Домашняя библиотека производила иногда странное впечатление. Казалось, что она живёт какой-то своей жизнью. Книги самым загадочным образом постоянно, то куда-то исчезали, то снова появлялись. А ещё они могли прыгать с полки на полку и меняться местами, отчего творилась полная неразбериха и каталог с алфавитным указателем вообще терял всякий смысл.
К примеру древнегреческий философ Платон часто любил спорить с Плутархом. То ли из-за того, что они стояли на одной полке и были на одну и ту же букву, то ли у философов в принципе в крови эти бесконечные споры. Порой их интеллектуальная борьба доходила до скандала, и тогда первый с досады прыгал на полку с книгами по астрономии, а второго мама как-то обнаружила среди книг с рецептами. Она, конечно же верила в чудеса, но на всякий случай не без иронии поинтересовалась у домочадцев:
− Неужели у нас кто-то всерьёз заинтересовался трудами Платона и Плутарха?
На что Ильмара сразу нашла, что ответить:
− Ваш Платон сбежал на Плутон, а Плутарха спрятала кухарка!
Робинзон Крузо был конечно не прочь в компании Гулливера посетить страну лилипутов, но никак не ожидал сделать это при помощи атласа автомобильных дорог. А среди пылящихся книг с гаданиями и толкованиями снов, мог уютно задремать странствующий рыцарь Дон Кихот.
Но самый большой кавардак творился на полке с иностранными словарями и всякими разговорниками. И дело было даже не в том, что все книги здесь на разных языках, хотя отчасти и из-за этого. Эта часть библиотеки целиком принадлежала маме, поскольку она занималась языками и знала без преувеличения все языки мира. Помимо книг тут хранились черновики, тетради и блокноты, в которых постоянно накапливались новые знания. Что такое выучить иностранный язык? Это каждый может. Мама кроме прочего понимала языки животных и птиц, даже молчаливых рыб и маленьких букашек. Трава с листвой деревьев тоже что-то нашёптывали на своём шелестящем языке, и мама аккуратно записывала каждый шум природы буквально в первый попавшийся клочок бумажки.
Так часто бывает у творческих людей, когда нужно что-то очень срочно записать, а под рукой не оказывается блокнотика, ты начинаешь судорожно искать, куда записать осенившую тебя мысль, которую боишься потерять в недрах своей памяти. Тогда на помощь приходят отрывки газет, обёртки от конфет, кусочек картона от упаковки, и даже ладошка приятеля. И ты бережно хранишь это драгоценное сокровище, аккуратно складывая стопкой на полочке на самом видном месте. Кроме приятеля конечно, ведь не каждый согласится лежать стопкой на полке среди книг. Потом благополучно забываешь, а вспоминая, долго не можешь найти этот трижды проклятый листок с заветной парой строчек.
Мама бережно хранила все свои записи на той самой полке среди книг по иностранным языкам, среди словарей и переводчиков. Конечно же время от времени наступал такой момент, когда вся семья дружно собиралась в библиотеке, и отнюдь не для того, чтобы заняться приятным чтением, а для того, чтобы не менее приятно навести порядок в книжном царстве.
Ильмара садилась в кресло с видом директора, раскрывала перед собой огромный каталог с алфавитным указателем, и начинала руководить. Папа судорожно начинал бегать по полкам, не в буквальном конечно смысле, а глазами. Его очки часто от удивления подпрыгивали, когда он находил книгу, которую давно искал, в самом неожиданном месте, не понимая, как она там вообще могла оказаться. Мама доставала полностью всё со своей полки и начинала заниматься сортировкой. Словари обычно не поддавались алфавитному порядку и ставились обратно по размеру, толщине и росту. Черновики же сваливались грудой на письменном столе, чтобы через какое-то время превратиться в такие же полновесные словари и занять своё место на книжной полке вместе с остальными.
Когда солнце давно уже спряталось за макушками деревьев, библиотека наконец приобретала свой привычный вид, а все книги были возвращены на свои законные места. Мама приносила большой самовар с чайником, накрывала старинный резной стол скатертью с кисточками и вышитыми посередине вишнями. Начиналось вечернее чаепитие с пряниками и вареньем. Папа брал в руки томик Шекспира, мама как обычно насвистывала песню какой-то болотной птички, а Ильмара в сотый раз перечитывала Джерома. И вот, когда семья, дружно зевая, разбредалась по своим комнатам, чтобы ложиться спать, библиотека снова оживала. Оставленный на столе Шекспир, с грустью наблюдал, как трое в лодке галдели и спорили, пытаясь отгадать, что за птица так славно поёт в камышах.