Новость ошеломила Николая. Он стоял посередине избы и не понимающим взглядом смотрел на брата.
– Война? – всё ещё не понимая смысл этого слова переспросил тот. – Может чья-то глупая шутка?
– Это кем же надо быть чтобы так шутить! – проговорил Иван, что-то обдумывая, – нет, братец, правда! Хотя и жуткая...
Затем словно очнувшись, заметался по избе.
– Ты это… иди за Надюхой! А мы с ребятами в район! В военкомат… решили не ждать когда призовут… – говорил Иван, запихивая в холщовый мешок свои вещи.
– Когда это вы успели решить? И с какими ребятами? – остановив брата, схватив за руку, спрашивал Николай.
– С товарищами моими, с которыми дружбу вожу! Васька, Митька, Санёк… и ещё несколько парней... Правда им надо ещё с отцами поговорить, а мне-то разрешения спрашивать не у кого! – торопливо говорил Иван, прикидывая, что ещё нужно с собой взять. Достал с полки жестяную кружку и деревянную ложку, уложил всё это в мешок, – Ну вот кажется и всё…
– Значит и меня не хочешь спросить, посоветоваться? – нахмурившись спросил старший брат, сердито оглядывая Ивана. – Маманя всегда за главного меня оставляла, так, что я за неё и без моего позволения ты никуда не пойдёшь. Да и молод ты ещё! Зелёный совсем! Если идти, то сначала мне! – воскликнул Николай, отнимая мешок у брата. – Мне самое время!
– Скоро девятнадцать стукнет, так, что и я годен! – тянул мешок к себе младший брат со всей силы, послышался треск материи. Оба враз отпустили, узел упал на пол. Это рассмешило Ивана, он тут же нагнулся, поднял свою ношу. Улыбнувшись он произнёс. – Ты иди за своей зазнобой, поживите в ладу пока и тебя не призовут. Некому мешать… Стёпку к дядькам проводи…
– Так и так его им растить… – задумчиво произнёс Николай, – а ведь и они скорее всего могут потребоваться…
В окно постучали, Иван глянул на улицу сквозь стекло, кому-то кивнул.
– Ну вот, братец, давай прощаться! Васька с Саньком ждут…
– А остальные что же? – спросил старший с грустной улыбкой которая отразилась только на его губах.
– Может быть ещё с отцами не договорились, у этих-то только бабки из близкой-то родни, а может быть догонят чуть позже, – ответил Иван, торопливо обнял брата и зашагал к выходу. – Ты это… разберись всё же со своей жёнкой. Теперь думаю, что она будет более спокойной, не на кого щёки надувать. Прощай, братец…
– Вот, что! Подождите! Я с вами! К Наде зайду, пусть возвращается сюда, да ждут тут нас со Стёпкой.
Николай так же как и его младший брат привязав к мешку тесьму для удобства его ношения, побросал в него самое необходимое и перекрестившись на лик в углу, встал рядом с братом.
– Стёпка-то где у нас? – спросил Иван, – надо его пока к кому-то из дядек отправить, вдруг твоя боярыня не сразу вернётся.
Младшенького они нашли за огородом, тот сидел на куче высохшей травы, смотрел вдаль, по его щекам текли слёзы.
– Ты чего это, братишка? А? – ласково обратился к нему старший, присел рядом с ним на корточки, разворошив переросшие волосы, прижал к себе. – Ты же мужик, а мужики не плачут!
– А я и не плачу, они сами заразы текут! Я их вытираю, а они всё равно текут. По мамке скучаю! Не помню её… – он горестно всхлипнул, – только руки её ласковые, за голосок... – увидев у братьев мешки за плечами, он удивлённо воскликнул, – куда это вы собрались без меня? А я как же? Мне с вами нельзя что ли?
Иван так же опустился рядом с братьями. Притянул к себе братишку.
– Ты это, Стёпушка, поживи пока с тётей Надей. А нам идти надо. Ждут нас товарищи…
– Куда идти-то? И я с вами! – насупившись воскликнул малец.
– Туда только больших берут… – отозвался Иван, поднимая с травы братишку.
– Ладно, подрасту и тогда к вам приду! Вы только скажите куда приходить! – глядя снизу в верх на братьев, бодро проговорил Стёпка.
– Даст, Бог, управимся мы с супостатом раньше чем, когда ты подрастёшь. Идём с нами, мы проводим тебя пока к дядькам. Побудешь у них, пока Надежда вернётся.
