Несмотря на то, что современные корабли оснащены приборами и инструментами, представляющими последние достижения техники, даже в наше время продолжается единоборство человека с океаном.
Некоторых людей особенно привлекает такой поединок как высший вид спорта. Они стремятся помериться силами с океаном, если можно так выразиться, лицом к лицу, «врукопашную», не прибегая ко всяческим техническим ухищрениям и вооруженные лишь своей неистощимой энергией. В наш век им хочется испытать обуревавшие древних мореходов волнения первооткрывателей. Это моряки-одиночки или почти одиночки, плавающие на небольших парусниках, на крошечных шлюпках или на плотах.
Их было очень много с начала XIX века, гораздо больше, чем обычно думают, и даже невозможно установить, кто из них был первым. В средние века существовала легенда о «краснокожем человеке», приплывшем к испанскому берегу на «выдолбленном древесном стволе», иначе говоря — в пироге. Откуда он взялся? Это осталось тайной. Может быть, из Америки? Единственное, что можно сказать по этому поводу, что во всем мире и во все века существовали подобные легенды о таинственных незнакомцах, появившихся вот так же, неведомо откуда, прямо из океана.
Полинезийцы в пирогах и эскимосы в одноместных каяках, несомые ветрами и течениями, проходили колоссальные расстояния, причем выносливость человеческого организма порой превосходила. все, что только можно вообразить…
В 1942 году некий Пун Лим, матрос с британского грузового судна «Бен Ломонд», торпедированного посреди Атлантического океана, вскарабкался на какой- то плот, захватив с собой кой-какую провизию. Его заметили с самолета и подобрали только через четыре месяца. Еда у него кончилась почти три месяца назад, а пресной воды хватило всего на пятнадцать дней. Пун Лим выжил только потому, что ловил рыбу и пил дождевую воду и понемногу морскую — точно так же, как делал впоследствии Ален Бомбар.
Можно написать целые тома обо всех мореплавателях-одиночках. Впрочем, многие из них сами описали свои приключения. Пассажиров «Кон-Тики» было шестеро, но их подвиг приближается к одиночным плаваниям. Повествование Тура Хейердала стало классическим произведением навигационной литературы.
А еще раньше мы познакомились с одиночным плаванием по рассказам Алена Жербо, у которого нашлось много последователей во многих странах. В этой плеяде исключительно отважных людей трудно присудить кому-либо пальму первенства. Я расскажу подробнее об одном из них.
Но прежде необходимо сказать несколько слов о незаслуженно забытых или почти забытых героях. Например, о человеке, которого знают только специалисты по истории навигации — об американце Альфреде Джонсоне из Филадельфии, занимавшемся тресковым промыслом у банки Новой Земли. В 1876 году он в одиночку пересек Атлантический океан на рыбачьей шлюпке. Многие парижане не рискнули бы переехать через Сену в такой посудине! А Джонсон оборудовал ее четырьмя парусами и 25 июня 1876 года вышел из Шит-Харбора (Новая Шотландия, США) и прибыл в Эберкэстл (Англия), проведя в океане 46 суток. Во время бури его шлюпка опрокинулась, но после долгой борьбы с волнами Джонсону удалось снова перевернуть ее.
Д. Марбо и Самуэльсона, норвежцев по происхождению, проживавших в Америке, может быть, нельзя приводить в пример как людей бескорыстных, поскольку они отнюдь не скрывали, что намерены переплыть Атлантический океан только для того, чтобы раздобыть денег. Они рассчитывали разбогатеть, выставив лодку для обозрения в Европе, перевозя ее из города в город. Смельчаки покинули берега Америки 6 июня 1896 года на лодке длиной 5 метров 40 сантиметров, причем официальные свидетели подтвердили, что у них не было паруса. Марбо и Самуэльсон переплыли океан на веслах. Они гребли в продолжение 55 дней, совершенно не двигаясь с места во время бурь. И у них лодка перевернулась посреди океана, и им тоже с величайшим трудом удалось снова поставить ее на киль. Когда они вошли в Гавр — 7 августа 1896 года — у них, по существу, не осталось ни кусочка кожи на ладонях. Но общее состояние мореходов было хорошее.
Выставка в портовом городе Гавре дала большие сборы… в течение четырех дней. На этом все кончилось. Путешественники, все так же на веслах, поднялись по Сене до Парижа, где смогли только окупить свое пребывание. Фортуна отвернулась от смелых мореплавателей и никогда больше не благоприятствовала им. Самуэльсон умер в 1946 году в убежище для бедных в Норвегии.
Некоторые подробности одиночных плаваний могут совершенно потрясти читателей. Например, кто знает о том, что Джошуа Слокам, тоже американец, совершивший кругосветное плавание в 1895 году, в возрасте 48 лет, на паруснике длиной 11 метров 20 сантиметров, не умел плавать! История его кругосветки — настоящая героико-комическая эпопея. Чтобы не сойти с ума в одиночестве, Слокам отдавал сам себе приказы и сам отвечал:
— Курс на зюйд-ост! Как идет судно?
— Отлично, капитан!
Слокам вышел из Ярмута 14 июля 1895 года. Обогнув мыс Горн и мыс Доброй Надежды, он вернулся 8 июля 1898 года. К тому времени ему исполнился 51 год. Затем он снова отправился в Австралию, там женился и вместе с женой, исполнявшей обязанности матроса, проплыл 6000 миль по Тихому океану. Через некоторое время он снова решил отправиться путешествовать в одиночку. Слокам отплыл из Бристоля в 1900 году на своем старом паруснике «Спрэе», заново оснащенном и обшитом. И больше его никогда не видели. В промежутках между путешествиями он так и не счел нужным научиться плавать.
