Сам будучи убийцей, Караваджо умер в 38 лет — отчаявшийся, изуродованный, в бегах от рыцарей Святого Иоанна. Его величайшие работы, за которые он выторговал себе жизнь, проливают свет на одну из самых мрачных тайн искусства
Новая выставка Национальной галереи Великобритании "Последний Караваджо" имеет в своей основе картину "Мученичество святой Урсулы", выполненную в гробовой тональности. Караваджо включает в нее себя как свидетеля жестокого убийства — бледный, мрачный прощальный автопортрет на фоне стигийской тьмы. Экстравагантно бронированный мужчина, вождь гуннов, был отвергнут прекрасной юной Урсулой. В ответ он стреляет в неё стрелой в упор. Она созерцает древко между грудей, словно не в силах поверить в то, что видит: свою собственную смерть.
Вскоре после написания этой картины Караваджо тоже умер. Плывя на север из Неаполя в Рим в разгар лета на фелуке с треугольным парусом, он был арестован на прибрежной стоянке, и к моменту освобождения его багаж, включая новые картины, уехал без него. Похоже, он бежал или добирался на попутках вдоль побережья, чтобы догнать его, и, вероятно, подхватил малярию. Ему было 38 лет, когда он умер в Порто-Эрколе на юге Тосканы 18 июля 1610 года.
Кто убил Караваджо? Хотя главным подозреваемым является комар Анофелес, переносящий малярию, тайна окружает его конец. За несколько месяцев до своего рокового путешествия он был в отчаянном, израненном состоянии — и находился в бегах. В последнее время он нервно перемещался по Сицилии, опасаясь, что за ним следят, написал несколько религиозных шедевров в Сиракузах, Мессине и Палермо, но нигде не отдыхал. Затем он отплыл в Неаполь, где его тревога быстро оправдалась.
Группа мужчин напала на Караваджо возле таверны в Неаполе и так сильно изрезала ему лицо, что он стал "неузнаваем", говорится в биографии XVII века. Нападение не было случайным. Нападавшие искали его и, возможно, следовали за ним, как он и опасался, через Сицилию.
Один из его близких к современности биографов, Джованни Пьетро Беллори, откровенно рассказывает о том, кто послал нападавших. Караваджо преследовали рыцари Святого Иоанна, религиозного военного ордена, в который он недавно пытался вступить на Мальте. Он бежал в Неаполь, потому что чувствовал себя небезопасно, "и, надеясь задобрить Великого магистра, Караваджо послал ему в подарок полуфигуру Иродиады с головой Иоанна Крестителя". Великим магистром ордена Святого Иоанна был французский дворянин по имени Алоф де Виньякур, который изначально проявил к Караваджо благосклонность и дружбу и поддержал его принятие в рыцарский орден. Но Виньякур и мальтийские рыцари были разгневаны до предела. Предложения Караваджо о мире из Неаполя провалились, и "однажды у входа в остерию дель Читтильо его окружили вооруженные люди, которые напали на него и ранили в лицо".
Именно это нападение сделало Караваджо настолько психически и физически уязвимым, что через несколько месяцев он отправился на север — с роковыми последствиями. Но почему рыцари приказали преследовать Караваджо? И почему они просто не приказали нападавшим убить его?
До наших дней не дошло почти ни одного записанного слова Караваджо. Его заявления в суде во время частых процессов по обвинению в насилии, воровстве или клевете отличаются резкостью закоренелого преступника, который ни в чём не признаётся. Его картины, однако, рассказывают другую историю. Вскоре после прибытия в Рим 1590-х годов из Милана, где он проходил обучение, он нарисовал себя в образе бога вина Вакха. Это обезоруживающий, намеренно тревожный автопортрет. Он сидит с голой спиной на низком столике, сжимая в руках гроздь блестящего влажно-зеленого винограда: отнюдь не питаясь этими сладостями, его молодое тело и лицо имеют нездоровый цвет, черты его лица изборождены. В возрасте около 22 лет он показывает себя пристрастившимся к удовольствиям и преждевременно постаревшим, вакханальным весельчаком на пороге смерти.
Это образ художника вне закона, написанный за 250 лет до того, как Бодлер популяризировал современную идею художественного аутсайдерства. После этого лицо Караваджо регулярно появляется в его творчестве. На огромной картине "Мученичество святого Матфея", которая сделала его звездой религиозной живописи в возрожденном Риме начала 1600-х годов, он с мучительным ужасом смотрит на Матфея, которого собирается убить почти обнаженный молодой человек, стоящий над ним с мечом в руке. Однако разгульный образ жизни Караваджо вскоре оборвался. В 1606 году он подрался во время игры в теннис и убил своего противника Рануччо Томассони. Ему пришлось бежать из Рима. Он отправился на юг.
Творчество Караваджо сильно изменилось после того, как он убил Рануччо. В нём больше не было винограда. Даже в одном из самых насыщенных христианских полотен, написанных им до убийства, "Вечере в Эммаусе", нашлось место для блестящего натюрморта с корзиной фруктов. Такие радостные детали исчезли из творчества Караваджо, когда он был в бегах; его кисти стали более жесткими, выразительными, в уменьшенной, суровой палитре. Во время своего первого визита в Неаполь он написал "Семь дел милосердия" — почти монохромную ночную сцену, разыгранную на захудалых городских улочках, где люди совершают скромные акты добра. Эта картина отличается новым настроением: она пылкая, смиренная. Интенсивность этой мольбы о порядочности и доброте показывает, что Караваджо был совершенно искренен, когда в июле 1607 года отплыл на Мальту, планируя вступить в орден Святого Иоанна.
