– «Мы гуляки-забияки,
Топчем мы цветы и злаки!».
Двое парней переглянулись и покраснели от возмущения, им первый раз намекнули, что они непорядочны, но Белобрысый, глядя ей в глаза, промурлыкал:
– Мы пришли получить задание, – он был готов и к слезам, и к гневу, но внутренне сжался, заметив её взгляд. Это был взгляд атакующего сокола.
– Присаживайтесь, – дождавшись, когда гости сели, Мария, усмехнулась. Белобрысый не знал, что она тоже умеет делать больно! Сложив руки на груди, она надменно осмотрела компанию. – Так как предоплату вы взяли, то моё агентство просит выяснить, кто мешает мне получать заказы? Посмотрите первый пункт, я там написала, что меня не интересуют конкретные личности, но по пункту второму, вы должны устранить все препятствия для работы моего агентства.
Белобрысый крякнул и переглянулся с остальными. Он ожидал чего угодно, но не этого.
– Не забывайте, вы же согласились на уплату неустойки, сумму которой я назначу сама, и так далее, – красавица небрежно взяла со стола бледно-розовую помаду, мягким движением обвела губы и, глядя в лицо Белобрысому, облизала губы. Белобрысый вздрогнул, его организм напомнил о сладости этих губ, а Гизан, сложив бумаги в стопочку, и так же, как он, мгновение назад, промурлыкала. – Срок неделя. Посмотрите пункт номер три.
Она уронила ручку и, поднимая её, увидела, как чья-то нога в сапоге пнула ботинок, усмехнулась.
Нотариус немедленно проперхал:
– Но по пункту четыре, вы должны будете доплатить, за скорость.
Вошла Лори и внесла, как условилась с ней Гизан, чашечки с чаем. Даже здесь Гизан выдержала стиль, чашечки были из дорогого чёрного фарфора. Лори поставила поднос на стол, на котором помимо чая стояло чёрное блюдо с булочками, покрытыми сладкой синей глазурью.
– Конечно! – Машка, оглядела их и пробормотала про себя, песню отца «Нас побить, побить хотели, нас побить пыталися, а мы тоже не сидели того дожидалися…» Холодным тоном она напомнила. – Только вы не прочли, что написано там же ниже, моим подчерком. В случае получения доказательств и заказов только в первые три дня из предоставленной недели, вы можете требовать доплату.
Она обвела всех своими синими глазищами, и Лори увидела, как сверкнули глаза главы «Серой тени», и испугалась за неё. Гизан грациозно, как кошка, поднялась:
– Господа! Я не могу вам предложить вина, я противница спиртного.
– С каких это пор? – прошипел Белобрысый. Он был в бешенстве на себя, потому что опять хотел её.
– С некоторых! – она холодно усмехнулась. – Предпочитаю всё делать на трезвую голову. Угощайтесь! Чай и великолепные булочки.
– Нет-нет! Спасибо, – пророкотал Белобрысый. Её посетители встали.
– Понимаю, время – деньги.
Машка обошла стол, не забыв качнуть попкой, и крепко, по-мужски пожала руку каждому из троих. Лица у них были напряжёнными. Они вышли. Гизан, закаменев от бешенства, сложила руки на груди. Она знала, что будет дальше, и уже продумывала свой ответный ход.
Через день пришёл Белобрысый и, бросив ей пачку бумаг на стол, полыхнул зелёными глазами.
– Вот! Мы поспешили. Три человека из городской охраны уволены за препятствие Вашей деятельности, а также – двое чиновников, которые не смогли вовремя разобраться. Вот Вам первые три заказа. Дальше Вы уж сами. Никаких препятствий не будет. Доплата здесь и сейчас.
Мария холодно кивнула и позвала:
– Лори! Проводите молодого человека в душ и уйдите из дома на пару часов, – Белобрысый вспыхнул, а Гизан с удовольствием нанесла ответный удар. – Молодой человек! Вы напрасно так краснеете. Для Вас это обычная плата, а для меня нет. Я стараюсь не испачкаться в чужой грязи.
Белобрысый вцепился ей в ворот и, почти задушив, прорычал:
– Тогда у меня, я сам вымою свою покупку.
(Ну, гад, ты этого не дождёшься!). Мария покачала головой.
