут на ситуации с этой чертовой квартирой я сломалась. Я больше не хочу с ней общаться от слова совсем. И меня добило, что в прошлом телефонном разговоре она сказала несколько вещей, которые уже в прямом смысле садистские по отношению ко мне (не деменция и прочее, а именно бессильная жестокость, замешанная на презрении и зависти, что я живу не в России и «как хочу»). Видимо, она чувствует, что скоро её не станет, и пытается самоутверждаться как только может.
После разговора с ней меня в прямом смысле вырвало. Я готова лишиться всех прав на недвижимость и денег за свою долю в квартире, только бы вообще больше не соприкасаться с ней.
При этом с моими заболеваниями я точно никогда не заработаю себе на жильё. Я чайлдфри и минималистка, из иждивенцев только хомяк, живу скромно, и меня бы устроило всю жизнь снимать микростудию, но есть большая тревога из-за моей уязвимости по здоровью. Я только вырвалась из многолетнего абьюза и чувствую себя подвешенной над пропастью, и деньги от продажи моей части той квартиры меня очень выручили бы сейчас (а мои медицинские расходы будут расти с каждым годом, и я просто не знаю, как я буду выживать). При этом, если я поступлю, как мать требует, и перепишу свою долю на неё, это откроет дорогу к ней мошенникам, а она уже не раз попадала в беду, так как доверяла мужикам-прохиндеям (например, пошла переводить деньги по совету телефонных мошенников, только сотрудники банка, к счастью, уговорили не торопиться, а потом разрулилось), и ей уже не раз звонили по поводу квартиры.
И вот тут я чувствую страшную вещь: я осознала, что готова подвергнуть её опасности, отписав ей свою долю. В прямом смысле подставить неумную старую больную женщину. При этом я легко могу простить других женщин, если понимаю, что они действовали из-за травм, нанесённых патриархатом. А её простить не могу. То есть я должна быть в этой ситуации умнее: надо помочь ей с уходом, организовать потом похороны, нанять юриста для ведения наследства, продать свою долю по доверенности, заморочиться с выводом денег за границу, но... я не могу. Я просто не могу себя заставить.
У меня участились кошмары и панические атаки на этом фоне, и это очень плохо сказывается на моём здоровье, я окончательно перестала мочь подрабатывать из дома, хотя у меня крутая специальность, и от хорошей карьеры отделяет только инвалидность. Я не могу пить успокоительные и прочее из-за моих лекарств, при этом нахожусь в состоянии «замри». Всё, чего я хочу сейчас, в свои 43, это просто тихо жить и получить гражданство той страны, где живу. До этого ещё несколько лет, и меня никто не гонит отсюда, я более-менее социально защищена, но, если мне придётся возвращаться в Россию, я просто загнусь там и не потяну съём жилья на тамошнюю пенсию, которую ещё надо будет долго и с битвой оформлять. Плюс я ж теперь «экстремистка-террористка» из-за моей ориентации, которую я не хочу скрывать. У меня есть подруги, и, если что, мне немного помогут финансово, но я по многим позициям уязвима, и просто нет сил вывозить ретравматизацию, которая каждый раз случается при разговоре с матерью.
Она несколько раз уговаривала меня вернуться в Россию, потому что хочет жить вместе, а я прекрасно осознаю, что просто покончу с собой там. Мне до сих пор снятся кошмары, как меня бьют и насилуют одноклассники, как я бегу дворами, а в меня ради развлечения стреляют в прямом смысле (я из криминального региона, не хочу только указывать из какого). Я просто не вывезу. Я хочу спрятаться от всего мира и просто выть в обнимку со своим большим плюшевым медведем, которого купила, просто чтобы хоть кто-то обнимал и «заземлял».
При этом очень сильное чувство вины: ну как же, я же феминистка, я сильная взрослая женщина, смогла сбежать от мужа, найти съёмную квартиру, небольшую подработку — и всё это в чужой стране. Я же должна быть на стороне матери и защищать её от манипуляций мужчин, ей уже 65, она же старая и несчастная.
Но я не могу.
Поговорите со мной, пожалуйста. Здесь всегда такие трезвые и конструктивные комментарии, может, вы увидите то, что не вижу я. Спасибо, Лена, за возможность высказаться. Желаю всем крепкого здоровья и душевного благополучия.
Анонимно
***
Это «Воскресный вопрос» — рубрика для тех, кто хочет получить совет, помощь или поддержку у подписчиц канала «Видима и свободна».
Оставить комментарий для авторки этого письма можно здесь, в моём телеграм-канале.