Сегодня прочитала в ТГ-канале Сергея Стиллавина размышления о том, почему же тогда, в 1991-м, мы так легко отторгнули от себя своё. Почему так легко смирились с потерей абсолютно русских городов Одессы, Харькова, Николаева, Днепропетровска… Вернее сказать, это были даже не размышления, а вопросы. Стиллавин просто задаёт сам себе - а вместе с этим и читателям - данные вопросы, не давая, естественно, никаких ответов, а просто предлагая всем вместе поразмышлять над этим.
Я тоже думаю: почему так? Я вот, к примеру, вспоминаю, как сильно мой покойный ныне дед переживал развал Союза. Он именно что переживал, горевал, проживал это в себе. Он люто ненавидел Горбачева, даже не скрывая этого. Каждый раз, когда слышал его упоминание в новостях, припечатывал Михал Сергеича позорным прозвищем «меченый». Каждый раз. И такой был не только один дедуля. Помнится, как в нашей деревне один мужик - от злости и бессилия, конечно, - выстрелил из охотничьего ружья в телевизор, когда там показывали Ельцина. Соседи, конечно, посмеивались над ним, но в глубине души разделяли его чувства. Собственно говоря, когда с Раисой Максимовной приключилась беда, то наша деревня не то чтобы радовалась (русский народ не кровожаден, как бы некоторым ни хотелось приписать нам эти качества), - но, скажем словами классика, народ безмолвствовал. Безмолвствовал, да. Не было пляски на костях - но и сочувствия не было. Мой дедуля ни разу- ни разу (по крайней мере, при мне) - не высказался на тему болезни Горбачевой вслух. Он всегда смотрел эти репортажи из немецкой клиники молча, насупясь, исподлобья. Только бабуля однажды высказала витавшее во всеобщей тишине: «Бог-то - он не Тимошка, видит немножко».
Вопрос: а что наше общество получило взамен отданных русских земель и русских людей? Кровь в национальных республиках? Чеченский сепаратизм? Теракты? Ведь именно это было уготовлено нам «в уплату» за отданные русские пространства. Естественно. Потому что с террористом и шантажистом невозможно договориться путем сдачи своих позиций. Ему никогда не будет достаточно. Если он развязал борьбу против тебя, то самое разумное - вступить в эту борьбу. Потому что компромисс с ним невозможен. Компромисс в случае экзистенциального врага - это твое полное уничтожение. Всё…
… Так что у меня тоже нет ответа на вопрос, почему тогда, в 1991-м, наше общество смирилось с отторжением своих частей. Не знаю. Наверное, устали бороться. Внутренне устали. Или были растеряны, а враги эту растерянность подпитывали. Может, хотели «цивилизованный мир» посмотреть. Правда, с «цивилизованным миром» накладочка вышла в итоге. Насмотрелись на него так, что теперь от многих его проявлений с радостью закрываемся. Видимо, это тоже в своем роде некоторый вечный процесс.
В общем, как это ни парадоксально покажется кому-то на первый взгляд, но СВО - гораздо менее кровавая штука, чем тот разлом 1991-го. Вернее, так: СВО - его финальная фаза. Кода. Которая дает нам как общности надежду на то, что мы больше так не обманемся и не предадим впредь самих себя. Ну и урок, конечно. Трагический, страшный урок. Который неплохо бы вдолбить всем в хребет как вечнодействующую таблетку памяти…