Наверное, это была самая невероятная первая брачная ночь в мировой истории супружеских отношений. Во всяком случае – уж точно – одна из самых удивительных.
Пронзительно, как зубная боль
Вы только представьте себе. Молодая жена жарко раскинулась в постели. Трепеща и замирая, ждёт. Гулкие шаги раздаются в коридоре.
Ах, как стучит сердце! Кажется, оно вот-вот вырвется из груди.
Скрип двери. Он! Единственный, любимый…
Что, что он говорит?..
Что любит её больше жизни. Да-да, и она его. И она – больше жизни…
Что он боготворит её, и никогда ничто земное не осквернит их высших чувств. Никаких постельных отношений, ничего низменного не должно быть и не будет в их святой Любви.
Не будет? Чего не будет?
Он целует её в лоб, желает добрых снов.
И уходит!
Дверь скрипит пронзительно, как зубная боль.
Она остаётся одна в постели, ставшей вдруг холодной и колючей.
Эпизод мог бы сойти за сочинённый кем-то анекдот. Но произошёл в действительности. Наши герои – великий русский поэт Александр Блок и его молодая жена Любовь Менделеева, дочь великого учёного-химика.
Небывалый знак весны
Их встреча была как предзнаменование. Ей — 16, ему — 17. Любительский театр, великая трагедия Шекспира, она — Офелия, он — конечно же, Гамлет. Тогда имя это произносили с ударением на втором слоге.
Ну разве ж могло здесь обойтись без возвышенных чувств? Нет, нет и ещё раз нет!
И не обошлось.
Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене,
Безумная, как страсть, спокойная, как сон,
А я, повергнутый, склонял свои колени
И думал: «Счастье там, я снова покорён!»
Но ты, Офелия, смотрела на Гамлета
Без счастья, без любви, богиня красоты,
А розы сыпались на бедного поэта
И с розами лились, лились его мечты…
Страсть вспыхнула, как порох от спички. Но порох не горит долго. Любовное пламя утишилось. Однако не угасло совсем. Через несколько лет он встретил её на улице в Петербурге, и завертелась снова чудо-карусель под именем Любовь.
Блок пишет в это время цикл восхитительных стихов под общим названием «Стихи о Прекрасной Даме». О ней — о Любови Дмитриевне.
Ты была светла до странности
И улыбкой - не проста.
Я в лучах твоей туманности
Понял юного Христа.
Проглянул сквозь тучи прежние
Яркий отблеск неземной.
Нас колышет безмятежнее
Изумрудною волной.
Я твоей любовной ласкою
Озарён - и вижу сны.
Но, поверь, считаю сказкою
Небывалый знак весны.
Она оставалась для него Прекрасной Дамою, близкой в грёзах и бесконечно далёкой наяву. Это и составляло его счастье.
Но она-то! Она-то была вполне земной женщиной. И жаждала не только духовной близости, но и той, которая согревает мужа и жену воочию.
Она была похожа на бегемота
Любаша начала битву за настоящего мужа. Использовала все мыслимые женские уловки. И своего добилась. Но ничего, кроме разочарования, не испытали ни он, ни она.
Что же оставалось делать молодой женщине? Ханжи могут не возбуждаться, пусть ответят сами себе здоровые, любящие жизнь человеки обоего пола.
Она пользовалась немалым успехом у мужчин, её считали чрезвычайно милой особой.
Кроме великой Анны Ахматовой. Та писала о Любе: «Она была похожа на бегемота, поднявшегося на задние лапы. Глаза — щёлки, нос — башмак, щёки — подушки».
Вот умеет сказать ревнивая женщина. Особенно поэтесса. А то, что Анна Ахматова просто ревновала, сомневаться не приходится. Вокруг неё образовался круг выдающихся поэтов. Ей поклонялся Осип Мандельштам, Николай Гумилёв стал её мужем.
Конечно же, она причисляла к своему окружению и Александра Блока. И вдруг такой камуфлет. С кем? С бегемотом, вставшим на задние конечности?
Простим Анне Андреевне её выпад — в конце концов женщина всегда остаётся женщиной. Впрочем, как и Любовь Дмитриевна.
Алмазные, ясные страсти
Другой мужчина нашёлся сам. Он всё это время был рядом. Друг Блока Борис Бугаев писал вычурные стихи и прозу под псевдонимом Андрей Белый. Сейчас это имя несколько подзабыто, а в начале 20 века оно было на устах у читающей публики. Ждали его творений, гадая, что ещё за словечки он придумает. И он придумывал, осыпая Любу поразительными признаниями
Пришла… И в нечаемый час
Мне будишь, взметая напасти,
Огнями блистательных глаз
Алмазные, ясные страсти.
Глаза золотые твои
Во мне огневеют, как свечи…
Люблю: — изныванья мои,
Твои поцелуйные плечи.
Недаром говорят, что женщины любят ушами. Эвон, завернул как: поцелуйные плечи. Кто же устоит перед подобными заклинаниями?
Люба, во всяком случае, не устояла. Сердце её разрывалось на части, она помыслить не могла о расставании с Сашурой, но и Борис стал ей дорог. В этой связке два узла — Александр и Любовь — закрепились намертво, третий — Борис — оказался скользящим. Его то приближали, то гнали. В какой-то момент Люба написала ему, что не желает больше видеть его рядом с собой.
Сказать, что Бугаев был в отчаянии — значит, ничего не сказать. Мысли его обратились к самоубийству.
Но ведь поэт! Даже из смерти своей возжелал сотворить символ: решил утопиться на манер Офелии — сигнал из юности Любочки Менделеевой.
И ведь утопился бы. Но случилась незадача: у берега Невы лодки причалились бок о бок, так что невозможно было подойти к воде.
Бугаев избрал ещё один способ погибнуть: вызвал Блока на дуэль, чтобы пасть от пули счастливого соперника. Тот лишь снисходительно улыбнулся: «Боре надо просто отдохнуть».
Андрей Белый уехал за границу, потом вернулся. Снова уехал и снова вернулся. Тихо скончался в 1934 году.
Любовь и Александр прожили вместе 18 лет, до смерти поэта в 1921 году. Блок тяжело заболел, просил отпустить его на лечение в Финляндию. Ему было отказано. После вмешательства Максима Горького разрешение всё-таки было дано.
Непоправимо поздно. Блок умер через неделю после получения разрешения на выезд.
Любовь Менделеева-Блок проживёт без мужа всё те же 18 лет. Замуж она больше не выйдет.
Никогда.