Кюхельбекер Вильгельм Карлович – расцвет его творчества, создание многочисленных поэм и драм – все это приходится на годы заключения и ссылки поэта-декабриста. ИЖЗ.
Имя Вильгельма Кюхельбекера, весьма известное в русской литературе двадцатых годов девятнадцатого века, перестало появляться в печати с 1826 года. Причиной тому было роковое событие 14 декабря 1825 года, в котором принял участие Кюхельбекер, последствие - десятилетнее заключение в крепостях 1826-1835 года и ссылка в Сибирь 1836-1846 года. Александр Второй в 1856 году слагает запрет с имени Кюхельбекера: его литературные труды снова становятся достоянием отечественной словесности, которую он так пламенно любил и которая была его ангелом хранителем в годы долгого томительного заточения и ссылки.
Творчество Кюхельбекера – эпическое и драматическое, и только в меньшей мере он обращается к лирике. Расцвет творчества Кюхельбекера, создание многочисленных поэм и драм – все это относится ко времени заключения и ссылки поэта-декабриста.
«Приди, мой добрый, милый Гений,
Приди беседовать со мной!
Мой верный друг в пути мучений,
Единственный хранитель мой!
С тобой уйду от всех волнений,
От света убегу с тобой,
От шуму, скуки, принуждений!
О, возврати мне мой покой!
Главу с тяжелыми мечтами
Хочу на грудь твою склонить,
И на груди твоей слезами
Больную душу облегчить!....» («К моему Гению» В. Кюхельбекер)
Кюхельбекер Вильгельм Карлович
1797-1846
Немного биографии:
Семья:
Вильгельм-Людвиг фон-Кюхельбекер родился 10 июня 1797 года в Петербурге. Дед поэта - Иоганн Базилиус Кюхельбекер - синдик в городе Будышине (Баутцене) в Саксонии, умер в 1757 году. Отец поэта, дворянин Римской империи, выходец из Саксонии, статский советник, - Карл фон-Кюхельбекер (1748-1809), весьма образованный человек и ученый агроном, получил образование в Лейпцигском Университете; многие годы служил директором великолепного имения Великого Князя Павла Петровича – Павловска. Мать поэта - Юстина Яковлевна ( 1757-1841), принадлежала к древней саксонской фамилии Ломень.
Брат поэта – Михаил Карлович Кюхельбекер – капитан-лейтенант, был сослан в Сибирь, как участник событий 14 декабря 1825 года, умер в Баргузине в 1857 году, оставив о себе в Сибири добрую память: он организовал в своем доме госпиталь, лечил больных поселян и пользовался громадным их доверием и уважением. После его смерти осталось шесть дочерей, заботы о младших взял на себя генерал от артиллерии Ф.В.Одинец, женатый на Наталье Григорьевне Глинка.
Сестра поэта – Юстина Карловна вышла замуж за статского советника Григория Андреевича Глинка, который был одним из воспитателей великих князей Николая и Михаила Павловиче. Григорий Андреевич – профессор русской словесности в Дерптском университете. Н.М.Карамзин называл его «феноменом своего времени». Сыновья Юстины Карловны и Г.А.Глина: Дмитрий Григорьевич Глинка стал русским посланником в Лиссабоне, известен несколькими философскими сочинениям, Борис Григорьевич стал генерал-адъютантом, занимал высокий пост в военной иерархии.
Младшая сестра поэта Юлия Карловна –
Обучение:
«Я по отцу и матери немец, - замечает в одном из своих писем Кюхельбекер, - но не по языку: до шести лет я не знал ни слова по-немецки; природный мой язык – русский; первыми наставниками в русской словесности были – моя кормилица Марина, да няньки мои – Кирилловна и Татьяна».
Рано потеряв отца, Кюхельбекер нашел в старшей сестре Юстине Карловна и друга, и учителя жизни, он называл ее «второй матерью».
В 1808 году Кюхельбекер был отдан в частный пансион в городе Верро (Выру) Эстляндской губернии. Спустя три года Барклай де Толли, его жена приходилась родственницей матери Кюхельбекера, поместил Кюхельбекера своекоштным пансионером в Царскосельский Александровский лицей. Кюхельбекер поступил в Лицей 19 октября 1811 года. В лицее он подружился с А.С.Пушкиным, с И.И.Пущиным и т.д.