Орденская столица Валлетта до сих пор представляет собой устрашающую крепость с массивными каменными бастионами. Внутри этого хорошо защищенного города находились роскошные ложи, где жили рыцари из разных стран. Это был элитный международный орден, и Караваджо поднимался по карьерной лестнице. На своей картине "Усекновение главы Иоанна Крестителя" он подписался "F Michelangelo". Ф — это Фра, брат. Он новый, очищенный человек, утверждает он: Брат Микеланджело, христианский солдат.
Работы, которые он делал для рыцарей Святого Иоанна, а затем бежал от них, возможно, являются его самыми великими. Картина "Обезглавливание Иоанна Крестителя" — это изображение зверства, совершенного очевидцем. Мы попадаем во внутренний двор тюрьмы. Заключенные наблюдают за происходящим из-за решетки, получая представление о своей вероятной судьбе. Палач достает из-за спины нож. Он уже обезглавил мечом седобородого Джона, но не полностью. Перед тем как полностью снять голову, нужно отрезать лоскут кожи и плоти.
Вот каково на самом деле насилие, показывает Караваджо, — оно никогда не бывает аккуратным и никогда не заканчивается. Он знает, потому что видел это, говорит нам подпись; кажется, что он сунул свою кисть, или палочку, или даже палец в кровь, которая течет из головы Иоанна, используя ее, чтобы вывести свое имя на земле, подразумевая, что он был на месте, как очевидец.
Однако при всём его новом идеализме творчество Караваджо на Мальте показывает, как он напрягается, держась за поводок морального кодекса рыцарей. Орден якобы был безбрачным. Однако сексуальность так и норовит просочиться в его картины. На портрете Великого магистра Алофа де Виньякура христианский рыцарь благородно стоит в свете бронзового вечера. Но есть одна деталь: в то время как Виньякур смотрит мимо нас в сумерки рыцарства, его страница провокационно привлекает внимание Караваджо.
Трудно считать этот образ несексуальным, если вы знакомы с ранними картинами Караваджо, изображающими мужчин-сексологов, предлагающих фрукты, или с его изображениями Секко, "его мальчика, который лежал с ним", как гласит источник XVII века.
Однако именно за драку, а не за секс Караваджо был внезапно арестован и брошен в рыцарскую тюрьму. Ему удалось бежать и отплыть в Сиракузы на Сицилии. Там он назвал впечатляющую высокую пещеру Ухо Дионисия в честь тирана, правившего этим древнегреческим городом и использовавшего её как естественный усилитель для подслушивания заключенных. Это показательный образ беспокойства Караваджо, его явно обоснованного страха, что за ним следят.
Его преследовали как внутренние, так и внешние муки. В Сиракузах он написал картину "Погребение святой Люсии", изображающую похороны святой покровительницы города. Тело Люси лежит у открытой могилы, которую заканчивают два грузных могильщика, в то время как жители Сиракуз собираются в подземной камере. Это трогательно, но и жутко. Караваджо стал так же тяготеть к смерти, как когда-то к винограду и мальчикам. Проехав через Сицилию в Мессину, он написал картину "Воскрешение Лазаря", которая переводит религиозное искусство в область ужаса. Христос поднимает руку, чтобы оживить труп Лазаря. Он оживает так, что это пугает настолько же, насколько и чудесно. А после бегства через Палермо в Неаполь он пишет мученическую смерть святой Урсулы.
Так что же именно произошло в таверне в Неаполе? Изуродованное лицо Караваджо очень похоже на ритуальное наказание, известное как сфрегио. Это формализованное рассечение лица было в Италии 1600-х годов жестоким знаком сексуального позора. Чаще всего мужчины наносили его проституткам, но жертвами могли стать также жены и подруги. Самым известным преступником, вероятно, является скульптор Джанлоренцо Бернини, который устроил так, чтобы его "возлюбленной" Костанце Бонарелли, которую, как он считал, его предала, порезали лицо — несмотря на то, что она была изображена в одной из самых интимных скульптур, когда-либо созданных.
Был ли Караваджо подобным образом заклеймен рыцарями Святого Иоанна за сексуальное преступление или скандал, и публичный позор кровью отпечатался на его лице? Я думаю, что это возможно, и свидетельства тому есть в его работах. Тот взгляд между ним и пажом Виньякура мог быть не просто живописной провокацией. Или, возможно, это был де Виньякур, к которому он подошел слишком близко. Караваджо изобразил Великого Магистра с обнаженной грудью в образе Святого Иеронима в немолодой работе, которая с нежной любовью смотрит на жилистую фигуру пожилого человека, сидящего за письмом в том, что могло бы быть спальней. Возможно, вера Виньякура в Караваджо, которой он злоупотреблял, была вызвана сильными личными чувствами, даже любовью.
Униженный и изувеченный на всю жизнь нападением в Неаполе, Караваджо наконец получил известие о своем помиловании за убийство Рануччо. Ему оставалось только вернуться в Рим, чтобы получить благословение Папы. Все было в порядке. Вот только он в это явно не верил. В "Мученичестве святой Урсулы" святая созерцает стрелу, недоумевая, но принимая ее. Она пассивно переносит свою смерть.
Последняя картина Караваджо — предсмертная записка. Его не собираются помиловать. Лодка ждет, и так или иначе он почти в конце своего пути.
Буду несказанно благодарен если, зайдя однажды, останетесь с каналом навсегда.
Желающие поддержать канал, в ЧЕТВЁРТЫЙ раз поднимающийся из дзеновских руин, могут присылать донаты.
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.). Пожалуйста, сопроводите перевод сообщением: «Для Каморки».
