Коренные народы – это те, кто проживал в данной местности до прихода первых переселенцев. У нас это были кеты и эвенки, тунгусы, как их называли переселенцы-первопроходцы. При этом, когда первые, даже не переселенцы, а передовые отряды служилых людей появились в наших местах, кеты уже, в основном, «переселились» дальше на север под натиском более сильной народности – тунгусов, а оставшиеся ими же и ассимилировались. Этнических представителей этих народов уже давно нет на нашей территории, но они остались в необычных и загадочных названиях наших рек и ручьев, урочищ, а через них – в названиях населенных пунктов. Их многовековой опыт не просто выживания в суровых условиях, но и создания вполне приемлемых условий для жизни, охотничьих и рыбацких приемов был воспринят прибывшими и сформировал органичный образ сибиряка.
Кеты – удивительный и загадочный народ. Считается, что они генетически связаны с южноамериканскими индейцами. Кеты своими преданиями соотносят себя с людьми, «спустившимися со звезд». В настоящее время шесть компактных групп этого, к сожалению, малочисленного народа, проживают на территориях Туруханского и Енисейского районов, Эвенкии. Поселки Келлог и Суломай вообще являются моноэтническими.
Память о своем пребывании кеты оставили прежде всего в названиях рек и ручьев. Названия, оканчивающиеся на чет /шет (Хайчеть, Иманчеть, Улинчеть), кетские. Или измененные русской разговорной формой, а потом зафиксированные документально, Ича, например. Очень много таких же названий в Абанском районе (Почет) и Иркутской области (Тайшет). Можно сделать вывод, что на территории нынешнего Богучанского района кеты селились и осваивали бассейн реки Чуна. Да и их жизнь больше была связана с реками, чем, например, у тунгусов (эвенков). У кетов были даже специальные стрелы-гарпуны для добычи рыбы. Конструкция лодок-илимок – это тоже кетское ноу-хау. Желающие могут посмотреть эти детали жизни полуводного кочевого народа в экспозициях Красноярского краеведческого музея.
Пешие и лодошные тунгусы, ведущие традиционный образ жизни охотника-собирателя, встречались еще в конце 20-х годов прошлого столетия в приангарских и чунских лесах, как отмечали исследователи, и это было зафиксировано в аграрно-экономическом паспорте нашего района 1931 года. Так или иначе, кочевое население переместилось со временем на север и в настоящее время большинство эвенков (тунгусов) Красноярского края проживают в Эвенкии.
Но очень много тунгусов оставили кочевую жизнь, перешли к оседлой рядом с русскими переселенцами. Этому в значительной степени способствовала миссионерская деятельность Русской православной церкви, а крещение эвенков, в свою очередь, привело к смешению с русскими посредством взаимных браков. Они носили такой массовый характер, особенно на р. Чуна, что в конце XIX – начале XX вв. исследователи выделяли особые группы русских – чунарей. У меня у самого, как и некоторых моих земляков, индейский прищур.
Что касается названий рек, то тунгусы (эвенки) присвоили всем кетским четам и шетам на юге нашего района свои характеризующие названия: Хайчет – река, текущая с гор; Иманчеть – снеговая, с паводком после таяния снега; Ича (Ичеть) – река с чистой водой; Токучет – лосиная речка. Севернее, в бассейне Ангары, в основном уже эвенкийские названия: Делингдакан – тайменья речка, Бирамикан – медвежья речка.
А сколько полезных заимствований или, говоря языком компьютерных технологий, лайфхаков переняли от детей тайги, как называли этих лучших в мире следопытов, охотники-переселенцы! Есть фотография начала XX века, на которой все, за исключением ружья и железной печки, имеет тунгусское происхождение: ручная нарта-волокуша с припряжкой аборигенных собак, лучших среди всех пород лаек; само устройство нарты-волокуши с оглобелькой, благодаря которой раскатившиеся под горку нарты не наезжали на лыжи охотника и не били под колена (дорого бы отдали покорители Южного и Северного полюсов за такую деталь!); сами лыжи, широкие, камусные; характерная палка-посох для движения на лыжах по глубокому снегу: свернутый в круг черемуховый или тальниковый прут, перевязанный сыромятными ремешками, и крюк, чтобы цепляться за деревья и ветки при движении на подъем. А еще поняга, заспинная дощечка с петлями для плеч и 6-8 парами ремешков, к каждой из которых плотно привязывалась часть снаряжения или добыча.
В еде – строганина и рыба «с душком». В обуви – ноговицы, бродни, унты и для всей обуви травянистые стельки из «теплой» осоки. Деревянные лопаты на ременном креплении, деревянная же посуда, берестяные колыбели. Суеверно-уважительное отношение к огню. Кое-какие предметы, традиции и представления по-прежнему существуют и живут среди нас, особенно среди охотников-промысловиков и рыбаков. А про заимствования из эвенкийского языка в речи сибиряков-старожилов – тема для отдельного разговора.
И еще о предметах-символах. На фото одного из экспонатов Красноярского краеведческого музея рядом с мужчиной-кетом отчетливо видны тесла (вид плотницкого инструмента) различного размера. Они использовались и русским населением также для изготовления лодок-долбленок, вырубания укладочного паза для сруба и т.д. В геральдическом описании герба Богучанского сельсовета этот инструмент почему-то назван мотыгой, которая совершенно естественно и справедливо украшает гербы некоторых африканских стран. Я вот не слышал, чтобы мои предки поднимали пашню в тайге мотыгой, а не сохой или плугом.
Слова, вынесенные в название этой статьи, не мной придуманы. «Дети тайги» – повесть Кравкова Максимилиана Алексеевича, посвятившего многие годы изучению жизни тунгусов (эвенков), а также других малочисленных народностей, проживающих на Енисее и Оби. Помню, как в детстве все мы зачитывались романами Фенимора Купера: «Следопыт», «Прерия», «Зверобой», «Последний из могикан»… А книги Кравкова, в том же жанре, но не такие «раскрученные», попадались на наши глаза случайно. Повесть «Дети тайги» я прочитал лет в девять и до сих пор помню сюжет, имена главных героев и клички их помощников-собак. Книги этого интересного и самобытного писателя имеются и в Богучанской районной библиотеке.
«Идущие поперек холмов» –также книга известного спе-циалиста по этнографии тунгусоязычных народов Владилена Александровича Туголукова. Впрочем, это очень верное определение совсем немногочисленного народа, освоившего бескрайние просторы от Енисея до Охотского моря, ставшее крылатым, используют многие авторы.
Проходит время, меняются народы и ландшафты. Вот уже почти сто лет как никто не кочует по нашим лесам и рекам. Благополучие, а то и сама жизнь, больше не зависят только от верного глаза, твердой руки, «вежливой» и умной собаки, крепкой лодки. Сегодня наши цели и представления о благополучной жизни стали шире, запросы разнообразнее, а тайменьи и медвежьи речки часто стали восприниматься как досадные препятствия на пути к еще не тронутым богатствам.
У эвенков есть сказка-притча «Как олень эвенку достался». Бог предложил эвенку и русскому потягаться за право обладать оленем. Русский с такой силой тянул, что оторвал большую часть оленьей коленной чашечки, а эвенк, хотя и проиграл, но не выпустил оставшуюся часть из своих пальцев. С тех пор у оленей коленные чашечки задних ног небольшие, размером с перстень. Создатель все-таки передал оленя эвенку, а для русского сотворил других животных, более сильных и больших.
Научиться бы нам всем не рвать, а крепко и бережно удерживать то, что передали-оставили нам прежние хозяева этих красивых, но таких уязвимых мест.
Сергей КАВЕРЗИН.