– Не хочу я с ней! Она недобрая! Лучше с вами пойду! – снова насупившись, почти прокричал парнишка.
– Да, что ты! Она хорошая! Просто ещё не привыкла жить в чужой семье!
– Я так и буду для неё чужим! Уж лучше один буду жить! – похоже недолюбливал Степан новую родственницу.
– Одному нельзя тебе пока! Идём к дядьке Ивану или к кому-то ещё, а там… – говорил Николай, приглаживая растрепавшиеся волосы братишки.
Не дослушав брата, Стёпка воскликнул:
– Пусть Полюшка домой возвращается, лучше я с ней буду жить!
– Хорошо! Накажем дядьке чтобы поговорил с ней! А нам, брат, пора идти, скоро темнеть начнёт.
Взяв парнишку за руку, все три брата так и шли по улице, говорить было трудно, понимали, что может случиться всякое и они больше никогда не увидятся.
Первой увидела идущих племянников Наталья жена дядьки Ивана, сразу же всё поняла, ведь весть о войне моментально разлетелась по селу, да и её старшие сыновья начали было собираться, но отец запретил им, сказав, что сначала его очередь идти, но только он дождётся когда его призовут.
За стенала, за причитала женщина, обнимает братьев по очереди.
– Да куда же вы собрались-то? На кого брата-то оставляете с сестрой? Была бы мать дома не позволила бы! Да и непонятно ничего пока! Может и не надо никуда идти! Власть-то вон как над вами измывалась, а вы её защищать!..
– Мы, тётка Наталья, в первую очередь землю свою идём защищать! А власть она всякая бывает, те люди, что в нашем селе командуют – это не вся власть!
– А те, что в районе!
– И те, что в районе не вся власть!
Услышав голоса под окном, из дома высыпала вся семья Натальи, кто-то из её детей сбегал за остальными родственниками. Собралась вся родня. Были уговоры не ходить пока никуда, поняв, что не уговорить, начали давать советы, да произносить всякие пожелания.
– Уж коли... не послушали нас, – говорил дядька Пётр, похоже ему было трудно, он откашливался после каждого слова, – то ступайте с Богом! Берегите себя! Не забывайте чьего вы роду-племени… Не подкачайте… – его глаза блестели, голос начал дрожать. – Верим, что скоро погоните вы ворога напавшего на нашу землю, а потребуется подмога…
– Мы не подкачаем, братья! – не дослушав дядьку, воскликнул Алёшка – старший сын Александра. – Встанем рядом с вами.
– Спасибо вам всем на добром слове, – произнёс Николай, – присмотрите за Полюшкой и Стёпкой.
– Идём, брат! Смотрите сколько народа нас ждёт! – Иван поклонился всей родне, – коли что не обессудьте… Прощайте!
Поклонился родным и Николай. Братья переглянулись и зашагали туда, где их ждали односельчане. В большой толпе были не только те кто собрался с ними в поход, но и их родные… Провожали до околицы молодых парней молча. Только в момент расставания людей прорвала боль и горечь. Было пролито много слёз, сказано много слов, но время пришло расставаться…
Решили идти через село, где жили родители Надежды, Николай всё же надеялся вразумить свою молодую жену, чтобы та вернулась в его дом и ждала вместе с Полюшкой и Стёпкой.
Подойдя к дому он постучал в окно, вместо жены вышла её мать.
– Здорово, зятёк! Чего не заходишь? – спрашивала женщина с удивлением глядя на мешок висевший за его спиной.
– Маманя, позови Надежду, поговорить надо, – вместо ответа отозвался молодец, глядя как тёща смотрит на него немного смущённо.
– Ты проходи, проходи в избу-то, там Прошка сидит чего-то читать пытается.
– Времени нет у меня, маманя, ждут меня ребята. Позовите же Надюху-то.
– Она к Верке подружке своей убежала недавно, схожу пойду за ней, –торопливо проговорила женщина, затем нахмурившись добавила, – замуж-то за себя позвал, а виж ты целую кучу родственников надо обихаживать. Мало того, что голь перекатная, так ещё и живи век в заботах.
– Я сам до Веркиной избы дойду, быстрее выйдет! Знаю, где живёт она! Прощай, маманя!
Поправив лямку мешка, торопливо направился на ту улицу, где жила подружка жены.
