Лучи солнца превращаются в затейливые завитки и спирали, по небу плывут узорные облака, на землю падают удивительные цветы-звезды... Лабиринты орнаментов уводят в чарующий и сказочный мир, созданный художником и каллиграфом Геннадием Павловым.
Текст: Елена Мачульская, фото: Александр Бурый
«Орнамент – не просто узор, это язык. Более того, наше письмо, скорее всего, зародилось из орнамента. <...> Орнамент был не только украшением. Ведь недаром появлялись на домах, окнах, дверях, на деревянной и берестяной посуде резные узоры, на одежде – вышивка. В них закладывался сакральный смысл. Определенным образом расположенные украшения служили оберегом от влияния злых сил. Украшая орнаментом оружие, одежду, инструмент, жилище, утварь, человек как бы заручался защитой от злых духов и поддержкой добрых сил», – писал в своей книге «Плетеный орнамент» Геннадий Павлов.
РАДИОТЕХНИК, ВЛЮБЛЕННЫЙ В ИСКУССТВО
Влюбленный в древнерусский орнамент художник родился 4 мая 1941 года в селе Екатеринославка Амурской области в семье Василия и Варвары Павловых. Василий Демьянович был связистом, Варвара Васильевна работала на почте. У них было четверо детей: старший сын, Геннадий, и три дочери – Людмила, Галина и Валентина.
«Всюду вокруг леса, луга... Я в детстве и юности прекрасно ориентировался в лесу. И в любую погоду безо всяких часов мог с точностью до 15 минут сказать, который час», – вспоминал Геннадий Васильевич.
Он с детства любил рисовать, выпиливать лобзиком, занимался выпуском школьных стенгазет. Мать часто говорила ему: «Тебе нужно быть художником!» Но мальчик решил последовать примеру родителей и иной стези, кроме технической, даже представить себе не мог. Так что после школы поступил в ПТУ, где получил специальность электромеханика. Потом три года служил радистом в погранвойсках. Демобилизовавшись в сентябре 1964-го, Геннадий Павлов поступил на радиотехнический факультет Омского политехнического института по специальности «конструирование и производство радиоэлектронной аппаратуры».
Но тяга к прекрасному вновь и вновь напоминала о себе. Компромисс между зовом души и работой по специальности удалось найти только после завершения учебы. В 1969 году Геннадий стал преподавать начертательную геометрию и инженерную графику в родном институте. Казалось бы, что выпускнику радиотехнического факультета делать на кафедре начертательной геометрии? Ответ прост: ведь сама по себе эта дисциплина находится на стыке искусства и техники!
Молодой преподаватель занялся разработкой лекционного курса «Основы художественного конструирования», суть которого заключалась в конструировании технических форм по законам красоты. Работу над лекциями Геннадий совмещал с художественным самообразованием. И параллельно занимался живописью.
Руководство института неоднократно отправляло Павлова на повышение квалификации в Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское, ныне – Российский государственный художественно-промышленный университет им. С.Г. Строганова. – Прим. ред.). А затем случился неожиданный поворот. Воистину судьбоносный.
ХУДОЖНИК-САМОУЧКА
Произошло это в фонде редкой и ценной книги библиотеки Московского высшего художественно-промышленного училища во время очередной стажировки, в 1983 году.
«У инженеров есть такое понятие «прототип изобретения», то есть когда человек придумывает какую-то новую конструкцию или новый механизм, он должен в заявке указать прототип – отправную точку его идеи. С этой позиции прототипом моего творчества является книжная графика XIII–XV веков, искусство плетеного орнамента Древней Руси, – пояснял позже Геннадий Васильевич. – В старинной книге я увидел древнерусский орнамент, и он меня поразил, стал настоящим откровением. Я ведь русский человек и не могу быть равнодушным к культуре наших предков».
Геннадий Васильевич занялся изучением древнерусского орнамента. Читал труды исследователей орнаментов разных времен и стилей. А вечерами после работы без устали рисовал эскизы. Но нарисованное хотелось воплотить в реальных работах. Для начала Геннадий Павлов решил попробовать сделать деревянные тарелочки, вырезав на них удивительных птиц в окружении замысловатых растительных орнаментов...
