В прошлые жизни я не верю, но увиденное год назад заставило меня задуматься.
Я оказалась в лесу, настоящем русском лесу. Мы с моими товарищами, как я после узнала, бежали из полицайской обители. Радость было не передать словами: свобода, жëлто-розовый, больше похожий на бронзу, закат нас встречал, родные берëзки, качаясь на ветру, указывали дорогу к дому. Мы были счастливы. Но вдруг всë оборвалось...
Вижу как нас подводят к столу, а вокруг немецкие, вперемешку с русскими предателями, солдаты. Схваченных, считая меня, было четверо. Одним из нас был дедушка. Его серебристые волосы и борода, сияющие несколько мгновений назад отливали копотью, лëгкие кудри превратились в молнии, а глаза источали колкую ненависть. Он стал кричать отборным матом на восседающего немца, пытался, словно на этих шакалах стоит избушка, разбить ряды наблюдающих. Всë тщетно. "Судья" что-то невнятно произнëс и нас, теперь втроëм, вывели из комнаты. Выстрел.
Длинный коридор. Стены были, будто на бесплатном видеоредакторе, закрыты поникшими, с выцветшими оранжевыми розами, обоями. Я разглядела своих товарищей : высокая девушка гордо шла впереди, еë две русые косы совсем расплелись, жëлтое в горошек платье разорвано по подолу, рядом, но чуть позади меня, кое-как тащится парень, на вид лет 23, волосы светло-русые, глаза серые, поникшие, хотя стойкие, брюки в коленях порваны и видна почти сквозная рана. Мы зашли в следующую комнату. Она ничем не отличалась от обычных, за исключением одного, - кушетки со стоящими вокруг аппаратами. Стояла женщина, на вид русская. Помню свою мысль -"неужели и врачи на смерть работают...". Нас оставили с ней наедине. Действительно, что могут сделать, до тошноты измученные видеть русские признаки человека в зверье, раненные и голодные "дети"? Пригласила эта тварь на кушетку. Первым, раз женщина представилась медиком, мы решили положить моего мужа - ранение было тяжëлым. С нашей помощью он лëг. Медсестра приготовила какие-то препараты. Вот он, момент осознания предательства - халат подключает мужа к аппарату - это электрическая смерть. Глаза колит. Своими руками того, кому на век отдана, смерти передала в объятья. 7 секунд, самых коротких и мучительных. Он мëртв...
Не слыша собственного крика, я словно чувствовала, как уходит мой муж. Очередь следующего. Лица медсестры не запомнила, но спокойствие голоса косой сносило наше с теперь только сестрой самообладание. Труп забрали полицаи. Мой черëд. Ложусь на предгробную доску, сердечный пульс сбит, отголосками слышу плач сестры. Чувство потери и страх смерти перемешались в одну глубокую бордовую воронку, бурящую мою грудь. Секунда, паника не даëт ничего в последний раз разглядеть. 2 секунды, я слышу как настраивают аппарат. 3 секунды, я чувствую как 2 иглы вонзились мне в вены. Последняя секунда, включили аппарат...
Больно было, причëм очень. Какое-то время я ещё могла различать потолок и стену, слышать уже от усталости хриплые рыдания. Вот она какая, смерть...
Всë увиденное той ночью, вроде бы обычный кошмар, но настолько реальный, что волей-неволей всплывают в голове вырезки из битвы экстрасенсов или передачи "о мальчике, который вспомнил свою прошлую жизнь".Странны и непонятны игры нашего разума