Только не дошёл он до нужного места. Под росшими возле чьей-то ограды кустарником заметил стоявшую Надюху, весело смеялась она над тем, что говорил ей какой-то парень. Кулаки сжались сами собой, негодование подкатилось к горлу.
– Вот так вот значит! – сам себе сказал молодой мужчина.
Первым заметил Николая её собеседник, улыбка тут же слетела с его лица, а там и молодуха приметила своего мужа.
– Над чем смеётесь? Что вас так веселит? – глядя на жену, спросил Николай. – Может поделитесь и я, авось, посмеюсь, а то как-то наоборот, что-то плакать хочется.
– Николка, чего ты сразу на людей нападаешь! – кокетливо заулыбалась молодуха, – вот от скуки к Верке ходила, да Сёмку встретила. Что плохого в том, если я с ним немного постоял.
– Ничего плохого, если бы ты не была замужем!
– А я замужем? Замуж выходила за тебя, а не за всю твою семью! Вернусь только тогда когда, скажешь, что жить будем только вдвоём.
– Значит как раньше не хочешь и…
– Я уже сказала, что жить в твоём доме буду только с тобой! Или ты отправляешь братьев куда-то, или строй новую избу! Тогда только вернусь!
– Какая молодая баба согласится нянчится с чужими детьми… – заговорил Семён, но всё высказать он не успел, Николай не глядя на него наотмашь рукой ударил того куда попал, а попал он ему аккурат по носу и губам. Тут же хлынула кровь заливая белую рубашку.
– Значит такие у тебя условия, – так же не глядя на парня, произнёс молодой мужчина, не обращая внимания на ругань и крики. – Что же! Живи с маманей, здесь я гляжу тебе не будет скучно! За ум возьмёшься, возвращайся… жди меня со Стёпкой и Полюшкой! Прощай! Может повезёт свидимся ещё.
– Куда это ты? – с равнодушием в голосе спросила Надежда, не пожалела своего платка, вытирала лицо односельчанина.
– Ухожу на войну… – едва сдерживая негодование ответил Николай.
Развернулся и пошёл торопливо шагая на ту улицу по которой ушли вперёд его односельчане. Обида душила, душа кипела, от разочарования и тревоги разрывало сердце. Недолгой у него получилась жизнь семейная. Он шёл вперёд и с каждым шагом таяла надежда, что его половинка одумается, окликнет, проводит до околицы, пообещает, что будет ждать его в том доме, куда он её привёл вместе с братьями и сестрой.
Но не дождался, так и ушёл не услышав ни слов, ни слёз, которые согревают при прощании расставаясь надолго.
Догнала его Полюшка, когда он уже немного успокоился и прибавив шаг, спешил догнать ушедших вперёд товарищей.
– Коленька! – услышал он за спиной знакомый голосок, – Коленька! – кричала сестрица, из последних сил стремилась она догнать брата.
Пришлось ему немного вернуться назад, видя, что сестра едва дышит от быстрой ходьбы.
– Коленька! – кинулась сестрица на грудь брата. – Ушли не попрощавшись?! Разве же это по-родственному?
– Голубушка, что же ты так расстроилась! Просто времени не было пройти к тебе, да и искать тебя по селу… Ты уж прости нас балбесов! Да и уходим мы не навсегда… Небось вернёмся скоро… – говорил старший брат, прижимая сестру к себе. – Ненадолго мы! Скоро вернёмся! А ты за Стёпкой, да Минькой приглядывай. Маманю дожидайтесь… – вот ведь засада, крепился, крепился, а слёзы-то совсем рядом, как выдюжить, да не показать свою слабость перед сестрицей. – Родственники обещали поддержать вас… Давай прощаться, красавица моя!
– Уж прям красавица! – воскликнула девчушка, смутилась, щёчки тронул румянец. – Можно провожу тебя до райцентра?
– Домой ступай! Темнеть начинает! Куда-ты там? Да и далеко топать? Нет! Домой беги!
– Николка, позволь…
– Сказал же, домой иди! Это, что ещё за упрямство! Совсем от рук все отбились! – с напускной сердитостью говорил старший брат. – Прощай, сестрёнка! Не поминай лихом…
Поцеловал рыдающую Полюшку Николай и спешно зашагал в ту сторону, куда давно уже скрылись его товарищи, несколько раз оборачивался, махал рукой сестрице, та всё ещё стояла на том самом месте, непрерывно и она махала ему рукой с зажатым в ней платком.