На II Всероссийской выставке декоративно-прикладного искусства в Ленинграде Геннадий Павлов познакомился с томскими мастерами, которые работали с берестой. Увидел их работы и подумал: как же красиво ляжет на бересту плетеный орнамент! Почему бы не использовать бересту как элемент декоративный, пластический, не соединить дерево с украшенной орнаментами берестой в художественных работах?
«Мне было сложно начинать. Я не владел в достаточной мере знаниями в обработке бересты и дерева и в сфере применения этих материалов. Я все для себя открыл сам. И оказалось, что я изобрел велосипед, поскольку и технологии, и сфера применения давно известны. Но когда ты до всего доходишь самостоятельно, материал охотнее открывает тебе свои секреты», – вспоминал художник.
А потом Геннадий Васильевич понял, что нарисованный орнамент может быть самостоятельным произведением, и в его творчестве появилось еще одно направление – графические работы.
Всем этим художник-самоучка по-прежнему занимался в свободное время – после работы.
«Отец часто задерживался в институте по вечерам, создавая новые эскизы и работы. И дома тоже рисовал, вырезал. Никогда не видел, чтобы он ничего не делал. Он говорил, что отдых – это переключение с одной работы на другую. Он непрерывно был в творческом процессе – прерывался на время, когда его отвлекали, а как только отвлекающий фактор исчезал, снова возвращался к творчеству. И всех это удивляло», – рассказывает сын художника Дмитрий Павлов.
ЗАГАДКИ ОРНАМЕНТА
Геннадий Павлов считал, что орнамент «являет собой квинтэссенцию развития человека, давно забытый пленительный язык, а не только декоративный элемент, каким его сегодня все и воспринимают».
Он был очарован русским тератологическим орнаментом, в котором причудливые плетеные узоры прорастают цветами и листьями, а в них прячутся фантастические звери и птицы. Для Геннадия Васильевича, радиоинженера по образованию, орнамент оказался своеобразной радиосхемой, передающей нам сигнал из далекого прошлого. И чтобы расшифровать этот сигнал, он активно занимался самообразованием, собрал огромную библиотеку книг по искусству. Искусствоведы на выставках и конференциях нередко принимали его за своего коллегу и интересовались, в каком вузе он учился на факультете искусствоведения.
А Геннадий Павлов увлеченно пытался разгадать тайны прошлого, изучая орнаментальные лабиринты длиною в сотни, а может быть, и тысячи лет. Орнамент оказался целым миром, на постижение которого требовалось время.
Годами вникая в смысл и значение древних орнаментальных изображений, Геннадий Васильевич убедился, что в орнаменте нет ничего произвольного, необязательного. В нем все имеет смысл и значение. Например, простой круг. С одной стороны, это простейшее изображение солнца, с другой – универсальный символ первоначального совершенства, непрерывности, цикличности, отсутствия начала и конца, бесконечности и одновременно завершенности. Птица – традиционный образ человеческой души в разных ее ипостасях. Дерево – конечно, Древо жизни. Россыпь цветов – пожелание счастья. Крест во многих культурно-исторических традициях символизирует жизнь, плодородие, бессмертие и материю в их единстве. А спиралеобразный завиток, который встречается в большинстве растительных орнаментов разных народов, отражает интересную закономерность окружающего мира. Ведь движение по спирали свойственно многим явлениям природы и жизни: ураган, уничтожающий посевы, водоворот, расположение лепестков ромашки и строение паутины, спиральные галактики и форма ракушки улитки... Современная наука представляет всякое развитие, в том числе и развитие общества, в виде спирали.
Более того, наше письмо, скорее всего, зародилось из орнамента. Геннадий Васильевич был уверен: «плетеный орнамент – не что иное, как дошедшие до нас остатки древнего узелкового письма. И в языке это осталось: «завязка», «развязка», «узелок на память», «связать мысль». А вспомните поговорку: «что знала, то сказала, на нитку нанизала».
Орнамент оказался универсальным языком, способным передать всю гамму чувств. И Геннадий Васильевич решил вернуть творческое наследие наших предков в современный художественный обиход.
