Когда ностальгия была впервые названа в Швейцарии 17 века, она была вполне реальной – и очень опасной – болезнью.
1688 г. Молодая швейцарская доярка карабкалась по скалистому выступу. Она была на полпути к вершине альпийского склона, когда поскользнулась и скатилась на несколько футов вниз. Серьезно раненую девушку увезли в больницу в соседнем городе, где она пролежала без сознания несколько дней. Врачи пичкали ее лекарствами и проводили операции, и постепенно она выздоравливала. Однако, когда ей физически стало лучше, она проснулась и села прямо на своей больничной койке. Осознав, что она больше не в горной деревне, где родилась, ею овладела тоска по дому. Она выплевывала свои продукты и лекарства и причитала: ‘Ich will Heim; ich will Heim’ (‘Я хочу домой; я хочу домой’). Она больше ничего не сказала, вяло отвернувшись к стене. В конце концов, за ней приехали родители. Почти сразу ее настроение и состояние улучшились, и всего через несколько дней после возвращения в свой собственный дом она полностью восстановила физическую форму, совершенно без помощи дальнейшей медицинской помощи.
Состояние молодой женщины только что получило название. Эта доярка была одной из первых в мире, кому поставили диагноз "ностальгия" - термин, введенный доктором Йоханнесом Хофером. Хотя сегодня ностальгия - относительно безобидная тоска по ушедшей эпохе, для Хофера это была болезнь, приобретенная из-за тоски по далекому месту. Родившийся в 1669 году, Хофер покинул свой дом в современной Германии, чтобы поступить в Базельский университет, который окончил в 1688 году. Его последней диссертацией была диссертация о ностальгии, или тоске по дому. Впервые выявив это заболевание среди швейцарских солдат-наемников, Хофер был тронут историями страдающих молодых людей, которые (если только быстро не вернуться на родину) ‘встречали свои последние дни на чужих берегах", и посвятил свои исследования их таинственному недугу, который он назвал la maladie du pays. По его мнению, ностальгия была разновидностью патологической патриотической любви, сильной и опасной тоски по дому (или das Heimweh на родном немецком языке Хофера). Это была болезнь, связанная с оторванностью от корней, болезнь перемещения, своего рода печаль или депрессия, возникшая из желания вернуться в свой дом.
Хофер был обеспокоен тем, что этому опасному, даже смертельному заболеванию медицинские эксперты еще не уделили достаточного внимания. Он попытался описать и детализировать это состояние, а также определить его причины, характеристики и возможные методы лечения. Симптомы варьировались от постоянной грусти, мыслей только об отечестве, нарушенного сна, ‘бодрствующего или непрерывного’, ‘помрачения рассудка’ и низкой терпимости к жестоким шуткам или даже малейшей несправедливости, до истощения сил, ухудшения зрения или слуха, лихорадки и отсутствия интереса к еде или питью. Именно эти последние два симптома чаще всего приводили к окончательной смерти пациента.
Жертвами ностальгии, как определил Хофер, были в первую очередь молодые люди и подростки, отправленные в чужие страны, регионы и города. Он очень четко высказался о прогнозе болезни: она потенциально смертельна, особенно если ее не лечить. Чтобы излечить страдающего ностальгией, он прописывал неспецифическую комбинацию корректировки рациона, теплых ванн и смены обстановки. Лишь в очень редких случаях он рекомендовал более экстремальные методы лечения, такие как кровопускание и слабительные. В таких случаях пациентам следует принимать внутрь ртуть или мышьяк, а к венам можно прикладывать пиявок. Он также включал рекреационные методы лечения, такие как упражнения на свежем воздухе и приятные беседы, особенно на ранних стадиях ностальгии. Если эти методы не помогали и болезнь прогрессировала, то ностальгию можно было излечить только возвращением жертвы на родину. Если это было невозможно – например, если пациент был призван в армию или работал домашней прислугой, – то перспективы были мрачными. В таких случаях болезнь была неизлечимой, если не смертельной.
Хофер вполне мог быть первым, кто назвал и диагностировал ностальгию, но он определенно был не последним. В первые десятилетия 18 века различные швейцарские врачи приукрашивали теории ностальгии Хофера. В 1710 году Томас Цвингер добавил историю о сладкой швейцарской мелодии, которая вызывала патологическую тоску по дому у любого, кто ее слышал. Считалось, что "Кюхе-Рейен", доильная песня, которую играет на рожке альпийский пастух, перегоняющий своих животных, является таким пусковым механизмом, а ее воздействие настолько ослабляет вооруженные силы, что ее исполнение швейцарскими наемниками каралось смертной казнью во многих европейских армиях.
Тогда ностальгия казалась специфически швейцарской – ее впервые выявили швейцарские врачи, и иностранцы отмечали необычную распространенность заболевания в горной стране. Один немецкий врач даже обвинил знаменитый альпийский воздух, предположив, что швейцарцы настолько акклиматизировались к домашней атмосфере, что из-за нее они не могли нормально дышать в других местах. Альбрехт фон Халлер, врач из Берна, считал, что ностальгия - это неприятный побочный эффект быстрой смены высоты. Он рекомендовал необычное, хотя и логичное лекарство: страдающих от этой болезни следует помещать в высокие башни, чтобы их можно было снова поднять почти до альпийских высот.
Заманчиво поставить диагноз тем, кто умер от ностальгии в Европе раннего нового времени, с учетом современных медицинских условий. Умерли ли они от цинги, недоедания, болезней сердца, малярии, депрессии, анорексии или психоза? Но ответы на эти вопросы неизвестны. У нас нет тел для осмотра, а даже если бы и были, депрессия не оставляет следов на костях или мумифицированной плоти. Болезни также изменчивы; они отражают общества, которые они поражают.
Действительно, с течением веков ностальгия менялась. Сначала она начала затрагивать всех горцев, независимо от их национальности. Но вскоре она перестала ограничиваться теми, кто вообще жил в горных регионах. Она стала еще более смертоносной и все более пристально изучаемой. Особенно распространенной она была в Соединенных Штатах, Франции и европейских колониях. Во время гражданской войны в США более 5000 солдат страдали от ностальгии. По мере того, как 19 век подходил к концу, власть ностальгии над воображением врачей постепенно ослабевала. Но только в начале 20 века болезнь обрела свою последнюю жертву. Последним человеком, у которого диагностировали ностальгию и который умер от нее, был американский солдат, сражавшийся на Западном фронте в 1918 году.
Эта версия ностальгии, представляющая серьезную угрозу здоровью и выживанию людей, сильно отличается от той, с которой мы живем сегодня. Ностальгия больше не влияет на тело, только на разум. Мы больше не называем это болезнью памяти и не пытаемся лечить пациентов, страдающих ностальгией, быстрыми прогулками и кровопусканиями, и это больше не смертельный диагноз. Тем не менее, она по-прежнему несет в себе свой эмоциональный багаж и остается козлом отпущения за ряд предполагаемых социальных, культурных и политических грехов. Это все еще объяснение – при самых разных обстоятельствах – того, что критик может счесть своенравными или иррациональными поступками или убеждениями. Действительно, хотя ностальгия больше не убивает, она, как ни странно, остается своего рода патологией. Диагноз, который можно поставить своим врагам; злокачественная опухоль, требующая удаления.
Агнес Арнольд-Форстер - автор книги "Ностальгия: история опасной эмоции" (Пикадор, 2024)