– Нет, молодой человек! У меня нет времени тратить на походы в ваш офис, и тем более я могу натолкнуться на следующую заказчицу. – Белобрысый свирепо оскалился, а синеглазая красавица сочувственно улыбнулась. – Понимаю, у вас конвейер! Тяжко. Если вы не в состоянии, то доплату можете получить позже.
Зелёные глаза вдруг стали очень близкими. Дальше она ничего не помнила, потому что очнулась от него только вечером. Она хмыкнула. Белобрысый был в бешенстве, он её офисную одежду разорвал в клочки. Что переживала она, Машка старалась не анализировать.
Работы стало так много, что Мария вертелась, как белка в колесе. Следующие дни она смогла найти украденную корреспонденцию купца, который заплатил ей кругленькую сумму. Она завизжала от злости, когда узнала, что её конкуренты брали в два раза дороже за такие же услуги. Поразмыслив, решила навести справки, сколько стоят услуги, и как расплачивались с «Серой тенью». Тогда-то она и узнала, что большинство пострадавших и униженных парнями «Серой тени» женщин, были, мягко говоря, теми ещё стервами, и печально спросила себя:
– А я кто? Почему он так со мной?
Лори, которой она всё рассказала, решила её успокоить:
– Мне кажется, он боится, что будет тебе должен.
– Я ведь не знаю, про какие долги он говорит, но теперь буду очень внимательна к своим словам и действиям.
Несмотря на то, что её подмывало прийти к нему и высказать всё в лицо, Мария смогла удержаться, дав себе слово, забыть его. Она с головой погрузилась в работу, иногда чувствуя, что за ней наблюдают, но проявляла полное пренебрежение к наблюдателям. Владелица детективного агентства не отказывалась даже от незначительных заказов, потому что училась работать и наблюдать.
Вскоре к ней стали обращаться те, которым отказали и официальные власти, и ребята из «Серой тени», она брала эти заказы и выполняла их, вызывая благодарность тех, кто к ней обратился, и уважение конкурентов.
Когда ей удалось найти давно потерянный раритет «Эмблему Союза Пекарей», то к ней стали обращаться только «мадам Гизан», а знатные дамы стали доверять ей свои сокровенные тайны.
Однажды к Марии обратился местный графин, этот титул её очень веселил, она взяла заказ, хотя предоплата была не очень высокой. Ей показалось, что этот заказ – предвестник более крупных заказов, не только дам, но и мужчин. Через неделю она нашла пропавшие раритеты из коллекции этого графина. Связи с пацанами сработали, как надо. С графином было сложнее, тот пытался не заплатить. Мария при следующей встрече жёстко сказала, что у него плохо охраняется коллекция, и что в следующий раз ему будет не к кому обратиться. Вечером в офис ввалился знакомый «кучер» из «Серой тени» и представился:
– Меня зовут Карл. Поговорим?
– Это графин тебя прислал? – Машка сразу поставила точки над «i».
– Он попросил у нас защиту от твоего шантажа.
Она холодно поинтересовалась:
– А он не сказал, что не заплатил мне обещанное?
– Он говорит, что с тобой расплатился, как страстный мужчина с любвеобильной женщиной, – хмуро пробурчал Карл.
Гизан побелела так, что Карл отшатнулся, но она взяла себя в руки.
– Карл! Как в этом мире, женщина может защитить свою честь?
Тот возмущённо засопел.
– Это ты говоришь мне после того, как использовала Кента, и расплатилась свои телом. Почему с графином по-другому?
– Пошёл вон!! – рявкнула Машка.
Закрывая дверь, Карл услышал, как она зарычала. Он раздумывал, что сказать брату, который после заказа от графина, второй день крушил в их доме мебель. Карл скрылся, чтобы понаблюдать за ней и не удивился, заметив, что та направилась в Храм. Похоже они так и не разобрались в характере и поступках Гизан и это стоило серьёзно обдумать.
Машка влетела в Храм, чуть не сбив с ног Предстателя Храма. Фарн покачал головой, такой он её не видел никогда. Высыпав цветы на колени Арней, девушка долго сидела на полу, упёршись лбом в колено статуи. Предстоятель мягко тронул её за плечо:
– Говори, что произошло?
– Отец, мне нужна помощь. Меня отвратительно оскорбили. Помоги! Я убью оскорбителя, или погибну, но верну свою честь.