Аналитический склад ума помог художнику разложить орнамент на составляющие (точка, линия, мотив) и выявить законы их взаимодействия (метр и ритм, контраст и нюанс, виды симметрий). Так, шаг за шагом, у Павлова начала выкристаллизовываться собственная методика разработки орнаментальной композиции, отвечающей всем традиционным канонам и одновременно неповторимой, узнаваемой.
УЗОРНЫЕ ТЕКСТЫ
В графических работах Геннадия Павлова часто присутствует текст. Он поднимается радугой над изображенным, струится вниз, подобно дождевым струям, или становится основанием для вписанного в квадрат или круг хитрого узора.
«С упоением вспоминаю далекое детство, когда мы на уроках чистописания выводили перьевой ручкой буквы, – писал Геннадий Васильевич. – Конечно, с усердием выведенные буквы школьника – еще не каллиграфия, но рациональное зерно любви к красивой букве было посеяно. Красивая буква рождает емкое, красивое слово, пробуждающее душу человека, способную творить добро. Каллиграфия – это не только искусство красивого писания, но это и прошлое, и настоящее, и будущее. Искусно оформленное послание формировало и формирует отношение к написанному».
Каллиграфию он называл созиданием. И в его работах слова вновь обретали заложенные в них изначально вес и силу. Ведь старославянскую вязь с ходу не прочитаешь, она требует внимания и усилий.
Тексту, написанному от руки, Геннадий Павлов придавал большое значение. «Это показатель духовно-нравственного, культурного развития общества. Отсутствие элементарных навыков красивого и грамотного письма говорит о падении культуры, – считал художник. – Сегодня под прессом компьютерных технологий человека незаметно отстранили от письма рукой по бумаге. А ведь уже давно известно, что развитие речи связано с развитием сенсорики пальцев человека. То есть письмо развивает речь, а речь – это мышление. В Китае, например, каллиграфия используется как средство реабилитации после инфарктов и инсультов. Доказано – красивое письмо связано с развитием творческих способностей».
Его необычная прикладная каллиграфия была замечена, и Геннадия Павлова стали приглашать участвовать в регулярных выставках Современного музея каллиграфии в Москве. В 2008 году художник вступил в Национальный союз каллиграфов. Кстати, заявление о вступлении в союз он написал пером на бересте и, конечно же, украсил плетеным орнаментом.
ОРНАМЕНТАЛЬНЫЙ КОСМОС
В своих работах Геннадий Павлов сумел создать совершенно удивительный мир, напоминающий о мире первозданном, не испорченном грехопадением прародителей. Изысканный павловский орнамент – это настоящий Космос, по которому внимательный и вдумчивый зритель может путешествовать бесконечно. Архаичные мотивы в интерпретации художника начинают звучать по-новому и не могут не заинтересовать.
У художественного космоса Геннадия Павлова два центра.
Дерево – почитаемое древнейшими народами Древо жизни, Мировое древо, символ жизни, единства рода, его продолжения и благополучия. Неслучайно ведь мы говорим «генеалогическое древо», «древо рода», «корни истории» и т.д.
И Крест. В понимании христианина – указание на самопожертвование Христа во искупление грехов людей и символ Его победы. Символ, освятивший и осветивший, преобразивший мир. Но знак креста использовался и до христианства, его смысловая нагрузка была разнообразной в культурах многих народов.
Животворящий Крест Господень вписан в цветок – один из древних символов солнца. Времена года составляют круг – символ цикличности, в который заключен еще один крест. Вообще, крест в работах Геннадия Павлова – понятие сверхкосмическое. Неслучайно одна из его работ называется «Четыре космоса креста».
В работах Геннадия Павлова соседствуют образы славянской мифологии и христианские символы. Они не противопоставляются, а наоборот – переплетаются, органично дополняя друг друга.
Узоры, изначально бывшие дополнениями к книжным текстам, в работах художника независимы и самостоятельны. Это бесконечный орнаментальный лес, в котором можно встретить любые чудеса. С вершины древа кличет славянский Див, поет птица Гамаюн, натягивает лук Китоврас-Полкан – полуконь-получеловек, стережет посевы крылатый пес Симаргл...
