Мы ещё грезили Лёхиным поступком, стрелявшим по пролетающему над курганом самолёту, под названием « Кукурузник» из охотничьего ружья.
Наивно полагая, что это круто и смело, заблуждаясь в понятиях героизма.
Кроме хулиганства в его действиях ни чего хорошего отметить нельзя, обычная бездумная глупость, но тогда мы так не думали.
Для самолёта, пролетающего над курганом, этот поступок остался не замеченным, от грохота мотора выстрел остался не услышанным, а дробь едва пролетела и половины расстояния от стрелка до самолёта.
Но мы не понимали и путались в понятиях что хорошо, а что плохо и поэтому реально не могли оценить его поступок.
Людей всегда и во все века привлекало чувство безнаказанности, когда всем нельзя, а ему можно и всё позволено, это и есть корень зла и чужой зависти.
А зависть штука вредная, копошится в глубине души червячком вредоносным и ждёт своего момента, чтобы растревожить эгоистические чувства всеобщего почитания, затмив на время разум и логику собственного поведения.
В таких случаях думать некогда, нужно действовать.
Слава «народная» подталкивает пинками к решительному действию, будущих «героев».
Шёл второй год, после этого «легендарного» случая.
А это было летом и если точнее сказать вторая его половина, когда за хуторским арыком была посажена клещевина, распространяя вокруг свой скверный запах.
К этому моменту клещевина вымахала выше нашего роста и зайди на несколько рядов клещевины вглубь поля, с насыпи арыка виднелась только макушка головы.
С утра наша неугомонная четвёрка собралась на лавочке у моего деда.
Были мы при полном вооружении, рогатка и пару десятков мелких голышей в карманах у каждого.
Общего плана действий на сегодняшний день ещё не утвердили и с чего бы начать свой летний отдых ещё не придумали.
День близился к обеду.
Наше внимание привлёк гул самолёта, летевшего со стороны канала в сторону Куры.
Самого самолёта видно не было, он летел так низко над полем, что за растущими деревьями в огородах хуторян слышался только гул, его заметили только тогда, когда он появился в районе нашего выгона.
Нашей радости не было предела, так низко у нас самолёты ещё не летали, мы помчались в сторону арыка и с его высоты наблюдали, как самолёт над балкой Куры стал делать разворот.
В районе бывшего хутора Гурского (Грушёвого) повернул в сторону канала.
За каналом в степи сделал разворот, снизился практически на высоту лесополосы по каналу, стал делать новый заход над хуторским полем.
Вредоносный червячок зашевелился в каждом из нас вот он тот случай, а другого такого уже может и не быть, только сейчас нужно проявить себя и героическая слава прокатится по хутору.
Мы полезли в клещевину на ходу доставали рогатки и заряжали мелкой галькой, попасть первым в самолёт, вот она цель каждого из нас.
Вера в удачу двигала нас под самолёт.
Мы немного не рассчитали, самолёт не стал пролетать по курсу только что наблюдаемый нами и летел на метров на пятьдесят западнее.
Побежали по клещевине, а бежать поперёк рядков дело сложное, но мы проявили напористость и мчались наперерез самолёту.
Стрелять пришлось в пролетающий сбоку от нас самолёт, расстояние приличное, и попасть на бегу было сложно.
Самолёт улетел на новый круг, мы учли за ранее, что следующий круг он начнёт ещё западнее, поэтому заранее перебрались на нужное место, чтобы быть под самым брюхом самолёта.
Готовились заранее, по несколько раз прицеливались в воображаемый самолёт, чтобы попасть наверняка.
Вот из --за лесополосы у канала появился самолёт.
Адреналин в крови заставил учащённо биться сердце, мы ждали своего звёздного часа.
Самолёт приближался, главное выдержка и не спешить выстрелить, главная задача попасть точно в цель.
И вот самолёт с грохотом пролетает над нами, я стреляю и уже слышу, как пацаны орут, видел, как я в него попал, каждый врал, в меру свей фантазии.
Ну, оно понятно, Колька попал в крыло или как Игорь в брюхо, Серёга переплюнул всех, попал в кабину.
Ну а мне, досталось другое крыло, в которое я точно попал галькой, которая со звоном отскочила в сторону.
Самолёт развернулся над Курой, затем за Гурским над посадкой тутовника, разделяющей земли нашего совхоза и земли плодопитомника «Советский» и с натугой загудел, набирая высоту, удалился в степь, мы с него не спускали глаз.
Вновь перебрались на новое место, чтобы окончательно закрепить свой результат.
А самолёт был за каналом далеко в степи, набирал высоту, мы уже решили, что самолёт улетит, получил наверно от наших попаданий повреждения, вот и улетает на аэродром чиниться.
Но вот самолёт на приличной высоте стал приближаться в нашу сторону, высота была недостигаемой даже для ружья, под самолётом было не менее пятисот метров.
Мы с интересом задрав головы, наблюдали за самолётом.
И вдруг на уровне второй улицы самолёт стал падать в штопор прямиком на нас.
Издавал самолёт рёв точно такой, какой показывали в кино про войну, только сзади не было видно чёрного от дыма из хвоста.
Рёв нарастал и самолёт падал прямо на нас, если кто скажет, что было не страшно, то я честно сказать хочу, струхнул не на шутку.
В кабине самолёта на мгновение увидел расплывшуюся от смеха физиономию лётчика.
От такой картины, падающего с неба аэроплана на нас, мы остолбенели и замерли от страха, в метрах тридцати над землей самолёт с рёвом вышел в горизонтальное положение, сыпанул на нас облако дуста, и с шумом улетел в сторону балки Куры.
Из этого удушливого облака без всякой команды рванули мы по клещевине в хутор, бежали и не замечали препятствий перед собой.
Даже арык с его насыпью и растущим по краям канавы кенафом, оказался для нас не значительным препятствием, стремительно преодолели участок улицы от арыка до бульвара.
Опомнились только когда оказались на бульваре в тени деревьев, да весёленьким оказалось это дело, стрелять из рогаток по самолёту.
Да и лётчик молодец, товарищ оказался с юмором, в его трудовой деятельности это наверно не первый случай, когда на его аэроплан покушались местные аборигены.
А как с ними бороться подсказал опыт плевых работ.
Мы под впечатлением недавних событий делились между собой своими действиями и опытом по отношению к стрельбе по аэроплану, следующий раз будем умнее и высовываться заранее из клещевины не будем.
Самолёт сделал ещё несколько заходов над полем и поле клещевины было обработано.
Дул лёгкий летний ветерок с востока, хуторская жизнь медленно и спокойно протекала по пустынным улочкам.
Речка звала на свои берега искупаться в её тёплых водах.
Вот и отправились мы на речку смыть с себя остатки дуста.