В старинном российском модном журнале с дивным названием «Магазин аглинских, французских и немецких новых мод, описанных ясно и подробно и представленных гравированными на меди и иллюминованными рисунками; с присовокуплением описания образа жизни, публичных увеселений и времяпровождений в знатнейших городах Европы; приятных анекдотов и пр.» (1791) встречается решительное утверждение: «Мебели в Дамской комнате суть весьма многоразличны. Нужнейшая из оных есть зеркало».
Не будем спорить с автором и послушно обратим свое внимание на овальное зеркало-псише, расположенное на туалетном столе в будуаре Мемориального музея-дачи А. С. Пушкина в Царском селе. Сейчас это название забывается, хотя небольшие зеркала с регулируемым наклоном охотно используются до сих пор. В начале XIX века чрезвычайно популярными были массивные настольные (как в будуаре Натальи Николаевны) и большие напольные зеркала-псише, закрепленные на шарнирах между боковыми
Интересно разобраться, каким образом за поворотным зеркалом надолго закрепилось такое многозначное и поэтическое название.
На рубеже XVIII–XIX веков Европа испытывала небывалый интерес к античности. Древняя Греция, её искусство и философия считались идеальным образцом для подражания. И тогда аналогия с понятием psyche, обозначающим в классическом греческом языке и бабочку, и душу, была вполне объяснимой. С одной стороны, плоскость зеркала-псише может двигаться подобно крылу бабочки, а с другой — меняя угол наклона и разглядывая себя в необычных ракурсах, можно увидеть в отражении нечто большее, чем просто отпечаток внешности. Так в готическом романе Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» именно в таком зеркале (которое не склонные к сентиментальности британцы называют просто cheval-glass или «зеркало на козлах») милейший доктор Джекил отслеживал свое превращение в омерзительного Хайда.
Но, возвращаясь к временам античности, напомним о том, что Psyche — это также имя Психеи, прекрасной девушки, возлюбленной Амура, чью драматическую историю изложил Апулей в «Золотом осле». Позже классический сюжет этой легенды получил новую жизнь в интерпретации Лафонтена, чья жизнерадостная ироничная повесть «Любовь Психеи и Купидона» в свою очередь стала источником вдохновения художников, поэтов и драматургов.
Так в 1783 году в Петербурге была напечатана в первый раз забавная развлекательная поэма поэта и переводчика Ипполита Богдановича «Душенька», где жизнь и приключения героини были перенесены в пространство славянской волшебной сказки. Там царевна Душенька отправляется на поиски своего суженого «за тридевять земель», встречается с Кащеем Бессмертным, Бабой Ягой и прочими персонажами русского фольклора. Поэма много раз переиздавалась и охотно раскупалась читателями вплоть до конца XIX века. В «Душеньке» есть короткая, но очень выразительная сцена в волшебном дворце:
«...Пленяяся своим прекраснейшим нарядом,
Желает ли она смотреться в зеркала?
Они рождаются ее единым взглядом
И по стена́м пред ней стоят великим рядом,
Дабы краса ее удвоена была...»
Стоит упомянуть здесь и о великолепных иллюстрациях известного русского художника, скульптора и медальера графа Фёдора Петровича Толстого (1783-1873) к поэме Богдановича, где едва ли не самой выразительной и памятной стала гравюра, на которой Душенька многократно отражается в зеркалах, зримо воплощая человеческие представления о мистической способности души каким-то образом в них проявляться. Серия гравюр по рисункам к «Душеньке» Ф. П. Толстого была опубликована в виде альбома. Президент петербургской Академии художеств герцог Лейхтенбергский распорядился послать по экземпляру этого издания королям Прусскому, Шведскому, Баварскому, Саксонскому, императору Австрийскому и во многие европейские Академии художеств.
Всего сказанного выше, наверное, было бы достаточно для того, чтобы в массовом сознании имя Psyche ассоциировалось с поворотным зеркалом. Но позвольте также напомнить вам и о прогремевших театральных постановках по мотивам античной легенды. Самое грандиозное и фантасмагорическое представление состоялось ещё в 1671 году. Имеется в виду «Психея» — трагедия-балет Люлли в пяти действиях (авторами либретто были великие Мольер, Кино и Корнель). Успех «Психеи» был так велик, что в театре Пале-Рояль пришлось надстраивать дополнительный третий ярус для зрителей. На сцене одновременно появлялось до трех сотен поющих и танцующих персонажей, причем часть из них передвигалась при помощи хитроумных приспособлений прямо по воздуху. Именно тогда же в моду вошли наряды в стиле à la Psyché и, подобно исполнительницам трагедии-балета, европейские кокетки начали наряжаться в лёгкие полупрозрачные туники.
Вечный сюжет о неприкаянной душе, обретающей любовь после тяжких испытаний, не терял своей популярности. Надолго задержался в репертуаре европейских театров и балет «Амур и Психея» на музыку Жана-Жозефа Родольфа (впервые показанный в 1762 году в Штудгарте. Автор либретто и балетмейстер Ж.-Ж. Новерр). В этом балете есть сцена, в которой танцующая Психея смотрит в зеркало, — его держат в руках две Нимфы (явная параллель с зеркалом-псише, подвешенном на боковые стойки, не правда ли?).
Может быть так, под воздействием самых разных культурных составляющих, и была закреплена ассоциативная связь между именем Психеи и видом нашего зеркала. Но главным, конечно, был французский язык общеупотребительный и живой в кругах русской аристократии. Сейчас, когда это положение изменилось, уходит из разговорной практики и нежное, ласкающее слух название «зеркало-псише». Его еще можно встретить в описаниях музейных экспонатов и аукционных лотов, но не в разговорной речи, не в современных текстах.
С эпохой романтизма ушло из нашей жизни и детское, готовое к чуду, восприятие действительности как непрочной завесы, накинутой на тайную волшебную глубину. Художники и поэты Серебряного века были, наверное, последними, для кого это было понятно и естественно. В этом смысле интересно вспомнить о судьбе русской поэтессы Елизаветы Дмитриевой (1887 - 1928), более известной под литературным псевдонимом-мистификацией Черубина де Габриак. Елизавета Дмитриева так заигралась в образы и отражения, что закончилось все трагически. Оскорбительным разоблачением, скандальной ссорой и дуэлью двух её кавалеров — поэтов Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва, подозрениями и сплетнями. Зазеркалье как будто пообещало ей счастье, но обмануло конечно. У Черубины де Габриак есть стихи, которые очень созвучны и нашему зеркалу, и его уходящему имени:
Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Другая ты.
…Молчи, не говори…
Смотри, смотри, частицы зла и страха,
Сверкающая ложь
Твой образ создали из праха,
И ты живешь.
И ты живешь, не шевелись и слушай:
Там в зеркале, на дне, —
Подводный сад, жемчужные цветы…
О, не гляди назад,
Здесь дни твои пусты,
Здесь все твое разрушат,
Ты в зеркале живи,
Здесь только ложь, здесь только
Призрак плоти,
На миг зажжет алмазы в водомете
Случайный луч…
Любовь.
— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…
Автор текста — Варвара Сергеевна Фомичева, специалист тематических программ Мемориального Музея-Лицея и Музея-дачи А. С. Пушкина.