Славянскую мифологию художник рассматривает как точку отсчета, на которой строится картина мироздания. Но без христианства эта картина будет неполной. Потому художник вновь и вновь напоминает: Бог есть любовь. А каждый человек – храм Божий. Особенно наглядно это показывает работа «Человек-Храм».
В созданном художником удивительном мире небо неразрывно связано с землей нитями растительных орнаментов. И небо отражается в земле или наоборот? И там, и там цветут цветы и растут деревья. На лугу раскручивается цветущая спираль. А от нее ввысь устремляется еще одна – уже сложенная из букв. Завязываются разнообразные узлы – Узел счастья, Узел Победы, Узел – основа Древа жизни. А вот две птицы, которые «совсем запутались» в хитросплетениях орнамента...
Обратившись к теме русских народных праздников, художник постарался максимально отразить в своих работах их символику. Она оказалась настолько многообразной, что каждую работу Геннадий Васильевич сопроводил небольшим поясняющим текстом: «Известный евангельский сюжет о восхождении Иисуса Христа после окончания его земного пути на небеса в мифологических представлениях разных народов имел параллель с перемещением душ из нижнего, земного мира в верхний, небесный. У славян Вознесение простодушно овеществлялось «лесенкою на небеса». В этот день выпекали хлебные «лесенки». А в народном календаре Вознесение – последний день весны, первый день лета, разверзается небо над храмом, открываются врата в рай лета».
Орнамент для Геннадия Павлова становится и формой мировосприятия, у него есть удивительные философские работы. Самая яркая, наверное, «Орнаментальная Атлантида» – наполовину канувшее в воду узорное солнце, а там, в глубине – узорные обломки и осколки...
СОХРАНИТЬ ДЛЯ ПОТОМКОВ
С заслуженным отдыхом у Геннадия Васильевича не сложилось: в 1990 году он стал художником Музея истории Омского государственного технического университета и оставался им до конца жизни. Он проектировал интерьер музея, оформлял экспозиции. И, конечно, продолжал создавать свои удивительные работы, находя в традиционном орнаменте все новые и новые темы.
«Отец серьезно занялся творчеством уже в солидном возрасте, в 50 лет, и за это время успел создать очень много работ. У него в тетрадях осталось множество эскизов, которые он не успел воплотить. Он все время был в движении, в потоке мыслей и устремлений, – рассказывает Дмитрий Павлов. – Я сам бы, наверное, не занялся творчеством, если бы не он. Я служил в армии, когда он начал свои творческие опыты. Пришел в отпуск и увидел, чем он занимается. И тоже захотел попробовать. Но у меня не получилось. А потом как-то попала в руки иконка, и отец посоветовал: попробуй образок повторить. Я повторил, и меня «зацепило». И я занялся резной иконой, в которой тоже используются элементы орнамента».
Геннадий Павлов участвовал во множестве выставок в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, Ханты-Мансийске, за рубежом. А вот учеников у него не было – не сложилось. Чтобы тайны орнамента, открытые с таким трудом, не ушли вместе с ним, художник написал и издал книгу «Плетеный орнамент: история, приемы создания, реализация в материале», презентация которой состоялась в Российской национальной библиотеке в 2013 году.
Геннадий Васильевич скончался в январе 2022 года. Но он по-прежнему говорит с нами в пояснениях к каждой своей работе, делится творческими находками в созданном им учебном пособии.
А в апреле прошлого года в Омском музее просвещения состоялась выставка работ Геннадия и Дмитрия Павловых «Вешние узоры». Весенняя тема у Геннадия Васильевича была одной из самых любимых. Его работы – удивительно светлые, наполненные весенней радостью, по-прежнему выполняют свою просветительскую миссию. Уже после смерти Геннадия Павлова вышла его монография «Да будет жизнь окрест», в которой собраны лучшие работы художника.
«Мне бы хотелось, чтобы помимо эстетического удовольствия мое
творчество прививало любовь к Родине, давало толчок к изучению ее
истории, традиций и, конечно же, делало людей добрей по отношению друг к
другу. Великому русскому народу свойственно свою силу считать качеством постоянным и неиссякаемым и потому порой пренебрегать им. Однако наша сила в традициях, именно поэтому их нельзя терять», – говорил Геннадий Васильевич Павлов.