Учился Кюхельбекер хорошо; но его восторженность и впечатлительность, часто подводила : то вспыхнет от замечания воспитателя, наговорит горячих слов и угодит в карцер, то поссорится с товарищем. Так в мае 1817 года после одной такой ссоры он заболел горячкой, больной кинулся в пруд и чуть не утонул…Но товарищи его любили, ценили его благородную душу и доброе незлобивое сердце. Пушкин, расставаясь с ним в лицее, обратился к Кюхельбекеру со следующим посланием:
Разлука
(В,К.Кюхельбекеру)
«В последний раз, в сени уединенья,
Моим стихам внимает наш Пенат.
Лицейской жизни, милый брат,
Делю с тобой последние мгновенья.
Прошли лета соединенья:
Разорван он, наш верный круг.
Прости! Хранимый небом,
Не разлучайся друг.
С свободою и Фебом!
Узнай любовь неведомую мне
Любовь, надежд, восторгов упоенья, -
И дни твои полетом сновиденья
Да пролетят в счастливой тишине!
Прости! Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,
При мирных ли брегах родимого ручья.
Святому братству верен я –
И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?).
Пусть будут счастливы все. Все твои друзья»(А.С.Пушкин)
Служба; начало творчества:
Окончив Лицей, Кюхельбекер поступил на службу в министерство иностранных дел
(иностранная коллегия). Служба не была его призванием: его влекла к себе литература. Первые свои опыты в стихотворстве он увидел в печати еще в лицее: в «Вестнике Европы» 1815 года были помещены довольно слабые произведения музы юного поэта; позднее стихотворения Кюхельбекера печатались почти во всех журналах и альманахах тех лет. Пылкий молодой человек отдался всецело литературе: к ней влекла его самая тесная дружба с А.С.Грибоедовым, П.А.Катениным, А.С.Пушкиным, Кн.Владимиром Одоевский, Кн. Александром Одоевский, бароном А.А. Дельвигом, Н.И.Гнедичем и т.д.,а также близкое знакомство с В.А.Жуковским, И.А.Крыловым, Д.Давыдовым и др. писателями, блестящими представителями отечественной словесности тех лет. В разнообразных кружках, симпатии Кюхельбекера склонялись к тому направлению представители которого были А.С.Шишков, Кн.А.А.Шаховский, П.А.Катенин.
Кюхельбекер владел русским, немецким и французским языками, свободно читал на латыни, а позднее выучил английский и древне греческий язык.
Кроме литературных занятий он посвящал себя педагогике, в течение трех лет занимался преподаванием русского и латинского языков в пансионе при Педагогическом институте.
Заграница:
Вскоре Кюхельбекер оставляет службу в Министерстве, он предполагал окончательно заняться педагогикой. Ему предлагают кафедру в Дерптском университете, но уже в августе того же года он пишет матери, что «жребий брошен – я не еду в Дерпт, а отправляюсь с Александром Львовичем Нарышкиным заграницу. Путешествие это будет для меня весьма интересным и полезным. Сперва мы поедем в Дрезден, потом в Вену, из Вены в северную Италию и останемся на зиму в Риме. Одну половину лета мы проведем в Париже, другую - в южной Франции. Весной отправимся в Лондон, откуда после двухлетнего путешествия по лучшим странам Европы, мы поплывем назад на родину. Я еду с Александром Львовичем и его доктором. Я буду получать ежегодно 3000 рублей на всем готовом. Обязанность моя будет состоять в ведении корреспонденции на трех языках».
В Париже он оставляет службу у Нарышкина: капризы и своенравие избалованного барина начали уже тяготить мягкосердечному и впечатлительному Кюхельбекеру. Он начинает самостоятельную жизнь заграницей, сближается со многими европейскими писателями и учеными; читает лекции на французском в Атоне (Отён) о славянской литературе и славянском языке – новизна предмета и искусный чтец вызвали живейший интерес в публике.
1821-1823 года:
Осенью 1821 года Кюхельбекер возвращается в Петербург, по рекомендации А.И.Тургенева и гр К.В.Нессельроде получает место при А.П.Ермолове в Тифлисе, здесь служит менее года. В Тифлисе он подружился с А.С.Грибоедовым, который оценил и понял Кюхельбекера как поэта, Грибоедов, как известно, был разборчив в друзьях и знакомствах.
