Морин Салливан было всего 12 лет, когда в 1964 году ее поместили в приют Магдалины. Девочка стала одной из самых юных «воспитанниц», а, может быть, лучше сказать заключенных…
В стены ирландского приюта Морин попала после своего рассказа о насилии со стороны отца.
«Отчим насиловал меня с восьми или девяти лет», — пишет Морин в своей книге «Девушка в тоннеле». — «Когда мне было 12 лет, монахиня в школе обратила внимание на то, какой бледной и молчаливой я была. Мое поведение сильно отличалось от поведения других детей»
Семья Салливан жила очень бедно. У родителей, помимо ней было ещё трое детей — все они спали вместе с Морин на одной кровати, настолько печально было положение в доме. Монахиня в её учебном заведении «подкупила» Морин шоколадкой, расспросив после о том, что стало причиной её печали. Девочка разговорилась и выложила правду, рассказав, что творит с ней неродной отец.
Монахиня передала информацию священнику, и вскоре за Салливан приехал фургон, который забрал ее из дома. При этом никто и слова не сказал отчиму Морин, более того — его даже не допрашивали.
Ее отвезли на микроавтобусе в Нью-Росс, и с тех пор Морин изо дня в день трудилась в прачечных Магдалины. Прачечные Магдалины (или приют) была исправительным учреждением для так называемых «падших» женщин. Чтобы «перевоспитать» их и приучить к труду, этих женщин заставляли бесплатно работать каждый день с раннего утра до поздней ночи, избивали, лишали еды и подвергали всевозможным видам жестокого обращения.
Последняя такая прачечная была закрыта лишь в 1996 году после скандала в СМИ, разразившегося в начале 1990-х годов. Тогда журналисты выяснили, что на территории бывшего приюта Магдалины в Дублине существует массовое захоронение, в котором покоятся тела 155 «воспитанниц».
В описанных воспоминаниях, Морин делилась, что днём занималась стиркой, а по вечерам вместе с другими женщинами вязала четки и шерстяные джемперы в качестве досуга. Когда прачечная получала большие заказы, женщины работали с 6 утра до 9 вечера. Чтобы заставить их работать усерднее, их били по спине кнутами и крестами. Ни о каком образовании, развлечениях или прогулках и речи быть не могло — только рабский труд.
«Я была маленьким ребенком, который должен ходить в школу и играть с другими детьми. Но для них я была всего лишь работником, который должен трудиться с утра до ночи. Монахини, управляющие приютом, были очень жестокими и злыми: никому до меня не было дела. Со мной никто не разговаривал», — повествует уже взрослая Салливан.