– Не торопись. Ты хочешь, чтобы он был наказан, или чтобы кто-то знал, что тебя оболгали?
– Мне главное восстановить свою честь. Я не смогу жить, если не восстановлю своё доброе имя!
Вечером она и Предстоятель были в городской управе и, отловив командира городского гарнизона, час говорили с ним. Командир городского гарнизона тоже был каи, и не понимал, почему у молодого и необученного керна нет охраны и учителей, поэтому он решил помочь мадам Гизан.
Через день был бал, и она получила приглашение на него. Среди дам, в платьях нежных и пастельных тонов, Мария, в своём чёрном с синим наряде, была такой яркой, что полыхала. Когда затихла музыка, Гизан, постукивая каблучками, пересекла весь зал. Она никого не видела, кроме подонка, оскорбившего её. Её лицо было надменным, хотя холодное бешенство сжигало её. Командир гарнизона и Фарн переглянулись, они знали, что она оскорбит графина, но не представляли как.
Гизан подошла к графину, тот ей нагло улыбнулся. Она достала кружевной носовой платок, потом на глазах у всех высморкалась в него, сунула в руку графину. Тот оторопело замер, а она резким движением выплеснула ему в лицо вино из бокала, который тот держал в руке, и спокойно пошла к выходу. Было так тихо, что казалось, что у всех лопнут от напряжения барабанные перепонки, слышен был только стук её каблучков. Графин какое-то время молчал, потом раздался общий хохот.
Её нагнали два офицера из гарнизона.
– Мадам Гизан, графин оскорблён и спрашивает, найдётся кто-либо, кто сможет драться с ним за нанесённое Вами оскорбление.
– Какое оружие?
– Вы, мадам, сами оскорбили, сами и выбирайте.
– По правилам Диграса, женщина способна в этом случае постоять за себя. Руки и ноги.
– Не поняли!
Синеглазка зло прищурилась.
– Что непонятного? Драться руками и ногами, до первого крика о пощаде. Со мной! Если у меня будет оружие, я его убью, а так у него есть шанс. Так и передайте этому подонку.
Утром город обсуждал невероятный скандал и будущую дуэль. Многие, узнав, что предстоятель Храма и командир гарнизона, поддерживают Гизан, вслух высказывали сомнения по поводу порядочности графина. Мария всё время тратила на тренировку.
Когда одетая для боя, она ждала Франа, тот должен был её проводить, дверь распахнулась, и в офис ворвался Белобрысый, который с порога пророкотал:
– И что это было? Графин назначил дуэль на сегодня, на два часа дня. Ты вообще-то представляешь, что тебя ожидает? Графин пообещал тебя выпороть.
– Тебя как зовут, сочувствующий?
Её тон, и насмешливый взгляд, разозлили его.
– Забавно. Поздно решила поинтересоваться! Я Кент, – Белобрысый подошёл к ней и вцепился в плечи.
– Приятно познакомится, Кент. Меня зовут Мария. Я больше тебя не задерживаю, – она повела плечами, сбрасывая его руки. – До свидания, я жду того, кто меня проводит на бой.
– Графин, всем говорит, что повёл себя с тобой, как мужчина.
– Пошёл вон! – взбесилась Машка.
– Это не ответ. Я не уйду, Гизан, пока не получу ответ.
– Ах, не ответ?! В этом городе нет тех, кто знает, что такое честь. Я собираюсь преподать урок.
– Он тебя изувечит, – Кент зло оскалился. – Неужели это из-за оплаты? Ты вроде не бедствуешь!
– За ложь! Тебе этого не понять, ты же привык с любой на травке… Я из других, – жёстко ответила Машка и вышла из комнаты.
Лори с удивлением услышала, как Белобрысый выдохнул:
– Ненавижу! – и опять вышиб дверь, сорвав её с петель.
Лори и Захарыч, который чинил многострадальную дверь, шёпотом обсуждали события. Захарыч успокаивал Лори, так как уже понял и оценил возможности Марии.
В два часа дня Гизан была на огромном поле, где тренировались бойцы городской охраны. Собралась толпа зевак. Командир гарнизона, увидев её фигуру, одобрительно крякнул.
Графин завизжал:
– Я тебя заставлю грязь есть, дрянь.
