Вот уже осталась позади каравана окраина города. Вот уже последние шаги по благодатному оазису прошагали тяжело навьюченные верблюды. А затем началась знойная пустыня - пески, пески и пески. До самого горизонта бесконечные пески. Ни конца, ни края. Медленно идут огромные величественные животные, неся драгоценный скарб. Зорко всматриваются вдаль сидящие верхом на них, вооружённые до зубов воины. Рядом спокойно бредут кони Файзуллы и Карима. Напряжённо думает гончар о том, какой будет его встреча с принцессой Мариам.
«Коварство Хафиза не знает границ, и поэтому ожидать от него можно чего угодно» - не верит Файзулла, что соперник так просто откажется от своих планов.
- Как ты думаешь, - обратился к гончару Карим, будто бы прочитав его мысли, - гладко ли пройдёт наш путь?
- Что ты имеешь в виду? – переспросил его Файзулла.
- Я думаю, что Хафиз так просто не отступит. Он очень опасен и коварен. Поэтому, нам нужно быть начеку
- О, Карим, если бы ты знал, как вскипает во мне гнев, когда я слышу имя этого мерзавца.
- Но, Файзулла, ты должен быть спокоен и выдержан. Не забывай, что мы идём в самое логово зверя, и главная наша цель – вызволить принцессу.
- Ты прав, мой друг, и всё же, я бы разорвал его собственными руками.
На этом разговор между приятелями прекратился. Они молча ехали дальше. Верблюды немного ускорили шаг, конники также слегка пришпорили лошадей. Так двигались они до самого вечера. Затем остановились на привал и, поужинав, улеглись спать прямо среди горячих песков. Воины, сменяя друг друга, охраняли лагерь всю ночь. Безопасность – прежде всего, все участники экспедиции это понимали. А едва рассвело, люди и животные были уже на ногах. Солнце вставало над землёй, рождая новый день. Второй день нелёгкого пути каравана.
Затем были дни третий и четвёртый. Монотонность движения, жара, ни малейшего дуновения ветерка. Да ещё тяжёлые мысли, одолевавшие юного влюблённого, делали путешествие крайне утомительным. И судьба, словно решив прервать это однообразие, предоставила нашим путникам возможность изрядно встряхнуться.
В конце четвёртого, не предвещающего беды дня пути, караван, как обычно остановился на отдых. Устало опустились на землю верблюды,
всадники спешились, разминая затёкшие тела. Не спеша поужинав холод-
ными лепёшками и солёной бараниной, выпив несколько кувшинов тёплого вина, экспедиция приготовилась ко сну. Дозорные заняли свои места по периметру лагеря, а все остальные, едва коснувшись головой «подушек», коими служили тюки с грузом, тут же крепко уснули. Накопившаяся четырёхдневная усталость давала о себе знать.
На землю спустилась тёмная южная ночь с едва мерцающими высоко в небе звёздами. И когда люди и животные сладко спали, за барханами, окружающими лагерь, возникла подозрительная возня. То тут, то там замелькали какие-то тени, а затем раздался оглушительный свист. И на спящих, и на их охраняющих, со всех сторон напали вооружённые бандиты. Случился страшный переполох. Первыми вскочили на ноги лошади. Перепуганные животные взвивались на дыбы и громко ржали. Трое воинов, охранявших лагерь, сразу же вступили в бой с разбойниками, но силы были слишком не равны. И наши защитники стали сдавать позиции. В этот момент проснулись и вскочили на ноги остальные бойцы. Файзулла и Карим, суетливо размахивали в воздухе своими мечами, слабо соображая, что, собственно, происходит. А уж когда тяжёлое сонное оцепенение покинуло их разум, стало ясно – это нападение! В миг сориентировавшись, гончар и друг его Карим ринулись в гущу сражения. Крики взбешённых животных, звон клинков, вопли раненых – всё смешалось в этом безумном водовороте разыгравшейся ночной трагедии. С трудом отличая своих от чужих, Файзулла, Карим и остальные, оставшиеся в строю воины отражали атаки противника. Постепенно инициатива перешла в их руки. Как подкошенные падали сражённые наповал разбойники. Некоторые из них, получив даже незначительные ранения, в ужасе бросали оружие и обращались в бегство. С криками и воплями скрывались они в ночной мгле. Несмотря на то, что нападение было совершенно внезапным, сломить сопротивление караванщиков им не удалось. И вот уже только трое разбойников осталось на поле брани. Они довольно ловко владели оружием, но всё же хорошо обученные воины Файзуллы их одолевали. Пал, сражённый клинком высокого широкоплечего бойца один разбойник, за ним застыл в предсмертном стоне другой. И лишь третий, с которым сражался сам Файзулла. Ещё был на ногах. Тяжело раненный, истекая кровью, он взмахнул острым кинжалом, пытаясь нанести удар, но ловкий юноша, увернувшись, вонзил свой меч в ногу разъярённого противника. Тот, взвыв от боли, бросил оружие и рухнул наземь. Файзулла тут же подскочил к нему, схватил за волосы и резко дёрнул вверх.
- Кто ты такой, кто тебя послал? – вскричал храбрый гончар.
- Никто, - прохрипел слабеющий на глазах разбойник.
- Говори, о мерзкий преступник, иначе я прикончу тебя, - не помня себя от
ярости, прорычал Файзулла.
И хотя никаких шансов выжить у бандита уже не было, всё-таки озарённый на мгновение мозг его сообразил, что лучше признаться, и может тогда жизнь каким-то чудом задержится в его израненном теле. И в этом порыве он едва слышно прошептал:
- Меня послал…
- Кто? Хафиз? Говори же, - Файзулла был напряжён до предела.
- Меня послал, - и, не договорив последнего слова, бандит уронил голову на бок, резко дёрнулся и испустил дух.
- О, проклятье! - вскричал, сложив в мольбе руки, гончар, - почему не взял я с собой живительные капли пещеры Дархан.
Подошедшие воины оттащили его от бандита, а Карим, наполнив вином кубок, поднёс его к посиневшим губам юноши. Тот, залпом выпив, в изнеможении опустился на ещё горячий песок. Утро первыми лучами солнца высветило ужасную картину ночного побоища. Всюду лежали тела погибших. Кровь красными пятнами залила песок и валявшиеся на нем обломки мечей и рваную одежду. Дополняли унылый пейзаж разбросанные повсюду тюки с добром. Здесь же стонали раненные люди Файзуллы. Никто из его команды не погиб, но трое воинов пострадали изрядно. Их аккуратно перевязали чем только смогли, и уложили на спины верблюдов. Затем быстро свернули лагерь и тронулись в путь. Так невесело начинался пятый день их трудного путешествия.
ГЛАВА ХII. ХАФИЗ ГОТОВИТСЯ К ВСТРЕЧЕ
КАРАВАНА
А теперь перенесёмся во дворец Фарух ар-Аддина и заглянем в покои, где проживает сын его Хафиз. А вот и наш герой. Он, развалясь на подушках с кубком вина в руках, ожидает прихода своего верного слуги и правой руки – Саида.
- О, мой повелитель, приветствую тебя в этот благословенный солнечный день, - произнёс вошедший в комнату Саид.
- Надеюсь, он будет и в самом деле прекрасным, лениво отвечал ему Хафиз. – Как идут наши дела? Покорилась ли Мариам?
- После того, как гонец принёс нам добрую весть о том, что Шахри аль-Рашид высылает караван с ценным грузом, да еще и то, что возглавляет отряд сам Файзулла…
- Несостоявшийся женишок, - ехидно ухмыльнулся Хафиз.
- О да, мой господин, твой замысел поистине гениален, льстиво произнёс Саид.
- Ах, я и сам знаю. Но, продолжай. Ты выслал им навстречу отряд?
- Как ты и приказал. Вчера восемь самых отпетых головорезов, получив по увесистому кошельку, умчались встречать пылкого влюблённого, спешащего на помощь своей невесте.
- О, как это романтично, не правда ли, друг мой? – томно произнёс разомлевший от вина Хафиз.
- Воистину, мой господин. Я думаю, что к этому часу «тёплая» встреча в пустыне уже состоялась, и Файзулла больше не помышляет о красавице Мариам.
- А десяток навьюченных драгоценным грузом верблюдов медленно приближается к нашему дворцу, - от этих слов Хафиз и Саид громко расхохотались. – Что ж, Саид, можешь рассчитывать на хорошую награду от этого каравана.
- Благодарю тебя, о, мой повелитель. Ты необыкновенно добр и щедр ко мне, скромному и преданному слуге твоему.
- Но-но, не скромничай. Ты же знаешь, что я зря не награждаю. А за настоящую услугу никогда не поскуплюсь. Но мы отклонились от основного вопроса. Что поделывает Мариам?
- Не выходит из комнат, хотя ей дарована свобода перемещения.
- Что обо мне говорит, непокорная?
- О, мой господин, после того, как на обратном пути подкупленные нами бандиты напали на нас, и ты, «рискуя жизнью спас» принцессу, она прониклась к тебе большим уважением и благодарностью. Тем более, что в том «сражении» ты получил ранение в плечо
- Ах, да! Не забыть бы наложить свежую повязку на «рану», - Хафиз снова расхохотался.
- Конечно, весть о том, что ты возвращаешь её отцу взамен на богатый караван и огорчили принцессу, но то обстоятельство, что скоро она встретится с возлюбленным Файзуллой, придаёт ей сил. Ничего вокруг не замечает, глупая девчонка, ожидая жалкого гончаришку.
- Пусть ожидает. Чем бы дитя не тешилось. Налей-ка мне вина, а то что-то в горле пересохло.
Саид взял в руки большой кувшин и наполнил кубок Хафиза. Тот сделал несколько глотков, смакуя ароматный напиток.
- Отменное вино, Саид. Отличный букет, хранящий в себе все оттенки виноградной грозди, отдавшей свой искристый сок. Я думаю, что Файзулле оно понравится.
- Как, Файзулле? – растерянно заморгал глазами Саид.
- Баранья башка! А ты не подумал, что караванщики могут одолеть наших бойцов, хотя это и маловероятно. Но всё-таки, что будем делать при таком раскладе? А?
- Не знаю, о, мой повелитель. Я и мысли такой не допускал, - пролепетал растерянный Саид.
- А вот я допустил, и уже кое-что придумал.
- Что же ты хочешь предложить несчастному гончаришке, - с интересом вопросил слуга.
- Слушай внимательно, Саид, и запоминай. В моём плане найдётся место и тебе.
Отхлебнув ещё раз из кубка, Хафиз понизил голос и почти шёпотом продолжил:
- Если всё-таки этот молокосос и отобьётся от нападения, а такая вероятность есть, потому что при нём отряд из десяти хорошо обученных воинов…
- Да-да, мой господин, гонец докладывал об этом, - перебил его слуга.
- Соображаешь, верблюжий горб. Ну, так вот. Тогда Файзулла придёт сюда вместе с караваном, и намерения у него относительно меня будут весьма жёсткие. Конечно, охрана у меня есть, но здесь подойти нужно тонко и деликатно. Чтобы всё выглядело естественно.
- То есть, принять его как дорогого гостя, - догадался Саид.
- Именно так, - поморщился Хафиз, - и сразу выпустить к нему принцессу. Она, конечно, выскочит, повиснет на шее, пустит слёзы и всё такое. И тут же на его расспросы поведает о том, как на обратном пути я геройски спас ей жизнь, получив при этом «тяжёлые» ранения.
- А Файзулла при этом смягчится и проникнется к тебе чувством глубокой благодарности. Его гнев к тебе рассеется, как дым. Но что это даёт тебе, о, повелитель. Какая нам от этого выгода, - Саид ни о чём не догадывался.
- А вот какая. После нежных сцен мы устроим в честь прибывших и принцессы Мариам небольшой пир. И вот тут-то на сцену выходишь ты, верный мой Саид.
- Но что я должен сделать? - с готовностью откликнулся слуга.
- Ты во время пира будешь разносить вино и наполнять кубки Файзуллы со товарищи.
- Да, но…
- Но не простым вином, а с подмешанным в него снотворным.
- Воистину, о, лучезарный! Только в твою светлую голову могла прийти такая гениальная мысль! О, умнейший из мудрейших и мудрейший из умнейших…
- Ладно, ладно, погоди, - прервал его зардевшийся от удовольствия Хафиз. – Умеешь ты воспеть ум своего господина. Но сейчас не об этом, я ещё не договорил.
И вновь рука Хафиза потянулась за кубком. И вновь добрый глоток вина окропил его уста. Затем он продолжал:
- Снотворное сильнодействующее. После него наши дорогие гости проспят
не менее двух дней. За это время мы, связав их по паре, отвезём далеко за город, в разные концы пустыни. Там и оставим…Пусть потом делают, что хотят.
- Но через два дня они проснутся, освободятся от пут и придут сюда, чтобы отомстить.
- Эх, ты! Да ведь это снотворное ещё и память отшибает надолго. А пока суть, да дело, я уговорю принцессу стать моей женой. И тогда Файзулла мне совершенно не страшен.
- Ну что же, мой господин. Мудрее не придумать. Теперь осталось только осуществить этот план.
- Наполняй, Саид, кубки до краёв. Поднимем их за удачу.
С этими словами заговорщики взяли наполненные чаши и, подмигнув друг другу, осушили их до дна.
А по пустыне шёл, преодолевая последние километры, караван, впереди которого на вороном жеребце ехал ни о чём не подозревающий Файзулла.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