Виктор ждал меня всё в той же допросной. Теперь он был без наручников, в белой футболке и синих джинсах стоял у окна и смотрел на распростёршейся внизу Джане. Обернувшись, когда я зашла, Раух поманил меня к себе.
Я подошла, и мы оба стали смотреть на проплывающий мимо транспорт.
— Почему Асти ввязалась во всю эту историю с революцией? — спросила я, чтобы начать наш разговор. Не молчать же я сюда приехала.
Мирная жизнь за окном казалась прекрасной. Неужели кто-то хочет разрушить то, что человечеству с таким трудом удалось достигнуть?
— А ты не понимаешь? — Виктор повернулся и пристально посмотрел на меня.
— Она сошла с ума? Ей кто-то сделал внушение? Ведь дочь Форофар убили псионики, не люди.
— Асти всего лишь пешка в этой партии, — Виктор опять отвернулся к окну. — Ей не дойти до конца доски и не стать королевой. А людей она ненавидит за законы. За создание интернатов, за то, что изначально из-за них дочь больше не с ней. Она борется за свободу и справедливость, искренне полагая, что на стороне добра.
Я посмотрела на здание напротив. Там, в окне какой-то человек — мужчина стоял и разговаривал с голограммой.
— Разве это добро и справедливость, когда Асти принуждает людей делать то, что ей нравится?
Свет мигнул, датчики выключились с характерным звуком. Я обернулась. Лампочка камеры не горела, рабочий стол тоже перестал перемигиваться веселыми огоньками. Голограммы исчезли.
Сердце от страха замерло. Я взглянула на Виктора. Он продолжал смотреть на мужчину, тот, глядя на Рауха, показывал ему ладонь. Они общались.
Я схватилась за пояс, и вытащив бластер, направила в голову псионику, стоящему напротив меня. Виктор неспешно повернулся ко мне.
— У нас пять минут, — спокойно сказал он. — Я должен рассказать кто ты есть на самом деле. Не бойся, я тебе не враг.
— Это твой сообщник? — мотнула я головой в сторону здания напротив.
— Да и ты никому ничего не расскажешь о нём.
— На меня твои внушения не действуют!
— Я знаю. Я сейчас тебе ничего не внушаю. После того, что я тебе расскажу, ты сама не захочешь его сдавать.
В дверь заколотили.
— Елена, отзовитесь! У вас всё нормально? — кричал какой-то мужчина.
Сердце заколотилось в такт ударам — быстро и беспорядочно. Что Раух хочет рассказать? На самом деле у меня к нему много вопросов, но под камерами их задавать опасно.
— Скажи что всё в порядке, — мягко попросил псионик. — Я тебя не собираюсь трогать. Нам нужно поговорить о твоих снах и пси-способностях. Времени мало. Поторопись иначе я не успею ответить на все твои вопросы.
Дыхание сбилось. Он действительно знает.
— Если что-то пойдёт не так. Я тебя убью, — сказала я, всё ещё держа бластер у головы Рауха.
— Идёт.
— Елена! — крикнули за дверью.
— Всё в порядке, — ответила я. — Виктор Раух ведёт себя благоразумно. Дверь выламывать не нужно. Мы дождёмся, пока починят систему, — сказала я, не сводя взгляда с Виктора.
— Назовите кодовое слово, — попросил мужчина.
— Пси-корпус в огне.
— Вас понял. Но если что мы рядом.
Плечи Виктора расслабились, взгляд его потеплел.
— Что вы знаете обо мне? — спросила я, раз уж времени у нас не так много.
— В три года тебя нашли на дороге между Джане и деревней Слим, — быстро начал Раух. — Память о родственниках была полностью стёрта. Ты не знала, как очутилась здесь и забыла своё имя. Выросла в интернате, но когда тебе было четырнадцать попала в приёмную семью. Там не прижилась и вернулась в интернат…
— Хватит! — оборвала я Виктора. — Расскажите то, что я про себя не знаю.
— Убери пушку. Нервирует.
Нет! Когда человек нервничает, допускает ошибки. Пусть Раух проколется и расскажет то, что даже не хотел. Я молчала и продолжала буравить его взглядом. Рука с бластером не дрогнула.
— Твои родители были моими друзьями, — сказал Виктор. — Я пришёл, чтобы спасти тебя. Ведь скоро и ты станешь псиоником. Придётся жить по другим правилам.
— Я не псионик! Я антипсионик!
— Твои родители отдали последние силы, чтобы поставить тебе ментальные щиты, через которые никто не может пробиться. Не веришь мне, сходи в кафе “Сиреневые сны”, там тебя никто не станет обманывать.
— Что значит последние силы?
— Они были революционерами, — спокойно сказал Виктор, смотря на меня открытым взглядом.
— Есть доказательства? — голос дрогнул.
Раух может и соврать. Пусть докажет свои слова.
— Не такими, как Асти, — продолжил он, не обращая внимания на мои вопросы. — Твои родители хотели изменить мир. Помочь псионикам жить полноценной жизнью, но не с помощью переворота, а с помощью постепенной перестройки общества. Они нашли информацию, которая должна была изменить всё, но правительство их обнаружило и уничтожило.
— Это не правда! — выплюнула я.
Я ничего не знаю про своих родителей и Раух может наплести про них что угодно.
— Если это не правда, то почему ты до сих пор не выстрелила? — шепотом спросил Виктор, берясь за бластер рукой и отведя его в сторону.
Он встал ко мне вплотную. Его дыхание коснулось моих волос. Внутренний мир стал крошиться, как стекло от удара кулака. Горло сжал спазм. Я прохрипела:
— Я не верю вам!
— Хорошо, — согласился псионик. — Давай посмотрим фактам в лицо. Ты стала слышать чужие мысли и видишь своих родителей во сне. Я могу помочь. Тебе решать, что делать. Осталась всего минута.
Как он мог узнать такие подробности обо мне? Я никому не говорила, даже Йену! Виктор молчал и выжидательно смотрел.
Слёзы побежали из глаз. Я, оказывается не я. Хочу ли я ломать то, к чему уже привыкла? Смогу ли выжить в новой реальности?
— Сними щит! — скомандовал Раух. — Ты каким-то образом умудрилась надеть его перед нашей встречей.
Я воздвигла щит? Он про что? Хотя… Я же слышала мысли Алисии и тогда подумала… А если я уберу шлем?
“Чего-то у них там слишком тихо”
“Виктор! Десять, девять, восемь…”
“Елена, ты меня слышишь?”
Я оглянулась. За дверью охранник, на той стороне подельник Рауха и Виктор передо мной. Я их слышу! Я псионик! Какой ужас!
Виктор молчал и с надеждой смотрел на меня. Я со злостью толкнула в него мысль.
” Слышу!”
Раух, обрадовавшись, схватил меня за руку.
“Никому не говори о своих способностях”.
Свет замигал, запищали датчики, сработавшие на включение. Над столом замелькали голограммы. Подняв глаза посмотрела на камеру, которая опять фиксировала каждое движение и каждое слово. Но не мысли!
Зажмурившись, затолкала все эмоции подальше и выдернула руку из ладоней Рауха.
— Продолжим разговор? — как ни в чем не бывало спросил Виктор.
Я открыла глаза. Он указывал на стол.