И уже в мае 1822 года он возвращается на родину, живет почти год в «добровольной ссылке» в имении своей сестры Юстины Карловны Глинки в Закупе Смоленской губернии. В этот период он пишет ряд лирических стихотворений, заканчивает трагедию «Аргивяне», пишет драму либретто для музыки А.Н.Верстовского «Любовь до гроба, или Гренадские мавры» (по Кальдерону), ведет оживленную переписку с петербургскими и московскими друзьями.
События 14 декабря 1825 года в жизни поэта: заключение, ссылка:
В апреле 1825 года поэт возвращается в Петербург, надеется получить выгодное место -профессора литературы в Крыму в Севастополе. Проживает в Петербурге вместе с поручиком лейб гвардии Конного полка кн.А.И.Одоевским на углу Исаакиевской площади и Почтамтской в доме Булатова.
Участие Кюхельбекера в событии 14 декабря 1825 года достаточно известно, как из донесения следственной комиссии, так и из собственных его показаний. Кюхельбекер так объяснял следствию свои действия в событиях 14 декабря 1825 года: « О восшествии на престол его императорского величества Николая Павловича я узнал 14 декабря. Посчитав оное несогласным с волею его императорского высочества цесаревича, я решился остаться верным прежней своей присяге. К сему меня наиболее побуждал пример многих моих друзей и знакомых. Равно, по принятии той присяги, неимение в виду никакого манифеста отречения от престола, от лица его императорского высочества цесаревича. Вследствие чего, отправился я, во первых в гвардейский экипаж, услышав, что он разделяет мое намерение. Здесь узнал я о возмущении лейб-гвардии в московском полку, которое порицалось всеми офицерами гвардейского экипажа, а именно моим братом. ….Наконец я присоединился к гвардейскому экипажу. Мой брат уговаривал меня удалиться. Когда подошел к гвардейскому экипажу преосвященный митрополит стал офицеров и рядовых уговаривать. Ему отвечали «Ура Константин» и «подайте нам его на лицо, тогда поверим». К этому крику и я присоединился. ...При последовавших потом картечных выстрелах против нас, гвардейский экипаж обратился в бегство, и я был увлечен, противу воли моей, общим стремлением. Толпа солдат гвардейского экипажа бросилась на двор дома. Пройдя конногвардейский манеж. Я хотел их тут построить и повесть на штыки. Их ответ был: «Ведь в нас жарят пушками». Брат мой подошел ко мне сказал – «уходи». Я ушел к себе на квартиру и переодевшись в платье моего человека, то есть в шубу нагольную его и собственный мой тулуп вышел из С-Петербурга в 7 м часу вечера, не чрез въезд, а между въездами нарвским и московским».
Кюхельбекер был арестован 19 января 1826 года в Варшаве, 15 января его привезли в Петербург и заключили в Петропавловскую крепость. Кюхельбекер был приговорен к смертной казни, но был помилован, благодаря ходатайству Великого Князя Михаила Павловича: смертную казнь заменили на пятнадцатилетнее заключение в крепостях, а по истечении этого срока – пожизненной ссылкой в Сибирь.
Во время пребывания в Петропавловской крепости (с января по июль 1826 года) он выучил наизусть множество страниц священного писания, в Шлиссельбургском каземате (с 25 июля 1826г), за два месяца научился свободно читать по-английски, переводил на русский лучшие произведения английской литературы. Из Шлиссельбургской крепости он был перемещен в Динабургскую (Даугавпилсская)крепость. В первое время своего заточения, когда ему не давали еще пера и чернил, он слагал стихи на память и заучивал их. В Динабургской крепости ему смягчили пребывание - разрешили читать книги, писать, гулять.
15 апреля 1831 года он был переведен в Ревельскую цитадель, где пробыл всего пять месяцев. В Ревеле он начал писать свой дневник. В октябре 1831 года его переводят в крепость Свеаборга. Здесь ему было разрешено вести свой дневник, получать и читать книги, гулять. Он углубился в изучение древне греческого языка, прочитал «Илиаду» в подлиннике, перевел «Генриха 4», «Макбет» и «Ричарда 3» Шекспира, написал несколько поэм.