– Молчи, вэк твою душу! – рявкнула она в гневе.
– По правилам дуэли ты должна сказать, за что? – пробасил командир гарнизона, который традиционно отвечал за проведение дуэлей.
Стало тихо. Все ждали ответа. Красавица надменно взглянула на графина.
– Он оболгал меня.
Они вышли. Мария яркая и опасная, как гизан, графин строен и силён, но в нём была какая-то рыхлость. Графин улыбался и кому-то махал рукой. Она внимательно посмотрела на противника, и ей не понравилась, тень, которая сопровождала его. У Машки мелькнула мысль, что эта грязная свинья, задумал что-то подлое. Она не стала ждать, пока тот будет гулять, раскланиваясь, и влепила ему пощёчину. Графин, взревев, бросился на неё. Она сломала ему руку и ушла, потому что тот от боли потерял сознание.
Мария ехала домой, когда в её экипаж скользнул Кент и, наклонившись, шепнул в ухо:
– Прости! – и так же выскользнул.
Она внезапно испытала сильную боль и всё поняла. Экипаж довёз Машку до Храма. К ней вышел Фарн и увёл её в глубину, бурча:
– Рановато, но хорошо хоть сама почувствовала! Не волнуйся в Храме есть технологии, которые помогут твоему ребёнку развиваться нормально, – и опять поразился предвидению Арней.
Через неделю похудевшая Гизан вернулась домой и стала разгребать дела. Вскоре от её дома во все стороны побежали посыльные. Работы было много. Хорошо, что Захарыч вспомнил свои профессиональные навыки и помогал изо всех сил. Мария настояла, чтобы он получал официальную зарплату и числился сыщиком. Теперь распорядок её дня был подчинён встречам с сыном. Как только садилось солнце, Мария уходила в Храм, возвращаясь под утро, затем она до полудня спала, а потом принималась за дела. Она понимала, что это глупо, потому что её ребенок был в инкубаторе и она не видела его, но Мария была уверена, что он чувствует её и ждёт, когда она появится.
Летели дни, недели, месяцы, Мария ни на секунду не отступала от расписания.
Можно долго говорить о новом родном доме, но твоя память всегда будет напоминать детали, которые объяснят действительно ли это твой дом или нет. Только приняв его, ты начинаешь наслаждаться его комфортом.
Приняв этот мир, Мария наслаждалась им. Теперь она часто ради удовольствия пекла пироги, а вечерами пела с Захарычем русские тягучие песни на два голоса. Захарыч был так же, как и она, счастлив: он завёл себе знакомства и связи и, кроме того, его роман с Лори перешел в следующую фазу. Машка непрерывно мирила Лори и Захарыча, которые уже всё решили для себя, но боялись сделать первый шаг к признанию, что они теперь семья и готовы вместе встретить старость.
Лори тревожилась за свою Гизан, она так и не решилась ей сказать о характере Кента. Она много узнала, тщательно скрывая от приятельниц свой интерес. Кент был из тех, кто не терпел несогласия с его решениями.
Сам же Кент уже измучился от раздражения. Гизан для него была загадкой. Она занималась, только теми делами, которые считала достойными себя, с уважением относилась к клиентам и демонстративно не видела его и братьев, когда сталкивалась с ними. Эта женщина изводила его тем, что жила, как птица, свободной. Кент ненавидел Гизан и неистово мечтал о ней. Все дела вели братья, так как он был, как во хмелю и буквально часами наблюдал за ней, но он никак не мог разобраться в том, что переживает.
Братья сочувствовали ему. Они были рядом с ним с детства. Он был последней надеждой их рода, почти все керны, которого погибли, защищая свою свободу от посягательств чёрных паучих. Обычно молодые керны его рода уезжали в отдалённые миры, не желая стать добычей, а он, рождённый с душой бойца, не побоялся уйти в Ваирт, бросив вызов чёрным охотницам, которые используя перекупщиков из Герры, буквально истощали этот мир, открыто забирая из него молодых каи, делая из них охотников. Кент смог остановить это. Братья всегда помогали ему, но теперь не знали, как помочь, ведь Кент не верил в любовь, а поэтому не понимал, что с ним происходит.
Конец главы
Предыдущая часть:
Подборка со всеми главами: