Времена в начале 90х были дикие. Кто сам не видел навряд ли представить может. Идешь бывало по центральной улице, а вдоль нее киоски, киоски, киоски... Торгуют всякой хренью типа поддельных духов, жвачки, шоколадок, ликера Амаретто, тоже поддельного. Ну а между киосками просто людишки стоят, тоже торговать пытаются. Зайдешь в магазин, а там в предбаннике толпа народу и каждый завернут в белую простынку, "Белое братство" называются. Вещают, что скоро Страшный Суд, покайтесь и поделитесь денежкой. Из магаза выйдешь, а навстречу еще толпа в простынках, лысые и улыбаются. Но простынки у них цветные. Это уже кришнаиты. На фоне "Белого Братства" они почти адекватными казались. Какие-то тетки о боге поговорить хотят с тобой, журнальчики раздают. Картонки вдоль по улице разложены, на картонках сидят сильно смуглые беженки с детишками, денег просят. Детишки замызганные, ну и мамки у них не лучше. Где-то в прессе тогда про них статейка проскочила, что это не просто так беженки, а среднеазиатские цыгане люли, которых за особо наглое воровство отовсюду повыгоняли. А дома вечером радио включишь музыку послушать, а из трехпрограммника проповедь вождя религиозного движения Аум Синрикё по имени Секё Акахара. Это того самого, который со товарищи в токийском метро потом теракт устроил, фосгеном японцев потравил. Тогдашнее руководство с этим Акахарой было вась-вась и даже его на радио пустило. Святые девяностые, чтоб им! А еще вдоль улицы бабушки стоят, тоже с протянутой рукой. Пенсии за инфляцией не успевали, сбережения времен социализма превратились в ничто и если родня или дети не помогут, бабкам совсем было хреново. Я как-то тогда встретил своего бывшего начальника цеха, спрашиваю - как живешь Иван Николаевич, сколько пенсия у тебя сейчас? Он мне цифру сказал, меня аж передернуло, я в тот момент столько за две смены зарабатывал. Но у него хоть дети были не бедные. Правда в скором времени большие заработки у меня кончились. Там что получилось? Делали у нас на заводе механические весы, надежные как автомат Калашникова или советская мясорубка. Но заводское начальство с конца восьмидесятых пыталось эту тему прикрыть. Дескать такие весы это прошлый век, морально устаревшее дерьмо. Будем стал быть идти в ногу со временем и заделаем электронные, благо они намного дороже и прибылей больше будет. Ну и прикрыли лавочку. А электронные взяли да и не пошли. А производство механических уже развалено. Потребители стали брать весы импортные, с отработанной идеально электроникой. Кстати такие же точно механические как были наши кое где до сих пор выпускают и их берут, потому что дешевые и надежные. Ну так вот, иду я как-то мимо этих старушек, со свежеполученной зарплатой в кармане. Слегка поддал уже. И что-то так мне их жалко стало, не передать. Ну всем-то я помочь не мог, выбрал самую на мой взгляд несчастную и дал ей денежку, на сегодняшние примерно тысячи три-четыре наверно. Может пять. А бабки, их там человек пять - шесть было, вдруг как заорут! Узнал я, что старушка эта и прошмандовка, и алкашка, и что пенсия у нее большая и что у нее дочь есть где-то. В общем Содом и Гоморра. Даже по мне прошлись за то, что хожу тут нетрезвый и безобразия нарушаю. А я сам себе думаю, а вот если бы я другой какой денег дал столько же? По-моему тогда прошмандовкой и алкашкой оказалась бы она. В общем зарекся я тогда незнакомым помогать. Во избежание.