Великий Князь Михаил Павлович исходатайствовал сокращение срока заключения поэта на пять лет. В конце декабря 1835 года Кюхельбекера отправляют на поселение в восточную Сибирь в
Забайкальскую область город Баргузин, где жил его брат Михаил Карлович Кюхельбекер, сосланный также за участие в смуте 14 декабря.
В январе 1840 года по собственному прошению его переводят в Акшинскую крепость Нерчинского округа, затем по его прошению в Курганский уезд Тобольской губернии в сентябре 1844 года.
При переправе через Байкал, в октябре 1844 года, началась буря, спасая жену и детей, он простудился, здоровье его окончательно расстроилось. В апреле 1845 года он начал слепнуть, для получения медицинской помощи, его переводят в Тобольск. Все находившиеся в Тобольске декабристы Вольф, П.Н.Свистунов, Е.Оболенский, И.А.Анненков ухаживали за больным Кюхельбекером, как за родным братом. Ершов, автор сказки Коне-Горбунок, служивший в Тобольске, был чтецом и ежедневным его собеседником.
11 августа 1846 года Вильгельм Кюхельбекер скончался от чахотки в Тобольске.
Характер. Личная жизнь:
Грибоедов называл Кюхельбекера Дон-Кихотом, намекая на восторженный рыцарский характер Вильгельма, и на его высокую сухощавую фигуру. Но сам Кюхельбекер всегда смеялся над этим сравнением.
Его современники так описывали Кюхельбекера: «высокого роста, брюнет, с правильными и выразительными чертами лица, но худ и сутуловат. Стихи свои и чужие он читал весьма охотно и обыкновенно весьма восторженным голосом».
В 1822 году Кюхельбекер серьезно влюбился в Авдотью Тимофеевну Пушкину, и решил жениться. Но его материальное положение – почти нищета, отложили на неопределенный срок свадьбу.
В ссылке, 15 января 1837 года, он женился на Артеновой Дросиде Ивановне, дочери баргузинского почтмейстера. Очень молоденькой, совсем не образованной и неграмотной девушке, но он занялся ее образованием и обучил грамоте. Для своей семьи он построил дом, на деньги присланные В.А.Глинкой, занимался хозяйством. В эти года он называл себя «Пегасом в ярме». 3 августа 1837 года он пишет в дневнике: «У меня теперь лошадь, два быка, корова и теленок, кроме того знаменитый Роглай, пес из рода легавых».
В браке с Дросидой у него родились дочь и сын – Михаил и Юстина. До 1856 года они носили фамилию Васильевых, но в 1856 году, Александр Второй помиловал Кюхельбекера и его детям было дозволено принять фамилию отца – Кюхельбекер. После смерти поэта, заботу о его детях взяла Юстина Карловна Глинка, его сестра и «ангел хранитель».
Немного о творчестве:
Дневники
«Когда меня не будет, а останутся эти отголоски чувств моих и дум. Быть может, найдутся же люди, которые, прочитав их, скажут: «он был человек не без дарований»; - счастлив буду, если промолвят: «и не без души». (В. Кюхельбекер, Дневник 18 августа 1834 г)
15 апреля 1831 года он был переведен в Ревельскую цитадель, где пробыл всего пять месяцев, здесь он начал писать свой дневник, который вел до конца жизни. Последняя запись была выполнена за три месяца до смерти 29 апреля 1846 года. Кюхельбекер как сам не раз отмечал в «Дневнике», вел его единственно для своего сына. Из этого обширного труда сохранились девять больших тетрадей, всего было им написано 15 тетрадей.
К 1822-23 годам относится первая поэма Кюхельбекера – «Кассандра», написанная под влиянием баллад Жуковского и посвящена Жуковскому и Байрону.
Первой поэмой, написанной в крепости, была поэма «Давид», окончена в декабре 1829 года. Монументальная поэма отразила сюжетные моменты близкие автору – изгнание, смерть друга - плач Давида о Ионафане, отражает получение известия о смерти Грибоедова. Поэма наполовину состоит из прямых лирических отступлений.
Другим крупным произведением, примыкающим по трактовке восточного стиля к первой кавказской поэме, - поэма «Зоровавель», 1831 год.
