Известные люди в наших глазах имеют ареол абсолютного успеха во всех своих начинаниях. Но это далеко от истины. Оглушительные провалы испытывают все. Американский промышленный гигант Генри Форд тоже не стал исключением. Запустить плантацию в Бразилии, на которой можно выращивать каучуковое дерево для производства резины для шин для своих же собственных автомобилей, чтобы не зависеть от иностранных поставщиков? Разве не прекрасная идея? Что же может пойти не так? Опыт ведения бизнеса в других странах у Форда тоже имелся: к этому времени были открыты заводы в Великобритании, Канаде, Австралии, Индии, Германии, Франции, Мексике. Но смесь из культурных различий, плохого планирования, тропического климата и неквалифицированного руководства привела к плачевным результатам.
После открытия каучука в 1751 году, Бразилия, а также Эквадор и Колумбия, где изначально росло каучуконосное дерево Гевея (Hevea brasiliensis), обладали монополией на производство. В 1879 году однако на сцене появляется некто Генри Уикем. В отличии от нашего главного героя, Генри Форда, англичанин Уикем был скорее неудачником, который терпел неудачу раз за разом: проект плантации в Бразилии провалился, табачная плантация в Австралии не принесла успеха, выращивание бананов в Британском Гондурасе тоже нет, только выращивание губок в Британской Новой Гвинее помогло ему в итоге хоть как то найти своё место в жизни. Вряд ли он рассчитывал, что когда-нибудь по возвращении в Англию его будут чествовать как национального героя, назначат ежегодную ренту и удостоят рыцарского титула. Что же сделал Генри Уикем?
Не смотря на то что Бразилия конечно же строго следила за своим каучуковым богатством и установило уголовную ответственность за его вывоз, он, определенно рискуя, всё же умудрился собрать несколько тысяч семян где-то в джунглях, и вывезя из страны, продал их на родине Королевским ботаническим садам. Ботаники постарались на славу и уже к 1914 гигантские плантации гевеи покрывали Малазию, тогда колонию Британии. На очереди были и другие колонии: Сингапур, Суматра, Шри-Ланка, Камерун, Нигерия. Деревья прекрасно росли. Всё из-за отсутствия природных бразильских вредителей: насекомых и грибков. К 1920м, Бразилия производила менее 3% всего каучука в мире.
Теперь вернёмся в США. Автомобильная промышленность переживает бум. Четыре пятых из мировой добычи каучука уходит на американские шины, ведь менять их в те времена приходилось через каждые четыре тысячи километров. В воздухе витало желание изобрести синтетический каучук, чтобы не зависеть от Великобритании, но пока ничего не выходило. Тут то и вступил в игру Генри Форд, который скупал всё подряд от железных и угольных шахт до электростанций и торговых судов, лишь бы быть самодостаточным предприятием.
В 1927 году проект «Фордландия» был запущен. Правительство Бразилии охотно продало Форду больше одного гектара тропического леса у притоки Амазонки, освободило его от всех таможенных пошлин и выдало разрешение на строительство любых зданий. «Фордландия» должна была стать воплощением идеального городка одноэтажной Америки: центральная площадь с часами, которые показывают время в Мичигане, кинотеатр, больница, поле для гольфа, магазины, соблюдающие сухой закон, белые домики с коротко постриженными газонами, асфальтированные улицы, по которым катаются исключительно машины марки “Форд”. Вокруг же городка предполагалась каучуковая плантация. Но всё не должно было ограничиваться только каучуком, ожидалось также производство красителей, удобрений, лекарств, продажа древесины.
