Что движет актером, когда он решает сам снимать кино, да еще и с собой в главной роли? Обычно есть две причины. Либо надоело слушать чужие указания и захотелось работать в кадре так, как душа велит. Либо же, насмотревшись на более мастеровитых постановщиков и переняв у них некоторые приемы, актер понимает, что только языком кино он может высказать то, что уже давно тревожит его ум. И поскольку тема личная, свербящая, исполнитель главной роли понятен с самого начала. «Манкимэн», броский и самобытный дебют Дева Пателя, сотканный из праведного гнева, боли и любви к родной культуре, как раз яркий представитель режиссерского импульса второй категории.
На грязных и злых улицах вымышленного мегаполиса Ятана, один в один похожего на современный Мумбай, парень без имени, но в маске обезьяноподобного божества Ханумана участвует в кровавых подпольных боях. Поскольку ему платят за красивые поражения, мы пока не знаем, на что способен Манкимэн в гневе, но уже понятно, что этот человек сражается всю свою жизнь. Во флешбэках видны отголоски давней трагедии, лишившей героя его семьи, но у той трагедии есть лицо. Лицо коррумпированного капитана полиции, беспощадно вырезающего целые поселения только лишь потому, что там живут люди низших каст или другой религии.
Чтобы главному герою добраться до капитана, ему предстоит пробиться в ряды элиты города. План постепенно приходит в исполнение, когда нашего бойца нанимают мальчиком на побегушках в главном клубе мегаполиса, верхние этажи которого занимают представители высших слоев общества — грязные политики, продажные копы и даже водящий за нос весь индийский народ гуру Баба Шакти (shakti с хинди недвусмысленно переводится как «власть»). Но месть, как известно, блюдо, которое подается холодным. Горящее сердце и пылающие яростью глаза запросто могут помешать герою добраться до заветного пентхауса, сколько бы злости он в свои кулаки ни вложил. Но что, если другого шанса уже не будет?
«Манкимэн» — история мести с большим акцентом на брутальные, жестокие и тщательно продуманные экшен-сцены. Еще с первых трейлеров было ясно, с какой известной франшизой будут сравнивать дебют Пателя. Да и сам Патель это прекрасно понимает, поэтому его лирический герой, может быть, сам не смотрел «Джона Уика», но точно про него знает (здесь есть сцена, где Манкимэну предлагают китайскую версию пистолета Уика из фильма). Однако наш боец, в отличие от Киану Ривза, в огнестрельное не верит и часто полагается на рукопашный бой. Да и вообще кино Пателя выглядит иначе. В визуальном плане «Манкимэн» грязнее, насыщеннее и резче, кино тяготеет к мелодичности в движениях, устанавливает свой уникальный, восточный ритм в драках, соответствующий звучанию таблов, национальных индийских барабанов. А еще его бюджет в два раза меньше, чем у первого «Джона Уика» (всего $10 млн), что при просмотре, мягко говоря, незаметно.
За свою актерскую карьеру Дев Патель успел поработать с множеством первоклассных режиссеров, но, как известно, именно первый опыт запоминается на всю жизнь. В «Манкимэне» влияние Дэнни Бойла, превратившего после грандиозного успеха «Миллионера из трущоб» Пателя в мировую звезду, прослеживается четко. Здесь есть точечная сцена-оммаж (эпизод с кражей кошелька), обилие голландских углов, стилистически рваный монтаж под классную музыку и, наконец, неприукрашенное изображение социальной пропасти, образовавшейся в Индии между коррумпированной верхушкой больших городов и простым бедным народом. Все это, впрочем, отнюдь не портит просмотр «Манкимэна», потому что Патель не заигрывается в реверансы и отсылки, а в итоге создает определенно свое кино. Во многом благодаря тому, «о чем» он снимает, а не «как именно».
Что же хочет сказать Дев Патель? Здесь, впрочем, прослеживается грешок всех дебютантов, у которых скопилось слишком много мыслей, поэтому они решают вывалить на зрителя все и сразу (словно переживая, вдруг второй попытки снять свое кино уже не будет). В итоге «Манкимэн» — это критика кастовой системы, обличение современной политической ситуации в стране, признание в любви к фильмам про боевые искусства, кинематографический памятник традициям своего народа. Это еще далеко не все темы фильма, но раз мы затронули традиции, то самое время обозначить сильнейшую сторону дебюта Пателя, выделяющую его на фоне многих других картин подобного жанра.
Сюжет «Манкимэна» плотно укоренен в культуре Индии, в ее мифах и легендах, во многовековой истории народа, чья судьба нераздельно связана с борьбой за духовную, политическую и религиозную независимость. Фильм буквально пульсирует аутентичностью и использует весь этот непомерный культурный бэкграунд, чтобы еще раз проговорить две краеугольные для индийского самосознания истины: империализм — зло (более подробно об этом был зрелищный национальный блокбастер RRR), а убийства на религиозной почве должны прекратиться. Последнее все еще, к сожалению, не теряет актуальности как в до сих пор напряженных отношениях между индусской Индией и мусульманским Пакистаном, так и во всем мире.
Еще один культурный слой фильма — собственно легенда о Ханумане (сыне воина), чье имя с санскрита переводится как «имеющий разбитую челюсть» (идеальный псевдоним для участника боев без правил). В легенде много любопытных моментов, которые Патель вместе с двумя своими сценаристами остроумно адаптировал под современные реалии фильма. Например, перед тем как Хануман обрел имя, его отец, бог ветра Ваю, начал выкачивать весь воздух с планеты, из-за чего все живое стало задыхаться (как известно, Индия — одна из стран с наиболее загрязненным воздухом в мире).
Затем Хануман позабыл о своих способностях, а вспомнил о них только тогда, когда его народу потребовалась помощь. Этот эпизод описан в «Рамаяне», древнеиндийском эпосе, местном аналоге «Илиады» и «Песни о Нибелунгах». В «Манкимэне» также духовное пробуждение главный герой испытывает, когда возвращается к сельской жизни, покровитель которой — Хануман, и оказывается в общине неприкасаемых. Культ Ханумана в индуизме — один из самых популярных и сакральных, который распространился сначала на всю Юго-Восточную Азию (китайский Царь обезьян — это тоже он), а затем благодаря фантастическим романам французского писателя Пьера Буля про планету обезьян пробрался и в западную культуру.
«Манкимэн» — это в первую очередь уникальный плод любви двух цивилизаций. Восточная мудрость, аутентичность индийской культуры и ключевые для индуизма образы Дев Патель осмысляет через формулу классического западноевропейского боевика о мести с головокружительным экшеном и хореографией рукопашных поединков (особенно в финале). Но в отличие от того же «Джона Уика», где актер — механический исполнитель безумных фантазий бывшего каскадера, здесь перед нами еще и впечатляющий актерский перформанс Дева Пателя, в чьем взгляде больше драмы, чем у Киану Ривза за все четыре фильма, вместе взятых.