Когда-то я работала в кино.
Однажды мне надо было за один день столько всего сделать, что забрать Настю из детского сада и отвезти ее домой я никак не успевала.
Я подумала-подумала и решила – привезу-ка я ее прямо из сада на "Мосфильм".
Пусть посмотрит чем мать занимается в свободное от воспитания детей время, да и вообще - не каждый день же тебя на киностудию возят.
Забрала я ребенка, привезла, устроила экскурсию по ночному "Мосфильму" и дошли мы до зала перезаписи звука.
А там как раз в это время папа мой, Василий Владимирович вместе со звукорежиссером Степаном Дмитриевичем работали над звуком к фильму "Кинофестиваль или портвейн Эйзенштейна".
- Пошли, - говорю я Насте, - Пока я свои дела делаю ты посмотришь, как дедушка Вася кинорежиссером работает.
У Насти весь вечер глаза и так большие были, а тут еще шире стали - размером с два куска докторской колбасы, не меньше.
Приходим мы к Васе.
Вася обрадовался, конечно, что дочка с внучкой пришли, Насте какую-то шоколадку из закромов выдал и посадил рядом.
- Сиди, - сказал, - Тихо, чтобы не мешать.
Настя села себе тихонечко, пошевелится боится, только шоколадкой хрумкает еле слышно.
А на экране музыкальный номер - фильм-то ведь мюзикл, весь из песен и плясок состоит - милиционер "Цыганочку" исполняет.
Он весь номер танцует, а в конце пистолет достает и стреляет.
И вот он танцует и стреляет, танцует и стреляет, и каждый раз, когда он стрелять начинал звук таким громким становился, что Настя неожиданно для себя под креслом оказывалась от ужаса.
А потом обратно на место садилась - интересно, что же там дальше-то будет.
Когда я пришла забирать Настю от дедушки, ребенок находился как раз в середине между полом и креслом.
Так что впечатления у нее от кинопроизводства остались очень и очень тревожные.
Потом уже, когда работа над фильмом была закончена, нам Вася диск с песнями из фильма подарил и мы очень любили его в машине включать и от души затягивать слова Виктор Пеленягрэ на музыку Алексея Шелыгина: «Гдеееее мой табельный макар? Где мое спасееееение?..."
Фильм так и не вышел на широкий экран - цензура решила, что уж слишком много в нем шуток над спецслужбами.