Для осуществления всех планов был назначен Уиллис Блейкли. Он нанял три тысячи рабочих для расчистки джунглей, но уже на этом этапе возникли проблемы. Импортированные из США пилы оказались бесполезными для чрезмерно твердых бразильских деревьев. В первый же сезон уровень воды в реке упал, так что о доставках по воде пришлось забыть. Местные плантаторы совсем не спешили помогать своим конкурентам и отказались продавать семена гевеи, так что их пришлось везти из Юго-Восточной Азии. Но посаженные деревья плохо росли на совершенно обнаженных участках земли, так как нуждались в защите от сильного солнца и усиленном поливе. Также скученность привлекала насекомых-паразитов и грибки, без которых гевеи было так хорошо в Азии. Плохо приходилось и людям, которых к 1930 году насчитывалось 10 тысяч: их поджидали малярия, жёлтая лихорадка и другие тяжелые болезни, а также ягуары, кайманы и гадюки. Дома, в которых приходилось жить, были спроектированы людьми, которые явно не понимали, что такое тропики. Ведь металлические крыши вряд ли помогали отдохнуть в прохладе после палящего солнца.
Поняв, что Блейкли явно не справляется с поставленной задачей, Форд заменил его на Эйнара Оксхолма. К сожалению, человека, который в плантациях понимал ничуть не больше, так что дела продолжали идти всё так же плохо. За первые годы у проекта сменилось несколько руководителей.
Рабочие были наняты тут же в Бразилии, но так как всё было подчинено американским идеалам, кормили их американской идеальной едой, например овсяными хлопьями, пиццей, хот-догами, гамбургерами и желе, которые, конечно же, везли из США. Не вызывал восторга также и запрет на алкогольные напитки и табак. Рабочий день длился по-американски с 9 до 5, а сиеста, отдых в самое жаркое время дня, отсутствовала. Самым главным разочарованием была оплата их труда. В то время как на заводах Форда рабочие получали 5 долларов в день, на строительстве «Фордландии» – 35 центов (но всё-таки больше, чем на местных бразильских плантациях). К тому же, из зарплаты вычиталась оплата за идеальную американскую еду. 20 декабря 1930 года раздраженные бразильские работники устроили бунт и начали бегать по городку, размахивая мачете. Руководство смогло сбежать на лодке в джунгли. Для подавления восстания пришлось звать бразильскую армию, которая была доставлена на место только благодаря американскому магнату Хуану Триппу, владельцу крупнейшей американской авиационной компании Пан Американ, предоставившего для этого свой самолет. В результате был подписан договор, снимающий ряд ограничений.
После этого был назначен новый руководитель – Арчибальд Джонстон. Под его управлением наконец-то были построены магазины и дома, а каучуковые деревья теперь регулярно окуривали от насекомых и вручную очищались от гусениц. Но расходы на выращивание деревьев оказались слишком высокими, а количество произведенного каучука оставалось на нуле. Постепенно люди стали покидать городок. К 1934 город фактически опустел. В 1940 здесь работало около 400 человек. А в 1945 году, после почти двадцати лет попыток, идея «Фордландии» умерла окончательно. Внук Форда продал землю бразильскому правительству с большими убытками.
Всё же, не смотря на оторванность от крупных поселений, а вместе с этим и медицинской помощи и образования, например, некоторые из бывших рабочих остались жить в Фордландии, уже не в идеалистическом проекте, а просто поселении. С тех пор экономика Фордландии стала зависеть от сельского хозяйства, добычи полезных ископаемых и рыболовства. К концу 2000х здесь проживало около девяноста человек. Однако к 2017 году это число значительно выросло до около 3000 тысяч жителей. Всё дело в бесплатном и никому не принадлежащем жилье, которое свободно можно занять. Остаётся только порадоваться, что качество построек было высоким, раз они дожили до наших дней.
Кроме домов для бедных жителей Бразилии, Фордландия также служит источником вдохновения. Например, современный исландский композитор Йоуханн Йоуханнссон (он писал музыку, например, к фильму «Прибытие» Дени Вильнёва) посвятил ей целый альбом.
Спасибо, что дочитали до конца. Если вы не согласны с некоторыми фактами, у вас есть дополнения к статье или претензии к моему правописанию, то вы можете оставить свой уважительный комментарий.
Ставьте лайк, если узнали что-то новое и подписывайтесь!