Кажется, я уже рассказывал, как впервые столкнулся с творчеством Маркеса. Ну а если и повторюсь, то ничего страшного. Это была поздняя осень 1998 года, я прогуливал школу и ждал, когда мой знакомый сдаст смену в круглосуточном ларьке, где продавали аудиокассеты. Вдумайтесь к слову в ситуацию, что когда-то музыка могла кому-то потребоваться в два часа ночи. И человек ехал покупать кассету с исполнителем, которого ему захотелось послушать. Удивительное было время, до которого можно дотянуться рукой. Вот же оно, что такое 26 лет по меркам истории? Да ничто. Меж тем с тех пор прошло невероятное количество событий и сейчас 90-е годы смотрятся уже как какая-то античность. Особенно для молодого поколения.
В общем ранним утром я тогда заполучил книжку «Сто лет одиночества» и, придя домой погрузился в чтение. Ни до, ни после мне не попадалось ни одной книги, которая меня так же увлекала. Было много других произведений, было множество бессонных ночей, когда я что-то читал до самого утра, а, потом, не выспавшись, шёл в школу или институт. Но именно «Сто лет одиночества» стала той книгой, к которой я позже неоднократно возвращался. Парадокс заключается в том, что читая, её я был уверен, что Маркес это какой-то старый писатель которого давно уже нет на нашей планете. Да и не увлекался я тогда чьими-то биографиями. Это уже с годами я открыл для себя целый отдельный жанр, что писатель это не абстрактная фигура, а конкретный человек, имеющий зачастую неожиданную биографию. Маркес же стал для меня каким-то магом, который вдруг пришёл в нашу реальность и оставил великое произведение.
Естественно я читал и другие его книги, но и «Осень патриарха», и «Любовь во время холеры» на фоне его главной книги показались мне, честно говоря, слабыми. И возможно начни я с них, то вообще не проникся бы Маркесом. Но мне повезло, я прочёл именно ту книгу, которую и надо было прочесть.
Все остальные произведения, которые я назвал бы своими любимыми, в обязательном порядке содержат диалоги. В книге «Сто лет одиночества» нет ни одного диалога. Это удивительный пример того как писатель смог меня настолько увлечь, что никакая прямая речь ему для этого не потребовалась. Ещё удивительнее то, что я обратил внимание на этот факт много лет спустя. Мне стало интересно, были ли какие-то экранизации этой великой вещи и вот тут-то я, и наткнулся на статью, где прямо указывается, что диалоги книга не содержит. Я, честно говоря, даже не поверил и полез перечитывать текст. Да, действительно никаких диалогов там нет.
И в этом тоже заключается часть какой-то удивительной магии слова. Написать большую книгу на несколько сотен страниц удерживая читателя именно повествованием и сюжетом, который проходит через несколько поколений одной семьи. Вроде бы на первый взгляд тут есть что-то банальное, но «Сто лет одиночества» не были бы великой книгой, если бы через этот сюжет не шла какая-то магия. Собственно и весь этот стиль называется магическим реализмом. Проблема в том, что все остальные представителя этого стиля выглядят как-то неубедительно на фоне Маркеса. Тем более туда кого только не относят. Я встречал упоминания даже Венедикта Ерофеева в контексте этой стилистики.
Не мне, конечно, судить ведь я не литературный критик, да и образования филолога у меня нет. Но в моём представлении кроме латиноамериканских писателей в этом жанре никто не работал. Все остальные писатели это какие-то ответвления от жанра и ничего общего с Маркесом у них нет. Да и едва ли должно быть. Человек умудрился создать необычную и неповторимую книгу, так какой же смысл пытаться сделать такую же? В этом нет никакого смысла. Возможно, как раз по этой причине мне и не понравились его остальные произведения. Он сам понимал, что повторить успех не получится, потому и занимался другой литературой. Впрочем, ведь в самом конце «Ста лет одиночества» как раз об этом и ведётся речь. Ничто и никогда не повторяется дважды. Это грустно, но очень красиво. И так и должно быть.
Уже в начале 10-х годов я с удивлением выявил, что писатель когда-то меня поразивший не только жив, но даже выпускает какие-то книги. Я естественно пробовал читать его последнюю книгу, но испытал скорее недоумение, чем интерес. И лишний раз убедился, что никогда ничто не повторяется. Если же это происходит в литературе, то кому оно нужно? Видимо Маркес рассуждал точно так же. Он уже подарил миру одну магическую книгу и ничего повторять не стал.
Жаль только что ему на смену так никто и не пришёл. Впрочем, едва ли в этом жанре возможны последователи. Тем более, сейчас магии в мире почти уже не осталось, а волшебники стали преданием из далекого прошлого. Нам повезло, что хотя бы один из них смог оставить такую книгу.
У меня же на сегодня всё, спасибо вам за внимание и до новых встреч.