Вопрос, который интересует всех преподавателей права, это вопрос о методах обучения.
Weaver, Russell L. (1991).Наследие Лэнгделла: жизнь по методу кейса. Villanova Law Review. 1991. Vol. 36, pp. 517–596.
Авторизированный перевод 2020 г.
Лангделл полагал, что научный метод предполагает изучение «первоисточников» — репортов — печатных отчетов о судебных делах.
Взгляды Лангделла были обобщены тогдашним президентом Гарварда Элиотом в 1894 году. Рассказав о том, как он взял на работу Лангделла, Элиот отмечает, что Лангделл в 1870 году, рассказал очень многое ... "Он сказал, что закон — это наука, и я был готов в это поверить. Он сказал мне, что путь изучения науки — это обращение к первоисточникам. Я знал, что это правда, так как сам был воспитан в науке химии; и одно из первых правил добросовестного исследователя науки — никогда не брать факт или принцип из «трактатов из вторых рук»*, но обратиться к оригинальным сочинениям ("мемуарам"*) первооткрывателя этого факта или принципа.
* «вторые руки трактатов» — пересказы и конспекты пересказов.
* «оригинальные мемуары» — оригинальные исследования. Одно из произведений знаменитого Фердинанда де Соссюра называется «Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках». См.: Соссюр, де Ф. Труды по языкознанию / Фердинанд де Соссюр ; пер. с фр. яз. под ред. А. А. Холодовича ; [вступ. статьи А. А. Холодовича и др.]. М. : Прогресс, 1977. С.302-562. (Серия: Языковеды мира).
Были юристы, которые ставили под сомнение правильность такого взгляда на науку. («Если... [один] хочет узнать то ,что уже известно... [а] наука [… ], он переходит к трактатам, в которых фиксируются результаты исследований других ... Он идет в свою библиотеку, а не в свою лабораторию»).
Студенты должны изучать cases, чтобы раскрыть фундаментальные правила и принципы права.
Студенты должны изучать cases, чтобы раскрыть фундаментальные правила и принципы права
«Право, рассматриваемое как наука, состоит из определенных принципов или доктрин. Овладеть ими настолько, чтобы быть способным с постоянной легкостью и уверенностью применять их к вечно запутанному клубку человеческих дел, — вот что составляет истинного юриста; и поэтому овладевание этим мастерством есть делом каждого серьезного студента права".
Каждая из доктрин постепенно достигла своего нынешнего состояния. Другими словами, это рост, простирающийся вглубь многих case на протяжении веков.
Лангделл, возможно, имел скрытый мотив для рассмотрения закона как «науки»: она давала обоснование существования школы права.
Ранние юридические школы боролись за свое выживание против скептиков, которые рассматривали право как ремесло и верили, что лучше всего закон (Law) можно изучить будучи учеником какого-либо адвоката.
Многие считали, что совершенно неуместно обучать этому ремеслу в университетских условиях.
Они говорили: «Юридическая школа принадлежит к современному университету не более, чем школа фехтования или танцев».
Из-за этих взглядов многие продолжали получать образование в качестве подмастерьев, а не в юридических школах.
Более того, многие считали, что ученичество —лучший способ изучать право. ("юридическое образование не что иное, как овладение ремеслом, навыки для которого должны передаваться от практикующего к начинающему").
(«В нашей стране юридическое образование рассматривалось в целом как обучение искусству, которое должно быть приобретено путем ученичества — концепция, которая враждебна тезису о необходимости высшего образования»).
Сомнения относительно того, следует ли изучать право в университетских условиях, возникли у самого академического сообщества.
("Основатели первых американских профессорских ставок столкнулись с той же необходимостью, которую испытал Блэкстоун, оправдывая перед враждебным академическим миром включение права в учебную программу колледжа .... . Столкнувшись с такими взглядами, первые юридические школы боролись за выживание.
Этот взгляд на право «как на ремесло» повлиял на состав первых факультетов, которые в основном состояли из действующих практиков и судей.
Уильям Г. Хаммонд, тогдашний председатель комитета АБА по правовому образованию, подчеркнул эту особенность в статье 1892 г.
ЮРИДИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ В НАШЕЙ СТРАНЕ НАХОДЯТСЯ В НАДЕЖНЫХ РУКАХ
Как правило, инструкторами выступают юристы, занимающиеся активной практикой. Большинство из них — люди, занимающие наиболее высокое положение в адвокатуре своих соответствующих общин, многие из них — люди, имеющие национальные и международные отличия. Есть очень много судей отдельных штатов и общенациональных, включая трех судей Верховного суда Соединенных Штатов, занимающихся преподавательской деятельностью.
Блэкстоун уже сталкивался с ними в своих безуспешных попытках основать юридический колледж в Оксфорде.
Но взгляд Лангделла на право как на науку изменил ход дискуссии.
Если право действительно есть наука, то наука заслуживает серьезного академического внимания.
Джеймс Брэдли Тэйер, один из коллег Лангделла из числа современников, обрисовал суть спора, когда заметил: «Если наше право не является наукой, достойной и требующей такого изучения и такого преподавания, то, как заметил один выдающийся юрист», университет лучше всего будет руководствоваться своим собственным достоинством, отказываясь преподавать его.
(«Если право является наукой — а если оно не является наукой, то ему нет места в учебном плане университета — все согласятся, что в преподавании права должен быть принят самый научный метод»).
Тэйер также отметил: «В особенности мы не должны довольствоваться одними только словами, просто помечать наши юридические школы названием университета, в то время как они полностью лишены университетского духа и характера. Что же тогда включает в себя наше предприятие и та концепция изучения нашей английской системы права, которая, по выражению Блэкстоуна, «расширяет возможности университетского обучения и принимает это новое племя граждан в рамках этих философские стены»? Это значит, что наше право должно изучаться и преподаваться так же, как другие великие науки изучаются и преподаются в университетах, так же глубоко, такими же методами и с такой же тщательной концентрацией и пожизненной преданностью всех сил ученого и прилежного человека».
Лангделл, цитируемый «уважаемый адвокат», заявил далее: «Если это [law] не наука, то это вид ремесла, и лучше всего его можно изучить, служа учеником тому, кто практикует его».
Спустя много лет после Лангделла некоторые все еще сомневались в целесообразности преподавания права в университете.
Роберт Мейнард Хатчинс вспомнил одного скептика.
"Я спросил члена Нью-Йоркской коллегии адвокатов, который добился в ней определенных успехов, моего однокурсника по юридической школе, что он получил от своего юридического образования. Он не знал, что ответить. Затем я спросил его, что, по его мнению, студент должен получить от юридического образования. В конце концов он сказал: «Самое важная квалификация для успеха в адвокатуре — это хитроумие*. Университет не может и не должен учить лукавству. Поэтому университет не должен преподавать право.
* Guile коварство, вероломство, обман, хитрость, лукавство
Университет не может и не должен учить лукавству
Лангделл громогласно утверждал, что право – это «наука», достойная преподавания в университете.
Лангделл не только утверждал, что право достойно изучения в университете, но и утверждал, что оно должно изучаться в университете обязательно.
Если это [Law] наука, то едва ли можно оспаривать, что это одна из величайших и наиболее трудных наук и что она нуждается во всем свете, который может пролить на нее самый просвещенный центр познания.