Зоровавель
«Над войском русского царя
В стенах Табриза покоренных
Бледнеет поздняя заря;
На минаретах позлащенных,
Дрожа, последний луч сверкнул,
Умолк вечерней пушки гул,
Умолк протяжный глас имана,
Зовущий верных чад корана
Окончить знойный день мольбой.
Но в сизом дыме кальяна,
Безмолвной окружен толпой,
Сидит рассказчик под стеной
Полуразрушенного храма
И говорит: «да даст Аллах
Устам моим благословенье!
Да будет речь моя светла
И сладко слов моих теченье»…. (отрывок)
Окончив поэму, он написал прозаическое ее обрамление под названием «Русский Декамерон», где между действующими лицами происходит обмен критическими мнениями не только о самой поэме, но и о широких вопросах литературы.
Поэма «Юрий и Ксения» (первоначально «Отрочий монастырь» - 1832 года) – посвящена матери. В эпилоге – воспоминания о Грибоедове и «прекрасном Гурджистане» (Грузии).
К 1833-1834 годам относится большая поэма «Сирота», посвящена Пушкину, написана под влиянием английского поэта Крэбба, чтение которого в эти года, произвели на Кюхельбекера большое впечатление натуралистическими чертами, духом «Фламандской» школы. Поэма дана как рассказ ссыльного старика-декабриста о детстве.
Баллада «Пахом Степанов» по стилю и жанру уже перекликается с поэзией молодого Некрасова.
1834 год – вершина творчества Кюхельбекера. В этом году он пишет трагедию в пяти действиях «Прокофий Ляпунов». Через год пишет поэму «Семь спящих отроков», в основу сюжета взята легенда из истории гонений на христианство времен Диоклетиана. Одновременно Кюхельбекер начинает работу над обширной поэмой «Агасвер» (Вечный жид»)
Увлечение Байроном и Гете характеризует два самых больших произведения Кюхельбекера Первое – романтическая драма ( или мистерия, как называл ее сам Кюхельбекер) в трех частях -«Ижорский» . Главный герой – русский байронист, а заканчивается смертью героя в Греции. В драме – смешение фантастических, сказочных персонажей с реальными. Романтическая сказочная мифология имеет русскую окраску, здесь и Кикимора, и Шишимора, и Бука и т.д.
Второе – сказочная драма «Иван, купецкий сын», которую он писал с 1832 года до самой смерти. Эта адская и по персонажам, и по сюжету сказка. Построенная на сложном сюжете и восточном материале, заканчивается гибелью всех положительных героев.
Кюхельбекер считал свою сказочную драму произведением в духе сарказма, при всей сказочности, направленной против идеализма в искусстве.
В последние годы жизни он отчетливо понимал глубокие корни новой, Лермонтовской поэзии. Она стала ему близка. За полгода до смерти он продиктовал стихотворение «Усталость»:
«Узнал я изгнанье, узнал я тюрьму,
Узнал слепоты нерассветную тьму,
И совести грозной узнал укоризны,
И жаль мне невольницы милой отчизны».
После смерти Кюхельбекера его дочь Юстина Вильгельмовна (Косова) приложила все старания, чтобы издать сочинения отца.
«Горько надоел я всем» В.Кюхельбекер. 13 апреля 1846 год, на писано за четыре месяца до кончины.
«Горько надоел я всем,
Самому себе и прочим:
Перестать бы жить совсем!
Мы о чем же здесь хлопочем?
Ждешь чего-то впереди…
Впереди ж все хуже, хуже;
Путь грязней, тяжелей, уже –
Ты же все вперед иди!
То ли дело лоно гроба!
Там безмолвно и темно,
Там молчат мечты и злоба:
В гроб убраться бы давно!
Счастливицы вольные птицы:
Не знают они ни темницы,
Ни ссылки, ни злой слепоты.
Зачем же родился не птицею ты?
Да! Ласточкой, легкой касаткой!
Глядел бы на мир не украдкой,
Весь видел бы вдруг с высоты.
Зачем же родился не птицею ты?
Счастливицы вольные птицы:
Купаются в море денницы,
Им прах не знаком суеты.
Зачем же родился не птицей ты?».....