Одесса и до революции, при царской власти, была криминальной столицей России. А уж когда власть ослабла, да из тюрем и каторг были выпущены Временным правительством все преступники подряд – тем более. В Одессе 1918 года установилось даже не двоевластие, а троевластие.
Киевская Центральная рада объявила Одессу и Херсон перешедшими под контроль УНР - Украинской Народной республики. Большевики с этим согласны не были и активно продвигали свою советскую власть. Немалая часть населения города не хотела ни красных, ни петлюровцев, а требовала провозгласить Одессу «вольным городом», как тот Данциг, - со своим независимым автономным правительством.
Одесский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на полном серьёзе выносил на обсуждение вопрос «о самоопределении Одессы в качестве вольного города с автономным правительством». А эмиссар Центральной рады, приехавший в Одессу, заявлял, что Центральная рада, в принципе, и не возражает против преобразования Одессы в «вольный город».
Теневой властью в городе были криминальные структуры. В «закулисье» там «командовали парадом» Миша Япончик, Яша Блюмкин, Григорий Котовский, Лёва Задов и другие «уважаемые» люди.
Доходило до того, что моряки давали объявление в газете, что 16 февраля у них состоится в Оперном театре праздничный вечер, и они просят «граждан бандитов» на этом вечере никого не грабить. На следующий вечер Япончик через ту же газету давал своё великодушное согласие на это.
Белые, прятавшиеся в городе, предъявить свои претензии на власть не могли: не было у них должной поддержки.
Попытка Франции установить свою военную власть в Одессе
Но потом она пришла – в лице французских интервентов. Дело в том, что Англия и Франция заключили секретное соглашение о разделе Юга России. И Одесса отошла по данному договору к французам.
24 ноября 1918 года в Одессу пришло 22 корабля - французских, английских, греческих и итальянских. А вместе с ними - и белогвардейские отряды, возглавил которые генерал Алексей Гришин-Алмазов. Белые наивно полагали, что интервенты будут воевать с ними плечом к плечу с большевиками, вплоть до совместного похода на Москву.
Рисковать по-крупному своим здоровьем и жизнями ни англичане, ни французы, ни прочие европейцы не собирались. Они намеревались возложить всё бремя войны с большевиками на белых, а сами тем временем – «обеспечивать крепкие тылы». Как военная, так и гражданская администрация интервентов ни о каком походе на Москву даже не помышляла; от принятия решений уклонялась, «переводя стрелки» друг на друга.
От этой инертности командования, от собственного бездействия, да и просто - под влиянием расслабляющей одесской атмосферы - французские оккупационные войска быстро теряли порядок и дисциплину. Всё больше солдат шатались по городу нетрезвыми, небрежно одетыми, и приставали ко всем женщинам подряд. Ни их, ни темнокожих наёмников из Алжира и Сенегала интересовала не политика, а только деньги.
Тому, кто должен был стать врагом, французы стали сочувствовать
Пробольшевистски настроенные одесситы, а также специально посланные в Одессу агенты ВЧК способствовали разложению французских войск, и без того не проявлявших большого желания воевать в чужой стране.
Красные развернули среди потомков Великой французской революции такую агитацию: революция в России - это истинно народное, демократическое движение, а белые - это реакционеры вроде тех, что в годы революции во Франции потерпели поражение. И в России они проиграют. Не стоит за них кровь проливать.
Большевики организовали целую подпольную операцию под названием «Невоенное прекращение интервенции». В её рамках, использовался подкуп деятелей французской администрации – с целью не допустить запланированной белогвардейцами мобилизации в Одессе. И цель эта была достигнута: мобилизовать население белым действительно запретили.
Днём Одесса была похожей на пёстрый и разгульный карнавал и базар, на котором продавалось всё подряд. А ночью — на притихший брошенный город, тишину которого регулярно нарушали выстрелы — орудовали преступники, с которыми власти не могли справиться, и проходила политическая борьба.
Когда перед французским командованием в апреле 1919-го встал вопрос – что дальше? наращивать контингент в России и пытаться наладить дисциплину? (что сложно и дорого), или же покинуть эту страну? - то они быстро сделали выбор в пользу эвакуации. Во время неё они «прихватизировали» десятки коммерческих и транспортных судов из Одесского порта.
Во время этой эвакуации матросы крейсера «Вальдек Руссо» не только отказались открыть огонь по уже входившим в Одессу частям Красной Армии, но и подняли на своём корабле красный флаг.
А моряки дредноута «Франц», в открытую сочувствуя большевикам, даже спели «Интернационал», и читали газету «Le communicate», специально издававшуюся для французских интервентов иностранным отделом ОГПУ.
Французскую эскадру перевели в Севастополь. Но и там в ночь на 20 апреля над дредноутами «Франц» и «Жан Бар» взвились красные флаги. Если бы не было в Севастополе британских дредноутов и греческой пехоты, то история человечества с апреля 1919 года могла бы пойти совсем другим путём.