Унтер-офицер 26-го Донского казачьего полка захотел подшутить над новобранцем, что на днях прибыл к ним на срочную службу.
Вот уж непонятно, за какие такие заслуги ему дали кличку «Ангел». Это был свирепый норовистый жеребец, которому, видимо, доставляло удовольствие раз за разом укрощать всадников, взобравшихся ему на круп, скидывая их по прошествии каких-то секунд под торжественное улюлюканье собравшихся зевак.
Новобранца Семена как раз и усадили на Ангела. Поржать хотели над юношей. Каково же было их удивление, когда жеребец не смог сразу же скинуть всадника. Тогда резвый конь карьером кинулся к забору, намереваясь таким образом пришибить своего «укротителя».
Но, похоже, новобранец был не лыком шит. Вместо того чтобы тянуть на себя уздечку, удерживая жеребца, он со всей силы дал ему шенкеля. От неожиданности Ангел перемахнул через забор, как будто и вправду у него были крылья.
Через час с небольшим из Маньчжурской степи возвратились взмыленный, притихший конь и улыбающийся во весь рот Семен Буденный, уроженец хутора Козюрин 1-го Донского округа Донской области.
Мечтал о своем заводике
В 1908 году, уволившись в запас в чине старшего унтер-офицера, Семен Буденный окончил Санкт-Петербургскую кавалерийскую школу наездников.
Получив квалификацию тренера, Буденный преподавал уроки верховой езды столичным офицерам и занимался берейторским обучением лошадей.
К 1914 году он сумел скопить сумму, которую могло бы хватить на мечту его жизни, а именно на небольшой конный заводик. Его он планировал купить на Дону, на своей родине. Обзавестись семьей и наслаждаться жизнью.
Но вот вышло так, как оно и вышло. Первая мировая война, затем Гражданская. Не до заводика.
Берейторскому же делу Семен Михайлович предавался до глубокой старости. Был большим знатоком по лошадям. С любым иппологом мог на равных разговаривать.
— Семен Михайлович, пройдитесь на моей. Она же после вас что музыкальный инструмент после наладки, — просили его именитые спортсмены-конники.
Позеленел, как гимнастерка
Сталин довольно часто выезжал на фронты Гражданской. Находясь у Буденного в его 1-м кавалерийском корпусе, он лично захотел наблюдать за кавалерийским боем. Наслышался, как лихо скачут на своих лихих конях бойцы Буденного, помахивая серебристыми шашками.
Наблюдал. Ему даже бинокль выдали, чтобы, так сказать, поближе понаблюдать за картиной.
Увиденное потрясло его. Вот боец наискось, от плеча до седла, разрубает своего противника. Вон сверкнул клинок и наездник, лишившись головы, падает с коня. Безголовый, зацепившись за стремя, и после смерти не хотел расставаться со своим боевым товарищем.
А вон еще кто-то разрубленный пополам. И еще. И еще.
А вот и Семен Буденный, как ни в чем не бывало, вытирая окровавленную шашку, возвращается с поля боя. Сталин с лицом, позеленевшим, как гимнастерка, укоряюще спросил комкора:
— Семен Михайлович, как же это все бесчеловечно! Не по-людски как-то. Может надо как-то по-другому? Вот без таких ужасных картин.
— Может и можно, товарищ Сталин. Но вот, что я вам скажу. Я ведь не изверг. Иногда и пленных отпускаю на все четыре стороны. Но если уж вы находитесь в таком бою, то любая человеколюбивая мысль, даже вот такая малюсенькая, может лишить вас головы.
4-я отдельная кавалерийская дивизия, которой Буденный командовал до июня 1919 года, входила в состав 10-й армии. Ее командующий Александр Егоров как-то тоже соблаговолил принять участие в кавалерийской атаке.
Командарм как военспец был опытный. Но в кавалерии никогда не служил. Всегда в пехоте, что при царе, что при коммунистах. Ему подобрали опытного и надежного коня, который неоднократно участвовал в бою.
В том сражении коня под Егоровым убили, а сам он получил сквозное ранение в левое плечо. Так и нашли его после боя. Раненого, лежащего с убитым конем.
Когда Егорова стали перебинтовывать, то он как бы с сожалением произнес:
— Ну вот, пулевое получил. В кавалерийской атаке можно было бы и от сабли ранение получить. На память, так сказать.
Буденный, стоявший рядом со своим командиром, вспылил:
— Да упаси Господи! Чего ты мелешь! Оглянись вокруг и посмотри на эти сабельные раны. Их латать — не за что хватать!
Грустная история
Семен Буденный был трижды женат. Рассказывают, что только в третьем браке он нашел умиротворение и покой. В этом браке у него появились долгожданные дети.
Второй супругой маршала была оперная певица Ольга Будницкая. Блистала на сцене Большого театра.
С ней Семен Буденный познакомился в Кисловодске, где находился на отдыхе. Рассказывают, что именно Семен Михайлович помог карьерному росту своей жены.
Но что-то пошло не так в их совместной жизни. Красавицу стали часто замечать в компаниях ее коллег по сцене. Даже Сталин, которому неоднократно докладывали о любовных утехах жены Буденного, неоднократно заводил разговор с терпеливым и снисходительным мужем-рогоносцем. Что, мол, она бросает тень на фамилию маршала и героя Гражданской войны. Но Буденный отмалчивался и ничего не предпринял.
В 1937 году, когда Семен Михайлович в очередной раз уехал в очередную командировку инспектировать какой-то отдаленный военный округ, его жену отвезли вместе с очередным любовником на Лубянку.
Маршал, вернувшись из командировки, отправился к Сталину.
— Товарищ Сталин, какая из нее шпионка. Она скорее дура! — кипятился Буденный.
— Да бл@@ь она хорошая, а не дура. Пользуется тобой и твоей фамилией.
— Но это же сугубо семейное дело, товарищ Сталин. Никакой политики здесь нет. Что, и за это у нас к стенке ставят! — распалялся маршал.
— Она жена маршала Советского Союза. Это уже политическое дело. Таких ставят! — отрезал Сталин. Уткнулся в бумаги, показывая, что на этом разговор закончен.
Ольгу Будницкую, конечно же никто к стенке не поставил. Все понимали, что никакая она не шпионка. Но отсидку в лагерях обеспечили.
Семен Михайлович, добрая душа, приютил у себя мать бывшей супруги, так как ей было негде жить. Помог Ольге с жильем и трудоустройством, когда она освободилась.