Хоуэрд Блэкберн был награжден званием «самого доблестного моряка». Несколько писателей посвятили ему много волнующих страниц.
Хоуэрд Блэкберн и Том Уэлч, два рыбака с Новой Земли, удили рыбу с шлюпки неподалеку от рыбачьей шхуны. Вдруг налетела буря—и их унесло за пределы видимости шхуны. Вычерпывая воду из лодки, Блэкберн утопил свои рукавицы, и вскоре руки у него онемели от холода. «Если мы перестанем грести, — подумал он, — погибнем!» Он охватил пальцами весла, смочил их и дождался, пока кисти его рук не обледенели, превратившись в своего рода кольцо, намертво сковавшее древко весла. Тогда он смог снова грести. Вскоре Том Уэлч умер, а Блэкберн добрался до какого-то пустынного берега Новой Земли. Он греб в течение пяти дней, без пищи и воды.
Хоуэрд Блэкберн выжил, но потерял пальцы на обеих руках. Благотворительная подписка, проведенная в его пользу, дала ему возможность обзавестись маленьким кабачком. Все полагали, что, избегнув гибели, герой будет наслаждаться миром на земле. Не тут-то было! Для начала Блэкберн отправился пассажиром на шхуне, идущей в Калифорнию, чтобы принять участие в золотой лихорадке. Через два года он вернулся с перебитой ногой, на костылях.
— Ну, теперь-то уж остепенится! — говорили соседи.
Однако спустя некоторое время он сам, своими культяпками, начал строить лодку длиной 9 метров и шириной 2 метра 60 сантиметров. И 18 июня 1899 года этот неугомонный калека отправился в одиночку на паруснике из Глочестера (США) и 18 августа прибыл в Глочестер в Англии. А затем, не удовлетворившись этим подвигом, он построил другой парусник, меньшей величины (длиной 7 метров 50 сантиметров) и в нем пересек Атлантический океан, выйдя из Глочестера в США и доплыв до Лиссабона всего за 39 дней.
Умер Хоуэрд Блэкберн в своей постели, в возрасте более семидесяти лет.
Ален Бомбар, очутившийся «за бортом по своей воле», может считаться «классиком» океана. Узнав, что в мирное время при кораблекрушениях ежегодно погибает двести тысяч человек, врач Ален Бомбар решил доказать, что по крайней мере четверть этих людей при определенных условиях могли бы спастись. И он поставил опыт на самом себе.
Когда смотришь на выставленный в Морском музее надувной плотик «Еретик», длиной всего 4 метра 60 сантиметров — самое маленькое судно из всех, что переплывали Атлантический океан, и когда представляешь себе океан во время шторма — только тогда можно по достоинству оценить подвиг доктора Бомбара.
Он научно доказал, что человек, потерпевший кораблекрушение и очутившийся на надувном плотике среди океана, не должен погибнуть ни от голода, ни от жажды, ибо может питаться сырой рыбой и планктоном и без всякого вреда утолять жажду морской водой, не дожидаясь наступления обезвоживания организма, — но пить только небольшими порциями, не более литра в сутки.
Все потерпевшие кораблекрушение должны быть благодарны этому человеку еще и за то, что он поставил вопрос о спасательных шлюпках. Жизненный опыт показывает, что — если можно так выразиться — при самых благоприятных обстоятельствах кораблекрушения удается использовать лишь половину имеющихся шлюпок, потому что судно почти никогда не погружается прямо носом или кормой. Если же оно кренится на один борт, то не успевают спустить на воду шлюпки, находящиеся на другом борту, и наоборот. Единственным разрешением проблемы спасания людей при катастрофах в море являются резиновые шлюпки, которые можно бросать на воду как попало. Это было принято во внимание высоким командованием флота нескольких стран...
Июль 1954 года. Повсюду жизнь кипит ключом. А по беспредельной пустынной равнине Тихого океана, на плоту с парусом, плывет одинокий человек. Ему шестьдесят один год. Он вышел из порта Кальо в Перу и рассчитывает пришвартоваться на островах Самоа. С ним только кошка и попугай. Его жена в Нью- Йорке не расстается с наушниками, в надежде услышать радиостанцию одинокого путешественника. Никаких известий.
Дует свежий ветер. Плот то поднимается на гребень волны, то опускается в пенящуюся котловину. Человек закрепляет руль, бежит к тросам, изменяет положение парусов и возвращается к рулю. Ни секунды передышки. Днем и ночью приходится заниматься рулем и парусами, несмотря на темноту, несмотря на непреодолимую дремоту, несмотря на смертельную усталость. И так многие дни и недели. И все же этот человек счастлив: он получил то, чего хотел. Он предвидел все тяготы и опасности плавания и шел на это. Почему? Кто он такой?
Впервые услышали о нем в 1955 году. Причем говорили не о мореплавателе, а о поэте.
Название книги невозможно перевести точно, а очень приблизительно можно передать его так — «Сквозь бури и шквалы, всем чертям назло!» - автор недавно переплыл Тихий океан в одиночку на плоту и собирается описать свое путешествие.
Этот человек был рабочим-металлистом, дорожным смотрителем, охотником, дровосеком, медиком, матросом. Глядя на его прямую, вертикальную, точно отвес, спину, я невольно думал, что, видимо, люди горбятся не только от тяжелого труда. Меня восхищала его мужественная рука, которая легко поднимала мешок весом в сто килограммов, твердо держала руль, драила палубу корабля и под конец сумела взять перо и в совершенстве овладеть им.
Продолжение следует